Змея на груди - Дягилева Ирина - Страница 3

– Она зашла в мужской туалет, так как женский был закрыт.

– И ты ей, как истинный джентльмен, уступил кабинку, а когда вы вместе из туалета вышли, мило улыбаясь друг другу, ее спутники просто начистили тебе чайник. Они тогда так отделали тебя, что ты попал в больницу с сотрясением мозга. Помнишь? Или ты все уже забыл?

– Фу, Кузя, ну и выражения у тебя. Конечно же я все помню…

– А потом, воспользовавшись твоим же мобильным, который она у тебя сама же стащила, навешала тебе лапши на уши. Ты ей, бедняжке, поверил и в нее безумно втрескался. А теперь еще эта безумная идея с киднепингом, которую тебе подкинула эта авантюристка! Не пытайся это отрицать! – чуть не взвизгнул Кузьма.

Вольта позабавила горячность приятеля:

– Тебе не все равно, чья эта идея? По-моему, это великолепная идея, и Ромашка того же мнения.

Ребров на мгновение онемел.

– Ромашка? – удивленно переспросил он. – Шутишь? Может, дашь объявление в газету «Из рук в руки» или «Сделку»: «Требуются помощники для участия в похищении с целью получения большого выкупа. Оплата сдельная, рабочий день ненормированный, социальный пакет гарантируется. Места не столь отдаленные для отсидки резервируются заранее. Запись на собеседование производится по телефону, оставленному в редакции». Нет, лучше так: «Запись производится по телефону 02», – язвительно подправил фразу Кузьма и недобро уставился на приятеля. – Мне не хотелось бы тебя критиковать, но ты не думаешь, что чем меньше людей будут в курсе, тем лучше?

– Я все тщательно продумал и разработал план, – Вольт снисходительно улыбнулся, – согласно которому каждый участник действует самостоятельно, выполняя автономно поставленную перед ним задачу. Никто не сможет все связать воедино. Только вот я слишком хорошо знаю семью нашей жертвы и боюсь, что у нас ничего не выгорит, – заключил он, как показалось Реброву, не слишком оптимистично.

– Может, ты все-таки назовешь его?

– Нет, пока ты не поклянешься, что входишь в дело, я тебе ничего не скажу.

– Скажи, а с чего ты взял, что жертва с вами заодно?

– Он тоже любит деньги и всем сердцем ненавидит свою семью! – с пафосом воскликнул Вольт.

– Понятно, – задумчиво протянул Ребров, – и насколько сильно выражается его ненависть в денежном эквиваленте?

– Два миллиона евро.

– Ничего себе! – присвистнул Кузьма. – Вячеслав, это уже не детские игры и забавы. Обычно такие развлечения ведут к большой беде. Это не шприц с сырыми яйцами. Ты отдаешь себе в этом отчет?

Ребров кинул внимательный взгляд на друга. Но Вольт казался очень спокойным и уверенным в себе. Его серые глаза были безмятежны. Два миллиона евро…

– Ты уверен, что у семьи вашей жертвы найдется столько наличных? И почему вдруг евро? Не проще ли потребовать выкуп в долларах?

– Не волнуйся, найдется и не только в долларах, но и в английских фунтах и евро тоже. А евро мы выбрали для удобства. Одна стодолларовая купюра весит ровно один грамм. Следовательно, два миллиона будут весить двадцать килограммов. Это только в кино пять миллионов помещаются в маленьком чемоданчике, а на деле это полная туфта. Я прикинул, что в евро весь выкуп будет весить около пяти килограммов и сможет уместиться в небольшой сумке, – объяснил другу Вольский. Взглянув на часы, он нетерпеливо спросил: – Так ты с нами или нет, а то Ромашка с Оксаной скоро будут здесь?

– А как будут поделены эти два миллиона?

– Тебе достанется полмиллиона, – Вольт со спокойной уверенностью смотрел на него. – Неплохо для начала карьеры? Университетский диплом и богатые родители это конечно хорошо, но настоящую независимость могут дать только очень большие деньги.

– А что мне придется делать?

– Скажу, когда дашь свое согласие. Ну, давай, Кузя, решайся!

– Нет, так не пойдет. Как я могу на что-то решиться, если не знаю, что меня ожидает?

– Согласен, вопрос законный, – кивнул Вольт. – Ты будешь делать то, что умеешь: водить машину. Ты же забираешь деньги.

– Прекрасно! – фыркнул Ребров. – Как всегда ты для меня приберег самое опасное задание!

– Ошибаешься. Это задание как раз самое простое и легкое. Если ты согласишься быть с нами, я расскажу тебе обо всем подробнее. Уверяю тебя, никакой опасности нет. Это проще, чем…

Послышались чьи-то шаги, Вольт нахмурился и поднял руку, призывая друга к молчанию.

Вошел Роман Мякишев, которого друзья звали Ромашкой – огромный парень ростом около двух метров. Он был на год моложе Кузи и Вольта, жил неподалеку от них и тоже учился в университете, правда, на биологическом факультете. Роман с детства питал слабость к братьям нашим меньшим, вечно возился со всякой живностью, подкармливал бездомных собак и кошек и мечтал заниматься генной инженерией.

У него было круглое лицо с маленькими глазками и лоснящимися толстыми розовыми щеками. Мясистые, оттопыренные уши на бритой голове и небольшой нос пуговкой придавали лицу вид простодушно-доверчивый и делали его похожим на Чебурашку. Короткая мощная шея, обтянутая футболкой широченная грудь, огромные ручищи с накачанными на силовых тренажерах мускулами свидетельствовали о его упорстве и целеустремленности. Впрочем, люди, плохо его знавшие, скорее подумали бы о тупой упертости, приняв детское выражение лица за глупость. Роман Мякишев не был глупым, он с легкостью сдал вступительные экзамены в университет, к которым подготовился сам без помощи репетиторов, и был одним из лучших студентов на факультете.

– Ромашка, где Оксана? – с тревогой в голосе поинтересовался Вольт.

– Она мне позвонила и сказала… – Роман запнулся, натолкнувшись взглядом на Реброва.

Вольт кивнул.

– Можешь говорить. Он в курсе. Так что она тебе сказала?

Ромашка растянулся в кресле, которое жалобно заскрипело под его огромным телом.

– Оксана сказала, что нет смысла терять время на разговоры. Она приступила к выполнению своей части плана. Велела тебе передать, что сама позвонит тебе ближе к вечеру. Сказала, что, если ей повезет, мы сможем все провернуть уже завтра.

– Почему же она сама мне не позвонила? – насторожился Вольт.

– Говорит, что пыталась до тебя дозвониться, но ни один из твоих телефонов не отвечает.

Вольский достал из кармана мобильный телефон и с раздражением заметил:

– Черт возьми, да он у меня совсем разрядился. Я с этой вечеринкой забыл поставить его на подзарядку. Кузя, можно я воспользуюсь твоим?

Ребров протянул другу мобильный. Вольт набрал номер и отошел в противоположный угол веранды.

– Это надолго, – заявил Ромашка и, немного помолчав, спросил у Кузьмы: – Так ты с нами?

– Я еще не решил. Рома, неужели ты не понимаешь, что эта игра очень опасна и финал ее непредсказуем? Все может очень печально закончиться: если вы попадетесь, вас менты запинают до смерти.

– Зачем сразу программировать плохой результат? – пожал могучими плечами Ромашка. – Вольт все просчитал и учел каждую мелочь. Уверяю тебя, дело стоящее.

– Сразу видно, что тебе нужны деньги, – сделал вывод Ребров.

– Да, мне нужны деньги! – не стал отрицать Ромашка. На его лице появилась злая усмешка. – Можно подумать, что ты станешь во всем этом участвовать исключительно из альтруистических соображений. Мне деньги нужны даже больше вашего: матери на операцию. Отец, с тех пор как ушел от нас, не дает нам ни копейки. К тому же наука у нас в стране финансируется плохо. После окончания университета я хочу уехать в Америку и там продолжить свое образование или попытаться найти работу, а на это нужны деньги. Ты мне их не подаришь!

– Ладно, не кипятись, малыш, – примирительно произнес Кузьма, – я не хотел тебя обидеть.

Вернулся Вольский.

– Ты приготовил записку? – спросил он, обращаясь к Ромашке.

– Вот она, – Мякишев показал конверт, вложенный в прозрачный файл. – Распечатана на лазерном принтере в почти стерильных условиях. На листке и конверте нет ни одного отпечатка пальцев, – добавил он с гордостью, – увлечение американскими боевиками для меня бесследно не прошло.