Раскаленная стужа - Домнинг Дениз - Страница 8

Ровена напряженно откинулась на подушки и ждала. Тюфяк прогнулся под его тяжестью. Ровена сжала зубы. Лён шелестел о лён, пока он устраивал подушки поудобнее. Она все еще ждала.

Каждая проходящая минута умирала долгой и мучительной смертью. Лишь низкие стенания ветра нарушали тишину комнаты. Почему он колеблется? Она хотела, чтобы все быстрее кончилось.

Время шло, она снова вспомнила его разговор с отцом. Может быть, ее муж все еще хотел освободиться от этого контракта? Если они не осуществят свои брачные отношения, не нужно будет тратить деньги на дорогую петицию к папе, а только обратиться с просьбой о расторжении брака к его кузену-церковнику. Но тогда он потеряет ее приданое.

Чистые простыни зашелестели, когда Ровена пошевелилась, чтобы взглянуть на мужа, который оставил полог кровати незадернутым и лежал, накрытый одеялом по пояс. Он положил голову на руки и закрыл глаза. Ровена не могла представить себе более расслабленной позы. Золотые отблески огня светились на его обнаженном теле, и тени очерчивали мужественную выпуклость груди.

Ровена изучала великолепную линию лба, изящные крылья носа, красивые губы. Не идеальный красавец, подумала она, но очень привлекательный, особенно, когда улыбается. В уголках его глаз появились тонкие веселые морщинки.

– Тебе нравится то, что ты видишь?

Он медленно открыл глаза. Насмешливая теплота слов отражалась в его мягких серых зрачках.

Ровена сразу же отвернулась в сторону, а щеки ее запылали от смущения, как у ребенка, застигнутого в запретном месте. Она неловко попыталась скрыть досаду:

– Это едва ли имеет значение, не так ли, милорд?

Ровена немедленно пожалела о сказанном. Что за глупая девчонка! Вдруг эти слова побудят его к жестокости?

Муж только рассмеялся.

– Это имеет значение разве что для моего тщеславия. Меня зовут Рэннольф. Я предпочитаю такую форму обращения с близкими людьми.

Итак, у него не было намерения оставлять ее девственницей. Еще раз он затеял с ней игру и победил.

– Как вам угодно, милорд, – она откинулась на подушки.

– Рэннольф, – подсказал он.

– Рэннольф, – с трудом пытаясь сохранить спокойствие, ответила Ровена.

– Итак, госпожа жена, – сказал он, потом вздохнул, – сегодня мы должны стать семьей. Что ты скажешь, если мы приступим к выполнению нашей задачи сейчас?

Она приготовилась к его прикосновению. По крайней мере, темнота поможет ей скрыть свой страх. Ровена напряженно лежала рядом с ним и ждала.

Он перевернулся на бок, его глаза бледно мерцали в ночи. Когда Рэннольф отвел прядь волос с ее лица, его прикосновение было нежным.

– Если ты постараешься меньше бояться, я сделаю это так безболезненно для тебя, как только возможно. Конечно, если допустить, что ты еще девственница.

Ровена вскочила, задохнувшись от ярости.

– Что?! Вы слишком много себе позволяете. Вспомните, пожалуйста, что я четырнадцать лет провела в монастыре.

Он только тихо засмеялся.

– Какая связь между девственностью и монастырем?

– Будьте уверены, то, что хранила, как драгоценность, для Господа Бога, теперь я отдаю вам, – язвительно выпалила она и ударила кулаком по постели.

– Оставайся сердитой, жена Ровена, так ты мне еще больше нравишься. Брачные отношения не так ужасны, как ты думаешь.

– Вы намеренно усомнились в моей чести? – выкрикнула она.

Она собиралась сказать еще что-то, но он закрыл ее рот поцелуем. В ярости она попыталась оттолкнуть его, но страстные ласки остудили ее гнев и смешали чувства.

Попав в паутину внезапных и таких новых ощущений, Ровена закрыла глаза. Его волосы и кожа источали чистый и свежий запах. Она смаковала вкус его губ на своих губах, ощущала твердый изгиб прижавшегося к ней плеча.

В ней возникло какое-то томление – теплое, глубокое и скрытое. Рэннольф поцеловал ее чуть пониже уха. Ровена затаила дыхание. Он снова прижал свои губы к ее шее, теперь немного ниже, потом еще ниже. Она чувствовала какое-то странное возбуждение. Их пальцы переплелись. Ровена нежно погладила его волосы и затрепетала от того, что они были такими шелковистыми.

Рэннольф издал низкий, горловой стон. Ровена отдернула руку. Она попыталась отодвинуться от мужа, но он поймал ее обеими руками и жадно поцеловал в губы. Она лежала неподвижная и холодная под ним, сгорая от стыда.

– Не убегай! – прошептал он.

– Как я могу? Ведь ты меня держишь, – прошептала она в ответ, ее руки все еще были плотно прижаты к бокам.

– А ты убежала бы, если бы я не держал тебя? Думаю, что нет, – выдохнул он ей в ухо.

Ровена задрожала.

– Я надеюсь, – он замолчал, чтобы поцеловать ее в шею, – ты сделаешь то, что доставит удовольствие нам обоим, а не только мне.

– Ты смеешься надо мной.

С огромной решимостью она прижала руки к простыням и оставалась внешне совершенно спокойной, хотя под его ласками, казалось, тает ее тело.

Рэннольф остановился и поднялся на одном локте.

– Я обещаю, что больше не буду дразнить тебя, по крайней мере, не словами.

Руки мужа скользнули вверх от талии и принялись ласкать грудь.

Ровена тяжело дышала и извивалась. Ярость перемешалась с наслаждением в этом нечестивом союзе, когда он склонил голову, чтобы снова поцеловать жену. Чувства, которые он пробуждал в ней, были непереносимыми, и все же она жаждала их. Ровена сделала последнюю попытку оттолкнуть его, но добилась только того, что муж прижал ее к постели.

Все разумные мысли отступили перед ее главной потребностью чувствовать. Ровена ощущала жар его губ у своей груди и упивалась лаской огрубелой ладони, которой он гладил ее живот. Когда его рука скользнула ниже, она задрожала под ним.

Дразнящие пальцы мужа заставили Ровену закричать и попытаться повернуться, хотя, на самом деле, она не хотела делать этого. Губы женщины отыскали его шею, когда он опустился на нее всем телом. В эти мгновения нельзя было разобрать хриплого шепота Рэннольфа. Жар между бедер почти обжигал ее.

Боль, раздирающая боль. Ровена закричала и выгнулась под ним, когда полилась ее девственная кровь. Она впилась ногтями в его спину и закусила губу, чтобы сдержать крик. Новые ощущения в этот невероятный миг были чужды ей, но желанны.

Муж все еще был сверху. Нежной рукой он погладил ее волосы и щеку.

– Прости меня, – сказал он задыхающимся голосом. – Потерпи, твоя боль пройдет через несколько секунд.

Глаза Ровены оставались полузакрытыми. Жгучая боль медленно утихала. Она сопротивлялась желанию повернуться. Рэннольф гладил ее щеки кончиками пальцев. Потом они стали ласкать ее шею. Ровена вздрогнула, когда внутри нее, казалось, взорвалась крохотная огненная комета.

Новое сильное чувство полноты пробудилось внутри нее, изгоняя всякую память о боли. Она ощутила в себе какое-то скрытое предназначение, которое ее тело жаждало исполнить, но, как ни пыталась, не могла сообразить, что это такое. Ровена беспокойно задвигалась под ним, не зная, почему делает это. Она двигалась, и двигался он. Женщина вздохнула.

– Я обещаю, это не всегда будет приносить тебе боль, – выдохнул Рэннольф между поцелуями.

В ней начало пульсировать слабое удовольствие, которое быстро превратилось в огромную потребность. Ровена двигалась, приспосабливаясь к нему, находя в этом еще большее удовольствие. Рэннольф уткнул голову в ее шею, дыхание его стало прерывистым. Но когда движения мужа стали быстрее, а потом прекратились, Ровена чуть не закричала от разочарования. Должно было произойти нечто большее, что-то, не имевшее определения. А что еще может быть между мужчиной и женщиной?

Некоторое время он лежал, тяжело дыша от усталости. Потом перевернулся на бок. Глаза Рэннольфа были затуманены затихающей страстью, а улыбка была теплой и безмятежной. Женщина улыбнулась в ответ.

Он поцеловал ее в щеку, потом в кончик носа. Когда, наконец, их губы встретились, Ровена приникла к ним, словно пила нектар.

Потом он отодвинулся, на лицо мужа медленно набежало облако. Она видела, как угасает его теплая улыбка и превращается в резкое и холодное выражение. Он отодвинулся дальше от нее в постели.