Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Бальмонт Константин Дмитриевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Бальмонт Константин Дмитриевич - Страница 92

Изменить размер шрифта:

В тот миг

В тот миг расставанья в нем умерло что-то,

Он с нею был взглядом, не с нею душою.

А в ней лишь одна трепетала забота:

«О, если б могла я быть вечно с тобою!»

Лицо у нее лишь на миг исказилось,

Она, холодея, сдержала рыданья.

«Прощай», у обоих в душе проносилось,

И он ей с улыбкой сказал. «До свиданья!»

В тот миг расставанья, как ветер свободный,

Он только и ждал, чтоб скорей удалиться.

И, вздрогнув, бледнея в тоске безысходной,

Она прошептала: «Я буду молиться!»

Ad infinitum

В храме все – как прежде было.

Слышен тихий взмах кадил.

«Я смеялся, я шутил.

Неужели ты любила?»

Дымен смутный трепет свеч,

На иконах свет заемный.

Каждый хочет в церкви темной

От свечи свечу зажечь.

В храме будет так, как было.

Слышен тихий звон кадил.

«А, неверный! Ты шутил.

Горе! Горе! Я любила».

К смерти

Смерть, медлительно-обманная,

Смерть, я ждал тебя года,

Но для каждого ты странная

И нежданная всегда.

Мне казалась упоительной

Мысль о том, что ты придешь

И прохладою целительной,

Торжествуя, обоймещь.

И воздушною одеждою

Мне навеешь легкий мрак.

Нет, обманут я надеждою,

Ты придешь не так, не так.

Как неведомое, грубое,

Ты возникнешь в тишине

Как чудовище беззубое,

Ты свой рот прижмешь ко мне.

И неловкими прижатьями

Этих скользких мертвых губ,

Неотвратными объятьями

Превращен я буду в труп.

Но еще не бессознательный,

Не затянутый во тьму,

И мучительно внимательный

К разложенью своему.

Вот, рука окоченелая

Точно манит и грозит,

Синевато-грязно-белая,

Искривилась... Гнусный вид!

Вот, лицо покрылось пятнами,

Восковою пеленой,

И дыханьями развратными

Гниль витает надо мной

Отвратительно знакомые

Щекотания у рта.

Это мухи! Насекомые!

Я их пища, их мечта!

И приходят ночи, низкие,

Как упавший потолок.

Где же вы, родные, близкие?

Мир отпрянувший далек.

Глухо пали комья грязные,

Я лежу в своем гробу,

Дышат черви безобразные

На щеках, в глазах, на лбу.

Как челнок, сраженный мелями,

Должен медлить, должен гнить,

Я недели за неделями

Рок бессилен изменить.

За любовь мою чрезмерную

К наслаждениям земным,

После смерти, с этой скверною

Грешный дух неразлучим.

Целых семь недель томления,

Отвращения, тоски,

Семь недель, до избавления,

Рабство, ужас, и тиски!

Лишь одной отрадой нищенской

Ад могу я услаждать;

Пред оградою кладбищенской

Белой тенью в полночь встать.

Сознание

«Я с каждым могу говорить на его языке...»

Я с каждым могу говорить на его языке,

Склоняю ли взор свой к ручью или к темной реке.

Я знаю, что некогда, в воздухе, темном от гроз,

Среди длиннокрылых, меж братьев, я был

альбатрос.

Я знаю, что некогда, в рыхлой весенней земле,

Червем, я с червем наслаждался в чарующей

мгле.

Я с Солнцем сливался, и мною рассвет был

зажжен,

И Солнцу, в Египте, звучал, на рассвете, Мемнон.

Я был беспощадным, когда набегал на врагов,

Но, кровью омывшись, я снова был светел и нов.

С врагом я, врагом, состязался в неравной

борьбе,

И молча я вторил сраженный «О, слава тебе?»

И мной, безымянным, не раз изумлен был

Сократ.

И ныне о мудром, со мной, обо мне, говорят.

Я с каждым могу говорить на его языке,

Ищи меня в небе, ищи меня в темной реке.

«Я не знаю, что такое – презрение...»

Я не знаю, что такое – презрение,

Презирать никого не могу.

У самого слабого были минуты рокового горения,

И с тайным восторгом смотрю я в лицо – врагу.

Я не знаю, как можно быть гордым

Пред другим. Я горд – пред собой.

О, струны мои, прозвените небывалым аккордом,

Чтоб враг мой был, как я, во мгле голубой!