Бананы и Лимоны - Арро Владимир Константинович - Страница 5

Железная дверь

На переменах Петя обычно уводил своих Мышек в дальний безлюдный уголок коридора. Или под лестницу. Или наоборот — на самую верхнюю площадку лестницы, к железной двери, которая была всегда закрыта и вела неизвестно куда.

Вот и сегодня они забрались на самую верхнюю площадку, а зачем, Петя и сам не знал.

Мышки расселись бесшумно по ступенькам и чего-то ждали от Пети: или интересного, или смешного, или страшного.

Но Петя молчал.

Один октябренок спросил:

— Петя, а ты почему такой грустный?

А другой ответил:

— Он двойку, наверное, получил.

Но Петя сказал, даже для самого себя неожиданно:

— Мышки, а я друзей потерял.

— Как это — потерял? — спросили Мышки.

А один, по фамилии Бесценный, который почему-то не любил говорить хором, спросил после всех:

— Как это — потерял?

— Были у меня два друга, — сказал Петя. — Черные-пречерные. Белозубые-пребелозубые. Курчавые-прекурчавые.

— Трубочисты? — спросил Бесценный.

— Нет, негры.

— Это негры, — сказали все Мышки. — Ты, Бесценный, все врешь. Куда ж они подевались, Петя?

«Эх, Мышки, Мышки, — думал Петя, — все равно вы ничего не поймете, малы еще. Ну как это вам объяснишь? Ведь вовсе никуда они и не подевались, здесь они где-то, мои друзья, неподалеку, а это я сам куда-то деваюсь в нужный момент».

— Найдутся еще, — сказал Бесценный.

— Найдутся еще, — повторили все. Петя грустно усмехнулся.

— Я бы к вам их привел.

— Ой, обязательно, Петя, — воскликнули Мышки. — Когда найдутся, обязательно их к нам приведи!

— Ну, что ж, попробуем? — вздохнул Петя и посмотрел на железную дверь.

— Попробуем, давайте попробуем!.. — Мышки встрепенулись.

Это была их старая и очень любимая игра — открывание двери с помощью волшебного слова.

— Ну, кто придумал новое? — спросил Петя.

Кто-то пискнул:

— Сим-сим, открой дверь!

— Это старое! — зашумели все. — Оно не подходит!..

— Я придумал! — сказал Бесценный.

— Ну, какое?

— Сим-сим, открой дверь!

Все Мышки не на шутку озлились на Бесценного за эту глупую выходку.

— Петя, ты выгони его, выгони! Он и на уроках мешает!

— Успокойтесь, — сказал Петя, — а то сейчас снизу кто-нибудь придет. А ну-ка, попробуем знаете какое волшебное слово?…

Мышки уставились на Петю, и сейчас он ясно видел, что они ему верят.

— Ге-ке-то-бе-ре!

— Ге-ке-то-бе-ре… Вот это да-а!.. Гекетобере, гекетобере, — старательно выговаривали Мышки. — Отворись, дверь!

Петя и сам не мог объяснить, откуда взялось у него в голове это слово. Возникло — и все. Так и раньше бывало.

И вдруг на глазах у всех, да-да, все это видели — и Петя, и октябрята — дверь затряслась! Дверь затряслась, как будто ее подергали изнутри, и сразу утихла.

И Петя и все побледнели. Один октябренок повернулся И побежал.

Первым пришел в себя Бесценный. Он сказал:

— Там кто-то сидит!..

«Что же это, — лихорадочно соображал Петя, — неужели и в самом деле существует волшебная сила? Но это ужасно!.. Что ж делать? Бежать?… Звать на помощь?…»

Там, внизу, всего через два лестничных марша, ходили его одноклассники и дежурные учителя. Всего лишь пять секунд нужно было на то, чтобы снова оказаться в нормальной, вполне объяснимой и нисколько не страшной жизни. Но какая-то сила не давала ему побежать и увлечь за собой остальных. Что-то неожиданно твердое прокатилось по Петиным мускулам, и он, сжав кулаки, крикнул:

— Гекетобере! Отворись!

— Да сейчас, — пробормотали с той стороны, и снова дверь затряслась. — Куда ты торопишься? Видишь, с ключами какая-то путаница…

Дважды проскрипел ключ в скважине, и дверь медленно отворилась.

— А-а!.. — закричали Мышки и прямо-таки посыпались с лестницы.

А Петя стоял, прижавшись к перилам, и страх еще не оставил его, а владел каждым мускулом, каждой косточкой, хотя он ясно видел, что перед ним стоит вполне нормальный, еще совсем молодой человек. Одет он был в военный бушлат зеленого цвета, через плечо у него была перекинута планшетка, а из-под шапки торчал пышный, цвета бледной соломы чуб.

— Что, напугался? — спросил человек.

— На-напугался… — пробормотал Петя.

— Мне показалось, что здесь еще кто-то был.

— Это Мышки, они убежали…

— Как! — вскричал человек. — Здесь мыши водятся?

— Да нет, это мои октябрята! — сказал Петя. Он уже не чувствовал страха перед этим человеком.

— Ах, октябрята! Ну, полегчало… Ненавижу две вещи: огонь и мышей. Ну, будем знакомы. Мое имя — Василий.

— А меня Петя зовут. Можно спросить, как вы туда попали?

— На чердак? Очень просто. По пожарной лестнице. Служебная необходимость. Я — инспектор пожарной охраны.

— Понятно, — сказал Петя. Этот человек ему явно нравился.

Но тут зазвенел звонок.

— До свидания, — сказал Петя и засмеялся от удовольствия, что все так хорошо и понятно разрешилось. — До свидания! Очень приятно было познакомиться!.. — И он побежал в класс.

Споры о Пете

Родители Петины часто спорили о его характере. Начинала, конечно, мама. Петя однажды случайно слышал один такой спор.

— Типичный поросенок! Просто неверный человек! — повторяла мама за дверью.

— А может быть, увлекающийся? — размышлял папа. — Может быть, страстный?…

— Ну, хорошо, увлекающийся, но нельзя же менять увлечения каждый день! Вот я тебе перечислю. Шахматный кружок был?

— Был.

Петя и в самом деле ходил в шахматный кружок, покуда не проиграл подряд двадцать две партии.

— На трубе играл?

— Играл.

Петя и в самом деле учился играть на трубе и уже разучил бы свою партию в «Марше нахимовцев», если бы куда-то не задевался мундштук.

— Марки собирал? — жестко перечисляла мама.

— Собирал.

Мало сказать — марки, Петя собирал и спичечные этикетки, и фантики, и открытки, и пуговицы, и рыболовные крючки, и гвозди, и цветные стеклышки, и шарики от подшипников, и серебряную бумагу, и перышки, и камни, и жуков, и бабочек, и оловянных солдатиков, да кто всего этого не собирал!

— Позволь, — сказал папа, — вот ты сказала, что у него каждый день новое увлечение, а назвала всего только три: шахматы, труба и коллекционирование. А ведь в году, как известно, триста шестьдесят пять дней. Где же остальные триста шестьдесят два увлечения?

— Не придирайся к словам. Не ехидничай. По крайней мере еще шестьдесят два наберется.

А что, если хорошенько посчитать, то в самом деле могло набраться еще шестьдесят два увлечения, и это, конечно было уже многовато.

— Это настоящее бедствие! — восклицала мама.

— Он еще мал, — уговаривал ее папа.

— Ох, чувствует мое сердце, что он еще будет расплачиваться за свое непостоянство!

И оба сошлись на том, что увлечения никак не должны отражаться на отношениях с людьми.

Конечно, родители — люди веселые и отходчивые — простили ему историю с лимонами, тем более, что они очень удивились и обрадовались его новому знакомству.

— Интересно! Весьма! — говорил папа, расхаживая по комнате. — Я очень внимательно слежу за жизнью этой республики. Больше того, скоро у меня в институте доклад о новых государствах в Африке. Так что, Петя, я надеюсь на твою помощь… Одним словом, устрой мне свидание.

— Да в чем дело! — воскликнула мама. — Зови их в следующее воскресенье к нам!

— Мама, только бананов обязательно купим! — крикнул Петя.

Папа ехидно спросил:

— И лимонов?

До вчерашнего дня Петя приходил в восторг от одной мысли о будущей встрече.

Это была поистине замечательная идея: собрать всех вместе, разговаривать, смеяться, пить чай с пирожными, может быть, даже танцевать бабамуку!..

Но сегодня все уже было потеряно.

«Замечательная идея… — бормотал Петя. — Просто гениальная… И как это нам пришло в голову… И кто это только первый придумал…»