Параллельный мальчик (сборник) - Житинский Александр Николаевич - Страница 21

– Ничего. Теперь они все сделают как надо. Они молодцы. Вот что значит – стремиться к цели, – сказал Юра.

А космонавты в это время сидели в водосточной трубе, в двух шагах от Юры и Маши, и слышали весь разговор. Пататам хотел что-то крикнуть Маше, но Мананам крепко сжал его руку.

Они дождались, когда люди ушли, и вылезли из трубы.

– Тут неподалеку есть отличное место. Санаторий. Я присмотрел, когда гулял по городу, – сказал Мананам и повлек братца за руку по улице.

В этот поздний час на улице не было ни души. Космонавты шли по проезжей части, прижимаясь к поребрику тротуара и обходя канализационные люки, чтобы не провалиться сквозь решетку. Наконец они увидели длинное строение со светящейся треугольной крышей.

– Это парник, – сказал Мананам.

Они влезли по стене на крышу и отыскали в прозрачной полиэтиленовой пленке небольшую дырочку. Космонавты пролезли в нее и очутились, вниз головой, на потолке парника. Под ними было море зелени. Лампы дневного света освещали буйные заросли огурцов. Мерно колыхались листья, обдуваемые теплым ветром обогревателей, а сами огурцы, длинные, темно-зеленые, висели на специальных подпорках.

Пататам и Мананам спрыгнули с крыши на землю. Она тоже была теплой, мягкой, жирной на ощупь…

Космонавты зарылись присосками в землю и блаженно прикрыли глаза.

– Как много удобрений… – сказал Пататам.

– Калийные, фосфорные, азотные, – определял Мананам.

– Подкрепимся на славу!

Они помолчали, утоляя первый голод и собираясь с силами. Огурцы висели вокруг, как зеленые космические ракеты.

Мананам открыл глаза и взглянул на ухонос Пататама. Тот был почти совсем коричневым.

– Завтра в полет.

– Не хочется… – вздохнул Пататам.

– Что ты говоришь! Я жду не дождусь, чтобы поскорее убраться с этой ужасной планеты, – возразил Мананам.

– А мне здесь понравилось, братец.

– Странно! Я не понимаю. Расскажи, что тебе тут понравилось.

И Пататам стал рассказывать братцу о своих приключениях… Когда он дошел до знакомства с Машей, то очень оживился, слегка порозовел, глазки его заблестели, он начал энергично жестикулировать.

– Здесь есть женщины, Мананам! Это самые нежные и добрые существа. Как жаль, что тебе не удалось познакомиться с Машей! Честное слово, если бы не Задание, я бы еще остался на Земле!

– О чем ты говоришь, братец? – укоризненно промолвил Мананам. – Нас ждет родная планета.

– Все-таки милых людей здесь очень много. Посуди сам: Лена, Пашка, Колька Белоусов, на ракете которого ты летал… Юра Громов, чрезвычайно умный человек. Маша… А милиционер Бурилов… Знаешь, как терпеливо он тебя разыскивал!

– Не знаю… – с сомнением проговорил Мананам.

– Мне встречались другие люди. Они не видят дальше своего носа. И писатель, и профессор… А Федор? Представь себе, он хотел украсть с моей помощью много золотых колечек, нацепить их на себя и ходить! Ему совершенно наплевать на человечество! Он похитил меня перед пресс-конференцией, сорвал контакт…

– Контакт состоялся, – улыбнулся Пататам.

Он рассказал братцу, как они с Машей, Юрой и мальчишками прибежали в институт, как представили Пататама профессору, как тот успокоил разволновавшихся зрителей и вновь объявил выступление пришельца. А дальше Пататам произнес речь, обращенную ко всем людям, и оператор телевидения снимал его своей камерой.

– Спасибо тебе, братец, ты выручил нас, – сказал Мананам.

– Мне помогли мои друзья.

– Значит, по-твоему, эта планета хорошая?

– Замечательная! – сказал Пататам.

– На Земле хорошие сторожевые собаки, – заметил Мананам, – но здесь едят овощи, ты заметил?

– Ну, нельзя же быть такими тупыми, как здешние овощи! – воскликнул Пататам, указывая на висящий рядом огурец. – Погляди. Он толстеет, ни о чем не думает, его не волнуют никакие проблемы…

– Это еще не повод, чтобы его есть, – сказал Мананам.

– Космический закон говорит, что нельзя уничтожать разумную жизнь. Про неразумную ничего не говорится.

– С разумной жизнью здесь тоже не церемонятся, – проворчал Мананам. – Слышал про войны? Убийства?

– Слышал, – печально кивнул Пататам. – Мне Маша рассказывала. Знаешь, по-моему, на Земле не все еще поняли, что разум должен быть добр. Он не может нести зла. Мы-то с тобой это знаем.

– Правильно! Я им это говорил! – воскликнул Мананам.

– Я слышал даже такое слово: «собственность»! Многие говорили: «Драться за собственность!». Смешно, правда? Наша собственность – мы сами. Другой нет. Мы не можем взять с собой в космос ничего, кроме наших мыслей, памяти, чувств…

– Люди называют это одним словом: душа, – сказал Мананам.

– Душа… – повторил Пататам.

– Завтра мы покинем эту жизнь, – сказал Мананам. – Мы прожили ее неплохо, хотя и быстро.

– Очень быстро, братец, – согласился Пататам.

– Легкого сна, Пататам.

– Спокойной ночи, Мананам!

Глава 19. Прощай, Земля!

Юра позвонил в квартиру Белоусовых. Дверь открыла Маша. Она выглядела вялой, больной.

– Машенька, пойдем в кино, – сказал Юра.

– Не хочу.

– Почему?

– Настроения нет… – Маша повернулась и побрела в свою комнату. Юра двинулся за ней.

– Не расстраивайся, – сказал он. – У них все хорошо.

– Да?! Откуда ты знаешь? Они такие маленькие, беспомощные… Юрик, как же можно? Объясни. Они улетают на миллионы лет от своей планеты, могут попасть куда угодно…

– Ну и что?

– Они же ничем не вооружены! Беззащитны!

– Они умны, – сказал Юра.

– Любой может их украсть, засадить в ящик… А они все понимают, а сделать ничего не могут.

– Зато они воспитанны и интеллигентны.

– Да как же они не понимают, что во Вселенной не все воспитанны и интеллигентны! Их птица может склевать! Зверь может проглотить! Я ужасно за них волнуюсь. Хоть бы они благополучно улетели.

– Будем надеяться, – сказал Юра.

Маша подошла к окну. В городке хозяйничала осень. Листья метались по тротуарам, скрипели под ветром деревья. Маша задумчиво теребила занавеску.

– Знаешь, чего я боюсь… – сказала она. – Я боюсь, что мы им не понравились.

– Ты и я?

– Нет. Мы все. Люди. Человечество.

– Они же не видели всего человечества!

– В том-то и дело. Они видели только нас: тебя, меня, мальчишек, твоего профессора, милиционеров… Но разве мы – не человечество? Разве мы за него не отвечаем?

– Машенька, только не нужно отвечать за все человечество, – с улыбкой сказал Юра. – Достаточно отвечать за себя.

– А вот и нет! Я, например, очень хочу, чтобы о Земле узнали на Талинте только хорошее. Мне стыдно, что у нас живут такие люди, как Федор. Да все мы хороши! – Маша раскраснелась, заговорила громко. – Мы обращались с ними, как с детьми. Нет, хуже! Как с котятами. А они, между прочим, умнее нас в тридцать три раза!

– Ты считала? – опять улыбнулся Юра. Ему хотелось развеселить и успокоить Машу.

– Да! Считала! Только они не показывают своего ума, не хотят хвалиться и выставлять нас дураками. Они тактичны, вот! А мы думаем: раз мы прячем их в карман, носим в руке, то значит мы выше их, главнее! Мы же просто больше. Больше. И все…

Из соседней комнаты появился Колька с какими-то реечками в руках.

– Маша, будь так добра, у тебя не найдется куска материи? Вот такого, – показал он.

– Зачем тебе?

– Обтянуть крыло. Я планер делаю.

Маша порылась в тряпочках, лежавших в ящике стола, и протянула Кольке кусок ткани.

– Премного благодарен, – сказал Колька и ушел.

– Вот видишь! – наконец-то засмеялась Маша.

– Колька и Пашка совершенно переменились. Теперь они только и твердят: «будьте добры», «очень вам обязан», «не сочтите за труд». Это они у Пататамчика и Мананамчика научились. Вот что значит космическая вежливость.

И в точности на слове «вежливость» в квартире раздался звонок. Маша пошла открывать. Она распахнула дверь – на площадке никого не было. Маша повернула голову и вдруг прямо перед носом, возле кнопки звонка, увидела стоящих на стене Мананама и Пататама. Они вежливо и несколько смущенно улыбались.