Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Бальмонт Константин Дмитриевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Бальмонт Константин Дмитриевич - Страница 25

Изменить размер шрифта:

На мотив Экклезиаста

Род проходит и снова приходит,

Вновь к истокам стекаются реки,

Солнце всходит и Солнце заходит,

А Земля пребывает вовеки.

Веет ветер от Севера к Югу,

И от Юга на Север стремится,

И бежит он во мраке по кругу,

Чтобы снова под Солнцем кружиться.

Суета! Что премудрость и знанье!

Нам одно все века завещали:

Тот, кто хочет умножить познанья,

Умножает тем самым печали.

Полдень жжет ослепительным зноем,

Ночь смиряет немым усыпленьем:

Лучше горсть с невозбранным покоем,

Чем пригоршни с трудом и томленьем.

Смех напрасен, забота сурова,

И никто ничего не откроет,

И ничто здесь под Солнцем не ново,

Только Смерть – только Смерть успокоит!

Воскресший

Полу изломанный, разбитый,

С окровавленной головой,

Очнулся я на мостовой,

Лучами яркими облитой.

Зачем я бросился в окно?

Ценою страшного паденья

Хотел купить освобожденье

От уз, наскучивших давно.

Хотел убить змею печали,

Забыть позор погибших дней...

Но пять воздушных саженей

Моих надежд не оправдали.

И вдруг открылось мне тогда,

Что все, что сделал я, – преступно.

И было Небо недоступно,

И высоко, как никогда.

В себе унизив человека,

Я от своей ушел стези,

И вот лежал теперь в грязи,

Полурастоптанный калека.

И сквозь столичный шум и гул,

Сквозь этот грохот безучастный.

Ко мне донесся звук неясный:

Знакомый дух ко мне прильнул.

И смутный шепот, замирая,

Вздыхал чуть слышно надо мной,

И был тот шепот – звук родной

Давно утраченного рая: —

«Ты не исполнил свой предел,

Ты захотел успокоенья,

Но нужно заслужить забвенье

Самозабвеньем чистых дел.

Умри, когда отдашь ты жизни

Все то, что жизнь тебе дала,

Иди сквозь мрак земного зла,

К небесной радостной отчизне.

Ты обманулся сам в себе

И в той, что льет теперь рыданья, —

Но это мелкие страданья.

Забудь. Служи иной судьбе.

Душой отзывною страдая,

Страдай за мир, живи с людьми

И после – мой венец прими»...

Так говорила тень святая.

То Смерть-владычица была,

Она явилась на мгновенье,

Дала мне жизни откровенье

И прочь – до времени – ушла.

И новый, лучший день, алея,

Зажегся для меня во мгле. —

И прикоснувшися к земле,

Я встал с могуществом Антея.

«Символ смерти, символ жизни, бьет полночный час...»

Символ смерти, символ жизни, бьет полночный час.

Чтобы новый день зажегся, старый день угас.

Содрогнулась ночь в зачатьи новых бодрых сил,

И заплаканные тени вышли из могил.

Лишь на краткие мгновенья мраку власть дана,

Чтоб созрела возрожденья новая волна.

Каждый день поныне видим чудо из чудес,

Всходит Солнце, светит миру, гонит мрак с Небес.

Мир исполнен восхищенья миллионы лет,

Видя тайну превращенья тьмы в лучистый свет.

«Горящий атом, я лечу...»

Горящий атом, я лечу

В пространствах – сердцу лишь известных,

Остановиться не хочу,

Покорный жгучему лучу,

Который жнет в полях небесных

Колосья мыслей золотых

И с неба зерна посылает,

И в этих зернах жизнь пылает,

Сверканье блесток молодых,

Огни для атомов мятежных,

Что мчатся, так же, как и я,

В туманной мгле пустынь безбрежных,

В бездонных сферах Бытия.

«Да, я вижу, да, я знаю: В этой жизни счастья нет...»

Да, я вижу, да, я знаю: В этой жизни счастья нет.

Счастье брезжит, как мерцанье умирающих планет.

Там в пространствах недоступных, вечно полных

тишины,

Ярко дышат, ярко светят Неба огненные сны.

Дышат стройные Светила, блещут только для себя,

К нам невольный свет бросают, нас, безвестных,

не любя.

Миллионы, мириады нескончаемых веков,

Мы, отринутые, стонем, слыша звон своих оков.

Мы не знаем, где родится новой истины звезда.

Нами правят два проклятья: Навсегда и Никогда.

Навсегда в пределах жизни, к мнимой смерти мы

идем,

И страданье нам смеется над обманчивым путем.

К нам доходит свет небесный – в час когда

умрет звезда.

И с живой душой обняться мы не можем никогда.