Пограничный легион - Грэй Зейн - Страница 19

Он засмеялся, как бы потешаясь над самим собой.

— Я не нуждалась в вас, — ответила Жанна, но при виде его все же почувствовала облегчение.

— Охотно допускаю, — сухо ответил он. — Теперь у меня масса работы. Все идет пока как по маслу. Рыжий Пирс взялся за дело, и с Гульденом не произошло особенного скандала. Сейчас Гульден уехал. Говорят, он поехал охотиться за одной девушкой по имени Брандер. Надеюсь, что кто-нибудь пристрелит его за это время… И мы, Жанна, тоже скоро тронемся отсюда. Я все жду известий. Само собой, я не оставлю вас здесь одну. Путь наш пойдет по грубым тропинкам, ваше же платье уже и сейчас все в лохмотьях, надо будет что-нибудь придумать для вас.

— Первый попавшийся куст, мимо которого я проеду, окончательно сорвет с меня эти тряпки, — сказала Жанна, поглаживая свое тонкое, сплошь разорванное платье.

— Досадная штука, — сказал Келс, раздражаясь на самого себя. — Откуда, черт побери, я достану вам другое платье? Двести миль до первого приличного места… Это самая дикая местность. Послушайте, вы когда-нибудь носили мужское платье?

— Да-а, когда отправлялась на охоту или на прииски, — неохотно ответила Жанна.

Внезапно по лицу Келса скользнула дерзкая и вызывающая усмешка. Он потер себе руки и рассмеялся точно над чем-то весьма забавным. Затем снизу вверх испытующе оглядел ее стройную фигуру

— Погодите, я сейчас вернусь! — сказал он.

Немного спустя Жанна услыхала какую-то возню в углу соседней комнаты, где лежал сваленный в кучу всевозможный хлам. Вскоре Келс снова появился неся в руках какой-то узел. Развязав его, он разложил содержимое по кровати Жанны.

— Шкура Денди Дейлса! — с живостью произнес он. — Денди был бандитом-рыцарем и любил соответственно одеваться. Но однажды он вздумал один ограбить почтовую карету, и какой-то тупоумный пассажир пристрелил его. Он не сразу погиб. Заполз в сторону и умер в лесах. Двое из моих людей нашли его и принесли его одежду. Эта штука стоит теперь целое состояние, но ни одному из нас она не впору.

Черная широкополая шляпа с тяжелой серебряной лентой, темно-синяя блуза и вышитая кожаная жилетка, полный патронов пояс и револьвер с перламутровой рукояткой, шаровары из материи в рубчиках высокие сапоги с отворотами и с позолоченными шпорами — все из самого лучшего материала и превосходной работы.

— Из повязки своей шляпы я сделаю вам черную маску, Жанна, и тоща вы будете просто изумительны! — Келс говорил с юношеским задором и воодушевлением.

— Послушайте, Келс, уж не думаете ли вы, что я надену эти вещи?! — вскричала Жанна.

— Конечно! А почему бы нет? Как раз все необходимое для нас немного фантастично, правда, но ведь вы же девушка. Этого уж не скроешь.

— Я отказываюсь, — заявила Жанна.

— Простите, но вы должны слушаться меня, — ответил Келс холодно и любезно.

— Нет! — крикнула Жанна, не будучи в состоянии оставаться спокойной.

— Жанна, вам придется очень далеко ехать со мною. Иногда даже в ночную пору Придется скакать сломя голову, лишь бы только скрыться от преследователей. А чтобы отправиться вместе со мной в лагерь, вам необходима прочная и удобная одежда. Необходимо также замаскироваться. Вот вам весь ваш наряд, он точно на заказ для вас сделан. Прямо счастье иметь такой хороший прочный материал, который способен все выдержать и вдобавок подходит для девушки… Оденьтесь тотчас же!

— Я уже сказала — нет! — снова заявила Жанна.

— Неужели вас смущают эти вещи только потому, что они принадлежали парню, который давно умер? Вот эта дырка на рубахе пробита пулей. Не будьте излишне щепетильной, иначе вам будет труднее играть свою роль.

— Мистер Келс, вы, по-видимому, совершенно забыли, что я — девушка.

Глаза Келса выражали полное недоумение.

— Может быть… Я буду помнить… Но ведь вы же сами сказали, что уже надевали некогда мужское платье.

— Да, пелерину и рабочие штаны своего брата, в которых я вся тонула, — ответила Жанна.

Лицо Келса напряглось от размышления. Внезапно он так и заржал от радости.

— Теперь я понял! Ха! Эта штука… будет сидеть на вас как перчатка… Изумительно! Я горю от нетерпения увидеть вас в ней.

— Этого никогда не будет.

Он вдруг стал серьезен, и глаза его заблестели.

— Вы не хотите даже пошутить. Ну-с, сейчас я выйду отсюда, а когда я вернусь, вы будете одеты.

Его голос прозвучал металлически. Так он обыкновенно отдавал приказание своим людям.

В глазах Жанны загорелось упрямство.

— Если вы не переоденетесь к моему приходу, то… я сам сдеру ваши лохмотья… Правда, вы довольно сильный маленький чертенок и, может быть, я еще не настолько поправился, чтобы справиться с вами, но ведь я могу созвать подмогу… Если вы разозлите меня, то, быть может, я дождусь и самого Гульдена.

Ноги Жанны подкосились, и она беспомощно опустилась на кровать. Келс способен был выполнить свою угрозу. Она хорошо поняла особенный огонек в его глазах.

— Раз вы заставляете меня… — сказала она.

Не проронив больше ни слова, Келс вышел из комнаты.

Жанна сняла свое грязное, разорванное платье и стоптанные башмаки. Затем, отчаянно торопясь, полная страха, что Келс вот-вот вернется, она надела костюм мертвого бандита. Денди Дейл, должно быть, поистине был ее копией, так как его вещи превосходно на ней сидели. Жанна чувствовала себя настолько странно, что едва решилась взглянуть на себя в зеркало. Но, взглянув, она вздрогнула от смущения. Не будь у нее открыто лицо, она никогда не узнала бы себя. Что получилось из ее рослой и стройной фигуры? Она испытывала странное чувство стыда, смешанное с горючим и неприятным сознанием, что отражение в зеркале все-таки доставило ей мимолетную радость. Этот костюм подчеркивал и усиливал каждый изгиб ее стройного тела. Именно теперь в ней больше всего проявлялась женщина.

И как раз в эту минуту Келс постучался к ней:

— Ну, Жанна, вы оделись?

— Да! — ответила она.

Движимая каким-то безумным инстинктивным порывом, Жанна схватила одеяло и закуталась в него. Келс вошел в комнату со своим обычным насмешливым огоньком в глазах и с выжидательной усмешкой на губах, но лицо его разом потухло. Он поочередно глядел то на одеяло, то на Жанну. Казалось, только теперь начал он понимать, какому испытанию он подверг ее. Ему сделалось жаль ее.

— Ах вы, маленькая дурочка! — воскликнул он тронутый, отвернулся и принялся смотреть сквозь щели балок. Опять, как уж не раз это бывало, его мысли унеслись к своему прошлому, таким тяжелым и темным пятном застывшему в памяти.

— Я все стараюсь прилично обращаться с вами, — начал Келс, не поворачиваясь. — Я хочу дать вам возможность как можно легче перенести затруднительное и опасное положение. Но вы еще ребенок, маленькая девочка… А я — бандит. Человек, потерянный для всего хорошего, но продолжающий стремиться к вам.

— Нет, вы далеко еще не потеряны. Я знаю только одно… Будь Гульден на вашем месте… я не Стала бы прятаться за… за этим одеялом. Я больше не боюсь вас, и поэтому я так… так повела себя, совсем как испуганная девочка… О, неужели вы сами не видите этого?!

— Нет, не вижу. Зачем я затащил вас сюда? Но теперь уже поздно.

— Совсем не поздно… Вы… вы еще ничего не сделали мне дурного.

— Но я люблю вас! — горестно воскликнул он. — Я вижу только одно, что никогда не любил по-настоящему ни одну женщину. Что-то завладело мною. Оно затягивается вокруг моего горла, подобно той веревке, которой некогда хотели удавить меня.

Жанна невольно вздрогнула, выслушивая страстное признание этого странного, сильного человека.

Келс долгое время молча глядел на зеленые холмы вдали.

Затем повернулся к Жанне, пронизывая ее суровым взглядом. Она сбросила одеяло, и жестокость постепенно исчезла с лица Келса. Он улыбнулся так, как она еще никогда не видела. В этой улыбке лежало невыразимое восхищение ею.

Наконец он снова обрел дар речи:

— Жанна! Я еще никогда в своей жизни не видел никого красивее вас.