Невероятные приключения Марека Пегуса - Низюрский Эдмунд - Страница 33

— Все пропало. Нас открыли, — охнул сыщик. Как бы в подтверждение раздался грозный голос:

— Сдавайтесь, мы вас видим!

— Врет, ничего он не видит.

— Станьте лицом к стене — руки вверх. Иначе немедленно открываем огонь!

— Это Косой, мы погибли, — шепнул сыщик Квасс лежащему рядом Теодору и приподнялся на руках.

— Не двигайтесь, — прошипел Теодор.

— Ты сошел с ума, мальчик! Они перестреляют нас, как зайцев, — застонал сыщик.

Неожиданно с тыла донесся чей-то незнакомый, чуть писклявый голосок:

— Не двигайтесь. Сзади, в двух шагах от вас, коридор углубляется на полметра. Там две ступеньки. Ползите туда, и вы в безопасности.

— Кто это говорит?

— Марек Пегус.

— Марек Пегус? Это ты, мальчик? — От волнения сыщик не мог больше произнести ни слова.

— Марек! Здорово! — закричали ребята.

— Ты где, Марек? — не вставая с места, спросил Теодор.

— Сзади, в двух метрах от вас. Я заперт в камере. Теодор хотел сейчас же освободить его, но Марек запротестовал:

— Подождите… не надо. Он будет стрелять. Отступайте, отступайте.

— Считаю до трех, — повторил Косой, — и открываю огонь!

— Можешь открывать, — пробормотал Теодор и вслед за ребятами, как рак, ползком попятился назад. Оказавшись возле решетки, он сунул ключ в замок.

Еще секунда, и Марек оказался на свободе.

— Ложись! — снова скомандовал Теодор.

Над головами ребят затрещала автоматная очередь. Посыпался град мелких кирпичных осколков, рты и глаза запорошило пылью.

— У него автомат, — пробормотал Теодор.

— Что теперь будет? Что будет? — нервничал Квасс — Косой поднимет тревогу. Они зажмут нас в клещи.

Теодор посмотрел на часы:

— Теперь пять. Пиридион сообщит милиции только в семь Нам придется обороняться по крайней мере два часа.

Снова последовала очередь из автомата.

— Может, притвориться, что мы убиты? — шептал Ипполлит Квасс. — Будем кричать, стонать, а потом замолкнем. Косой подумает, что мы мертвы, подойдет ближе, и тогда мы легко с ним справимся.

— Думаю, что он не так-то прост, чтобы попасться, на эту удочку, — ответил Теодор. — Он отлично знает, что не может в нас попасть, и стреляет только для устрашения, ждет, пока не подоспеют остальные бандиты.

— Сдаетесь? — послышался голос Косого.

— Это ты сдавайся! — крикнул Теодор. — Наверху наши люди! Если мы не выйдем отсюда, они вызовут милицию. Ваш тайник открыт.

Косой с минуту молчал. Видно, слова Теодора ошеломили его. Потом крикнул:

— Врешь! Никто наверху не знает, что вы здесь. Сдавайтесь, а то мы вас всех перебьем. Ни одна собак; не узнает, что с вами случилось.

— Можешь позвонить своему шефу! — крикнул в ответ Теодор. — Пусть попробует спуститься в подземелье. Вход в часовню Святого Янека охраняют мои люди.

— Хорошо, что вы мне это скачали, — с издевкой крикнул Косой, — шеф передавит их, как клопов!

— Не передавит. У нас эстафета через каждые десять метров от главной комендатуры милиции. Капитан Яшчолт живо с вами расправится.

— Плевать я хотел на капитана Яшчолта, — буркнул растерявшийся бандит. — Прежде чем подоспеет милиция, от вас не останется и мокрого места.

— Не мудри, Косоглазик, ничего ты не придумаешь, — засмеялся Теодор. — Лучше позвони шефу, расскажи ему, как дела, а то тебе здорово влетит.

Наступила минута молчания. Должно быть, бандит раздумывал, как быть. Наконец сыщик и ребята услышали скрип плохо смазанных железных дверей, лязг металла и удаляющиеся шаги. Теодор с фонариком а руке поднялся к верхней ступеньке лестницы и осветил ее. В конце коридора никого не было. Но зато тяжелая железная калитка была заперта.

— Ушел, — проворчал Теодор.

— И запер дверь.

— Этого следовало ожидать.

— Что нам делать?

— Надо воспользоваться минутной передышкой и попытаться выбраться через другой конец коридора.

— Бегом! — скомандовал Квасс. — Только быстрота и натиск могут нас спасти.

Спотыкаясь в темноте и толкая друг друга, ребята со всех ног бросились вперед. Зажигать фонари Теодор запретил.

Но вскоре они наткнулись на преграду.

— Железные прутья! — крикнул сыщик.

— Тише, ради бога тише — нас всех перестреляют!

Ребята, как по команде, припали к земле. Однако вокруг царила тишина. Теодор на мгновение посветил фонариком. Ни души. Путь преграждала железная решетка.

— Нас заперли, — простонал Квасс.

— С двух сторон.

— МЫ В ЗАПАДНЕ.

Теодор лихорадочно перебирал связку ключей, примеряя их к замку железной клетки. Ни один не подходил.

— Я так и думал, — сказал отчаявшийся сыщик, — ключи от клеток только у охранников и дежурного. У Боцмана их не могло быть.

— Тут не о чем раздумывать, — холодно сказал Теодор, — отступаем на новую позицию, к камере Марека. Там безопаснее всего. Это самое умное, что мы сейчас можем предпринять. Сюда, того и гляди, явится Косой или дежурный.

Отряд отступил к камере Марека.

Охваченные страхом и отчаянием, ребята молчали. Они, оказались в окружении, в пятидесятиметровом коридоре, в нескольких метрах под землей. В любую минуту враг, может открыть огонь с фронта и тыла. Тогда останется только одно — отступить в камеру, где был заточен Марек, и обороняться. Но у них на всех один-единственный пистолет. А вдруг бандиты пустят в ход гранаты?

Ипполлит Квасс закрыл лицо руками.

— За свою жизнь я провел немало операций, но еще никогда не попадал в такую переделку. И все из-за того, что одному сопляку вдруг захотелось удрать с урока.

— Мне очень жаль, — покраснев от стыда, прошептал Марек, — я… я не хотел… не знал… Это все потому, что мне всегда ужасно не везет. Ведь столько ребят прогуливают, и ничего страшного с ними не происходит, а вот меня сразу же похитили.

— Не сетуй, мой мальчик, на невезение, — печально ответил пан Квасс. — По крайней мере, ты научился готовить уроки и теперь, наверное, будешь получать пятерки по всем предметам, а я теряю здесь свое доброе имя непобедимого сыщика.

— Зато вы раскрыли самую большую и самую опасную воровскую шайку Варшавы…

Сыщик, тяжело вздохнув, покачал головой:

— Увы, мой мальчик, на этот раз большая часть заслуги принадлежит нашему другу Теодору и его ребятам. Но посмотри на него. И у него, бедняги, грустное лицо. Что с того, мой милый прогульщик, что мы раскрыли самую опасную воровскую шайку в нашей дорогой сто лице, ведь, если нас убьют, никто об этом не узнает…

Ипполлит Квасс так растрогался, что из его свирепых, неустрашимых глаз впервые с незапамятных времен полились слезы.

При виде плачущего сыщика ребята тут же захлюпали носом… Если бы не Теодор, еще минута, и в подземельях разразился бы дружный хоровой плач…

— А ну-ка посветите сюда, — сказал он.

Всхлипывая, Нудис и Пикколо достали из карманов фонарики и осветили Теодора.

— С ума сошли! — разозлился Теодор. — Осветите стену.

Встав на колени, он начал осматривать стены камеры.

— Вы видите это место, пан Ипполлит? — спросил он, указывая на кусок оштукатуренной стены.

Ипполлит Квасс перестал рыдать, вытер глаза большим клетчатым платком, заодно прочистил нос, вынул кармана брюк фонарик и направил сноп света на стену.

— Действительно, мой мальчик. Действительно… Ты прав. Это заслуживает внимания.

Марек Пегус и остальные ребята с удивлением смотрели на Теодора и сыщика. Что интересного те могли увидеть на стене? Стена как стена. Голая, грубо оштукатуренная, белая.

Между тем пан Ипполлит вынул из кармана нож, который отобрал у Хризостома Хилого, и начал поспешно соскребать штукатурку.

— Превосходно, мой мальчик… превосходно… — сопел он, вытирая лоб. — Да, ты прав, это шанс… это шанс… Браво! У меня слабое зрение, и я никогда бы не заметил, что штукатурка на стене не одинаковой белизны. Да, не подлежит сомнению, что здесь более поздняя кладка… Нужно проверить, что за ней. Мы ведь ничем, ничем не рискуем… мой мальчик.