Ради нашей любви - Григ Кристин - Страница 28

Из груди Лорелеи вырвалось рыдание. У Курта упало сердце. Она не согласна! Что ж, это ее право, ее сын…

– О Курт! – Дрожащей рукой она коснулась его щеки. – Ты говоришь о доверии, о том, что наконец решился открыть свое сердце, и не знаешь… – Голос ее дрогнул и сломался. – Я люблю тебя, – прошептала она. – Пожалуйста, помни об этом. Верь мне. Я тебя люблю.

Разве не об этих словах он мечтал? Почему же какая-то ледяная рука мертвой хваткой сжала его сердце?

– Что ты хочешь сказать, Лорелея? Она набрала воздуху в грудь.

– Я солгала тебе об отце Вилли. Он для меня – не незнакомец из прошлого.

Он побелел как мел.

– Что это значит?

– Это значит, что тебе нет нужды усыновлять Вилли. Он – твой сын.

Курт пошатнулся. Лорелее вдруг вспомнилась его драка Джозефом Лидсом – тогда он держал удар.

Удар, который нанесла она, оказался куда страшнее.

– Курт, умоляю…

Он оттолкнул ее протянутую руку.

– И я должен в это поверить? Что Вилли – мой сын?

– Это правда. Он твой. В ту ночь, когда мы были вместе…

– Всего одна ночь!

– Этого оказалось достаточно, Я забеременела.

– Забеременела? – ледяным голосом переспросил он. – Я был очень осторожен.

– Да, помню. Не знаю, что произошло. Случайность…

На щеке его задергался мускул.

– И почему же ты так уверена, что ребенок от меня?

Жестокий вопрос. Но Лорелея понимала, что заслуживает его.

– Потому что больше у меня никого не было. Ни перед тобой – я много месяцев была одна, – ни после. Я не спала ни с кем, кроме тебя.

– Это можно проверить, – холодно заметил он.

– Проверяй. Любые тесты покажут, что Вилли – твой сын.

Курт вдруг уставился на нее, словно громом пораженный.

– Когда я в первый раз его увидел, – медленно проговорил он, – мне подумалось…

– Да, я боялась, что ты догадаешься.

– Волосы, глаза, улыбка… – Растерянно проведя рукой по волосам, он резко развернулся и принялся мерить шагами комнату. – Так он мой? И вправду мой?

Лорелея кивнула.

– Он твой сын. Мне казалось, ты сразу это заметишь, но…

– Но, – резко повернулся он к ней, – когда я спросил, мой ли это ребенок, ты солгала.

– Нет! То есть да, но…

– Опять «но»! Хватит с меня оправданий! – Он сжал кулаки. – Ты мне солгала!

Лорелея задрожала. Ей случалось видеть Курта в гневе, но в таком… Лицо его было бело как мел, в голосе клокотала ярость, глаза метали молнии. Она шагнула к нему, протянула руку – он брезгливо ее отбросил.

– Попытайся меня понять! – взмолилась она. – Когда шел этот разговор, я тебя совсем не знала! И понятия не имела, что ты сделаешь, если узнаешь, что отец мальчика – ты… Я не хотела…

Он больно схватил ее за запястье.

– Девять месяцев ты носила моего ребенка – и даже не подумала сообщить мне, что у меня есть сын?

– Зачем? Ведь мы совсем не знали друг друга. Я подумала, что такая новость тебя вряд ли обрадует.

– Понятно. Значит, ты решила, что эта новость меня не обрадует, и поэтому…

– Хватит повторять мои слова! И отпусти меня, мне больно!

Курт взглянул на ее руку так, словно увидел ее впервые, и отбросил с таким видом, как будто случайно схватил какое-то отвратительное насекомое.

– Четыре года… – тихо проговорил он. – Четыре года мой сын рос без отца. И даже теперь, когда мы стали мужем и женой, ты предпочла скрывать от меня правду. – В голосе его звучала едва сдерживаемая ярость. – На это у тебя тоже найдется объяснение?

Лорелея с трудом сглотнула.

– Я… я думала об этом в день свадьбы.

– Ах, ты думала! – Курт скрестил руки на груди. – И что же придумала?

– Ты сам знаешь, я выходила замуж против воли. Я была глубоко несчастна, думала, что ненавижу тебя, и…

– И твои чувства оказались для тебя важнее правды?

– Нет! Этого я не говорила!

– Извини, пожалуйста. – Он вежливо улыбнулся. – Продолжай, Лорелея. Не буду тебя прерывать. Хочу дослушать эту трогательную историю до конца.

– Я злилась на тебя, а кроме того, я тебя боялась. Не знала, как ты это воспримешь. – Глаза ее снова наполнились слезами. – Боялась, что ты попытаешься отнять у меня сына.

– Понятно. Только что я был равнодушным незнакомцем – и тут же превращаюсь в свирепого монстра, жаждущего отнять дитя у матери. Противоречивая получается картинка, не находишь?

– Не переиначивай мои слова! – гневно воскликнула Лорелея. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я!

– Хорошо, пойдем дальше. Оставим день свадьбы. Если не ошибаюсь, после него прошло несколько недель. – Он сжал губы. – И в любую минуту из этих недель ты могла бы подойти ко мне и сказать…

– После свадьбы все стало еще сложнее. – Лорелея нервно облизнула губы. – Я увидела, что мой сын…

– Наш сын, – поправил Курт.

– Я увидела, что он полюбил тебя. И ты… кажется, ты тоже его полюбил.

– Да, это, безусловно, веский повод скрывать правду.

– Наш брак обернулся кошмаром, – не обращая внимания на его сарказм, торопливо продолжала Лорелея. – Я думала, что долго он не продлится, и…

– Хочешь сказать, надеялась, что он долго не продлится. И в таком случае – в самом деле, зачем мне знать правду?

– Нет, все совсем не так! – воскликнула она. – Я знала, что должна признаться, но боялась… боялась…

– Ну?!

В холле, прогретом лучами летнего солнца, было жарко, но Лорелею охватила дрожь.

– Больше чем когда-либо я боялась, что ты отнимешь у меня Уильяма, – прошептала она. – А потом – эта авария… Только после аварии я осознала, что к тебе чувствую. Я твердо решила признаться, но… но… все не могла найти подходящего момента.

– Я тебе скажу, Лорелея, какой момент был самым подходящим. Когда ты поняла, что беременна. Ты должна была начать меня искать. В тот же день.

– Пожалуйста, постарайся меня понять! – взмолилась она. – Я думала…

– Знаю я, что ты думала! Что можешь изображать из себя вершителя чужих судеб. Принимать решения за всех – за меня, за моего сына. Не позволить нам узнать друг друга.

Глаза Лорелеи вспыхнули гневом.

– Как у тебя все легко получается! И что же, по-твоему, я должна была сделать? Нанять детективов? В один прекрасный день позвонить тебе в дверь? Привет, помнишь меня, мы с тобой пару месяцев назад неплохо развлеклись вдвоем… и да, кстати, я беременна.

– Да, черт побери, именно так!

– Вот интересно, что бы ты ответил? Если не ошибаюсь, тебя осаждали охотницы за состоянием! Хочешь сказать, ты не счел бы меня одной из них? – Она шагнула вперед, глядя ему прямо в глаза. – Скажи честно, Курт, что бы ты сделал, явись я к тебе с такой новостью пять лет назад?

Несмотря на обуревающий его гнев, Курт почувствовал, что она права. Этот вопрос заслуживает серьезного и честного ответа.

Как бы он воспринял такую новость? С радостью? Пришел бы в восторг от того, что ночь с незнакомкой наградила его обязательствами по меньшей мере на восемнадцать лет? Едва ли. Скорее всего, он был бы расстроен и взбешен. Для начала не поверил бы. Заподозрил бы Лорелею во лжи с самыми корыстными целями. Потребовал бы проведения генетического теста. Но в конце концов поступил бы как порядочный человек. Финансовая поддержка, регулярные встречи. Человек, выросший без отца, не станет отказываться от собственного ребенка.

Но ощущал бы он ту жгучую радость отцовства, которая теперь, несмотря на гнев и ярость, охватывает его при мысли, что малыш Вилли – его сын? Ответ прост: нет. Приходится признать: живого, уже родившегося ребенка любить куда проще, чем безликий зародыш во чреве едва знакомой женщины.

И все же последние недели он простить не мог. Лорелея – больше не незнакомка, связанная с ним одной ночью случайного секса! Полтора месяца назад она стала его женой. Целых полтора месяца! Почему же она молчала? В самом деле, как уверяет, из страха – или ее заставило заговорить только его желание усыновить Вилли?

Для усыновления необходимы документы ребенка: свидетельство о рождении, записи из роддома, Бог знает что еще. Ее тайна могла раскрыться. Неужели только поэтому Лорелея решилась сказать правду?