Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы. Том 1

Белый Андрей

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы. Том 1 - Белый Андрей - Страница 36

Изменить размер шрифта:

Июль 1908

Серебряный Колодезь

Меланхолия

М. Я. Шику

Пустеет к утру ресторан.

Атласами своими феи

Шушукают. Ревет орган.

Тарелками гремят лакеи —

Меж кабинетами. Как тень,

Брожу в дымнотекущей сети.

Уж скоро золотистый день

Ударится об окна эти,

Пересечет перстами гарь,

На зеркале блеснет алмазом…

Там: – газовый в окне фонарь

Огнистым дозирает глазом.

Над городом встают с земли, —

Над улицами клубы гари.

Вдали – над головой – вдали

Обрывки безответных арий.

И жил, и умирал в тоске,

Рыдание не обнаружив.

Там: – отблески на потолке

Гирляндою воздушных кружев

Протянутся. И всё на миг

Зажжется желтоватым светом.

Там – в зеркале – стоит двойник;

Там вырезанным силуэтом —

Приблизится, кивает мне,

Ломает в безысходной муке

В зеркальной, в ясной глубине

Свои протянутые руки.

1904

Москва

Отчаянье

Е.П. Безобразовой

Веселый, искрометный лед.

Но сердце – ледянистый слиток.

Пусть вьюга белоцвет метет, —

Взревет; и развернет свой свиток.

Срывается: кипит сугроб,

Пурговым кружевом клокочет,

Пургой окуривает лоб,

Завьется в ночь и прохохочет.

Двойник мой гонится за мной;

Он на заборе промелькает,

Скользнет вдоль хладной мостовой

И, удлинившись, вдруг истает.

Душа, остановись – замри!

Слепите, снеговые хлопья!

Вонзайте в небо, фонари,

Лучей наточенные копья!

Отцветших, отгоревших дней

Осталась песня недопета.

Пляшите, уличных огней

На скользких плитах иглы света!

1904

Москва

Праздник

В.В. Гофману

Слепнут взоры: а джиорно

Освещен двухсветный зал.

Гость придворный непритворно

Шепчет даме мадригал, —

Контредансом, контредансом

Завиваясь в «chinoise».

Искры прыщут по фаянсам,

По краям хрустальных ваз.

Там – вдали – проходит полный

Седовласый кавалер.

У окна вскипают волны

Разлетевшихся портьер.

Обернулся: из-за пальмы

Маска черная глядит.

Плещут струи красной тальмы

В ясный блеск паркетных плит.

«Кто вы, кто вы, гость суровый —

Что вам нужно, домино?»

Но, закрывшись в плащ багровый,

Удаляется оно.

Прислонился к гобелэнам,

Он белее полотна…

А в дверях шуршит уж трэном

Гри-де-перлевьм жена.

Искры прыщут по фаянсам,

По краям хрустальных ваз.

Контредансом, контредансом

Вьются гости в «chinoise».

Июль 1908

Серебряный Колодезь

Пир

С. А. Полякову

Проходят толпы с фабрик прочь.

Отхлынули в пустые дали.

Над толпами знамена в ночь

Кровавою волной взлетали.

Мы ехали. Юна, свежа,

Плеснула перьями красотка.

А пуля плакала, визжа,

Над одинокою пролеткой.

Нас обжигал златистый хмель

Отравленной своей усладой.

И сыпалась – вон там – шрапнель

Над рухнувшею баррикадой.

В «Aquarium'e» с ней шутил

Я легкомысленно и метко.

Свой профиль теневой склонил

Над сумасшедшею рулеткой,

Меж пальцев задрожавших взяв

Благоуханную сигару,

Взволнованно к груди прижав

Вдруг зарыдавшую гитару.

Вокруг широкого стола,

Где бражничали в тесной куче,

Венгерка юная плыла,

Отдавшись огненной качуче.

Из-под атласных, темных вежд

Очей метался пламень жгучий;

Плыла – и легкий шелк одежд

За ней летел багряной тучей.

Не дрогнул юный офицер,

Сердито в пол палаш ударив,

Как из раздернутых портьер

Лизнул нас сноп кровавых зарев.

К столу припав, заплакал я,

Провидя перст судьбы железной:

«Ликуйте, пьяные друзья,

Над распахнувшеюся бездной.

Луч солнечный ужо взойдет;

Со знаменем пройдет рабочий:

Безумие нас заметет —

В тяжелой, в безысходной ночи.

Заутра брызнет пулемет

Там в сотни возмущенных грудей;

Чугунный грохот изольет,

Рыдая, злая пасть орудий.

Метелицы же рев глухой

Нас мертвенною пляской свяжет, —

Заутра саван ледяной,

Виясь, над мертвецами ляжет,

Друзья мои…»

И банк метал

В разгаре пьяного азарта;

И сторублевики бросал;

И сыпалась за картой карта.

И, проигравшийся игрок,

Я встал: неуязвимо строгий,

Плясал безумный кэк-уок,

Под потолок кидая ноги.

Суровым отблеском покрыв,

Печалью мертвенной и блеклой

На лицах гаснущих застыв,

Влилось сквозь матовые стекла —

Рассвета мертвое пятно.

День мертвенно глядел и робко.

И гуще пенилось вино,

И щелкало взлетевшей пробкой.