Ради нашей любви - Григ Кристин - Страница 14

– Не нужен тебе никакой папа, – ответила она и крепче прижала его к себе. – У тебя есть я.

– Вот так и я Джозефу сказал, – со слезами в голосе сообщил мальчик, – а то он спросил, не хочу ли я, чтобы он стал моим папой.

– Черт побери! – Джозеф вскочил на ноги. – Уильям, разве я просил тебя об, этом рассказывать? Лорелея…

– Ты спросил моего сына, не хочет ли он, чтобы ты стал его папой? – недоверчиво повторила она.

– Да, хотел узнать, как он к этому отнесется, – сумрачно ответил Джозеф. – Прощупать почву, так сказать. Прежде чем идти с этим к тебе…

– Как же так можно? О чем ты только думал?

– Сейчас я думаю только о том, что этот сукин сын мне чуть челюсть не сломал, – проговорил Джозеф, ощупывая подбородок и морщась.

– Следи за языком, приятель, – сухо предупредил Курт.

– Да ты кто такой, черт побери? Вломился сюда, набросился на Лорелею…

– Он на меня не набрасывался. И он прав: не ругайся при Уильяме.

– Мама, я уже знаю, что «сукин сын» – нехорошие слова, – снова вмешался мальчуган, очевидно желая выручить Джозефа. – И что «черт» нехорошее слово, тоже знаю. Или еще, если сказать…

– Уильям, золотко, – простонала Лорелея, – где Джимми? Пойди на улицу, поиграй с ним!

– Джимми заболел. Когда мы поймали рыбу, его стошнило. Поэтому мы пошли домой.

– Ага, понятно. Тогда… пойди в гостиную, посмотри мультики по телевизору.

– Ты же мне не разрешаешь днем смотреть мультики!

– А сегодня разрешаю. Сегодня особенный день.

– Это уж точно, – с мрачным сарказмом заметил Курт. – Не каждый день тебе приходится разнимать своих любовников!

– Мама, а кто такой любовник?

– Иди к себе в комнату, солнышко! – Лорелея бросила на Курта сердитый взгляд. – Ты что, последний стыд потерял? Такое говорить при ребенке!

Курт ответил не сразу. Он сдерживался из последних сил: мысль о том, что Лорелея, тая в его объятиях, дожидалась возвращения любовника, выводила его из себя.

– Мне просто интересно стало – может быть, для тебя это дело привычное.

– Вообще-то это совершенно тебя не касается, но Джозеф мне не… Мы просто друзья.

– Да неужто? Что ж, по крайней мере теперь я понял, почему мне никто ничего не рассказал. Вы с графиней боялись, что я не проглочу наживку, если буду знать о ребенке!

– Черт побери, Курт…

– Ты что, последний стыд потеряла? – зло передразнил он. – Прекрати ругаться при ребенке!

Лорелея тяжело сглотнула.

– Ты приехал сюда, ничего обо мне не зная. И…

– Верно. И выставил себя круглым идиотом! Какую же ловкую шутку вы едва со мной не сыграли!

– Не понимаю, о чем ты.

– Признаю, это было умно придумано. – Он презрительно скривил губы. – Разом получаешь и мужа, и состояние! Все, что требовалось от вас с графиней – завлечь меня в сети, заставив думать, что это я тебя принуждаю к замужеству…

– Что за чушь! Говорю тебе, графиня ничего не знает! Может быть, тебе стоило не ее расспрашивать, а поинтересоваться о моей жизни у меня самой?

– О чем это вы? – потирая челюсть, поинтересовался Джозеф. – Что еще за графиня?

– Сваха-любительница, – прорычал Курт, не сводя с Лорелеи горящего, как уголь, взгляда. – И думаешь, я поверю, что она не подозревает об этой твоей двойной жизни?

– Знаешь что?! – Гнев заставил Лорелею забыть об осторожности. – Плевать мне, во что ты веришь! Убирайся из этого дома – и из моей жизни!

– Ну наконец-то мы пришли к согласию! Курт направился к двери. Лорелея едва не застонала от облегчения. Наконец-то! Слава Богу, сходства Уильяма с собой он не заметил. Он уходит – уходит из ее жизни и из жизни ее сына, чтобы никогда больше не вернуться…

И… и пойдет прямо к ее бабушке – эта мысль заставила ее вздрогнуть. Курт не поверил ни единому ее слову: разумеется, отсюда он отправится прямиком к графине, повторит свои обвинения, расскажет об Уильяме… Что же будет с больной старой женщиной, когда он откроет ей правду – да еще таким способом?! И дополнит эту и без того великолепную картину своими нелепыми домыслами!

– Курт! – позвала она, поцеловав сына в макушку и спустив его с рук. – Подожди.

Он молча обернулся. В его глазах еще полыхала ярость, и Лорелея поняла, что с ним лучше быть поосторожнее.

– Нам нужно поговорить.

– Мне с тобой больше говорить не о чем.

– Пожалуйста, дай мне пять минут, чтобы все здесь уладить! Подожди на заднем крыльце. Там тихо, спокойно…

Тихо и спокойно! Как будто его сейчас волнует красота пейзажа! Когда он только что узнал, что две хитрые ведьмы обманули его, использовали, обвели вокруг пальца…

– Ты напрасно тратишь время. – Скрестив руки на груди, Курт бросил на нее угрюмый взгляд. – Что бы ты ни сказала, моего решения это не изменит. Я сделаю с «Дамским изяществом» то, что следовало сделать с самого начала.

– Да плевать мне на «Дамское изящество»! Просто… просто… – Лорелея беспомощно покосилась на Джозефа и своего сына. – Пожалуйста, подожди на заднем крыльце. Пять минут. Такое одолжение ты мне можешь сделать? Черт побери, она лгала ему, издевалась над ним, заманивала его в сети, а теперь еще он должен делать ей одолжение?!

Курт взглянул на молчаливых участников этой сцены. Мужчина положил руку на плечо мальчика, словно пытаясь его защитить. Что ж, по крайней мере он понимает, что к чему. Ребенок, живущий с такой мамашей, явно нуждается в защите. Однако мальчишка молодец. С какой отвагой набросился он на большого страшного дядю, посмевшего обидеть его мать! И, кажется, готов в любую минуту повторить свой подвиг: кулачки сжаты, темноволосая голова гордо вскинута, глазенки сердито блестят… Что-то знакомое есть в этом мальчугане. Очень знакомое…

– Курт! – Лорелея положила руку ему на плечо. – Прошу тебя. Пожалуйста.

Что ж, приятно слышать в голосе гордой принцессы покорность и мольбу.

– Пять минут, – коротко ответил он. – И ни секундой больше…

Полчаса спустя, сидя на заднем крыльце, Курт уже в который раз спрашивал себя, какого черта он здесь делает. О чем хочет поговорить с ним Лорелея? Будет убеждать в своей невиновности, уверять, что вовсе не собиралась заманивать его в сети? Так он и поверил.

Двадцать минут назад послышался стук входной двери, а затем – сердитый рев автомобильного мотора. Джозеф убрался восвояси.

Правильно – пусть дома посидит, свернутую челюсть полечит.

Но Лорелея так и не появилась. Должно быть, успокаивает малыша.

Любопытно, что еще придумает эта интриганка с невинными глазками и серебристым смехом?

Курт оперся локтями о колени. А Лорелея права, здесь в самом деле хорошо: тихо, спокойно…

На какую еще ложь способна эта мошенница?

Курт наклонился вперед, сцепил руки между коленями.

Ловко же бабушка с внучкой все продумали! Поманить простака женщиной, прелестей которой ему однажды уже довелось отведать, разжечь его страсть, изображая недотрогу, затем надавить на жалость…

Ловко, что и говорить. Подвел их фактор времени. Мальчишка вернулся с рыбалки слишком рано – до того, как Лорелея успела затащить своего простофилю в постель.

Теперь Курт не сомневался: в ту, первую ночь она прекрасно знала, кто он. И не вспышка страсти толкнула ее в era объятия, а холодный расчет.

Однако… расставить сети и выжидать целых пять лет? Курт нахмурился. Что-то здесь не сходится. Пять лет выдержки – многовато даже для самой хитроумной интриги.

Ладно. Быть может, в ту ночь она была с ним искренна. Но это не значит, что не спланировано все остальное. Бабушка и внучка решили поправить свои финансовые дела за его счет: графиня забросила наживку, Лорелея подсекла и начала вытягивать крючок…

Не в силах больше сидеть на месте, Курт вскочил и сбежал вниз по ступенькам. Пора домой. Графине он сказал неправду – никаких дел в Лондоне у него не было. Единственное дело – Лорелея. Но теперь с этим делом покончено.

Он уже почти видел, как сидит в какой-нибудь венской кофейне вместе с Амалией или Ирен, или еще с кем-нибудь из доброй полудюжины женщин, которые всегда готовы улыбнуться и сказать ему «да», которые ни за что не отвергли бы его брачное предложение… Которые не прячут в деревне ни любовников, ни сыновей.