Полосатая зебра в клеточку - Етоев Александр Васильевич - Страница 13

Телепалов поковырял в ухе и продолжил развивать свою мысль.

«Если похитительница девчонка, то и похитила она животное неспроста. Значит, есть на него богатенький покупатель. И, конечно, это тот самый псих, кто ж еще. Где найдешь второго такого Васю, готового отвалить столько денег за никчемную полосатую лошаденку. Следовательно, чтобы выйти на покупателя…»

Мысль он не докончил, потому что ровно в этот момент на главную магистраль Богатырки с мокрым полотенцем на голове вышла собственной персоной подозреваемая. Пропустив груженую фуру и короткую цепочку машин помельче, Уля Ляпина перешла дорогу и направилась по мокрому тротуару в сторону кафе «Шарабан».

Дождь ослаб и вместо тяжелых капель сыпал легкой водянистой крупой. Улица ожила, прогуливающегося народу прибавилось. Телепалов, не сводя взгляда с удаляющейся от него Ульяны, вынул из кармана мобильник.

– Злыднев, здравствуй. Короче, такое дело… – И, понизив голос до шепота, с издевательской улыбочкой на лице стал втолковывать незримому собеседнику суть своей крокодильей просьбы.

Супердевочка остановилась на полсекунды, чтобы вытряхнуть из шлепанца камешек. И только шагнула дальше, как из открытой двери кафе выкатился кругленький человек и устремился прямиком к ней.

– Девочка! На минуточку! Поздравляем! Вы у нас стотысячный посетитель! – выдал он на одном дыхании.

Уля, оторопев, попятилась. Кафе, откуда выскочил человек, называлось не по-человечески – «Шарабан». Это же нечеловеческое название имелось и на груди человека, на табличке в прозрачном пластике, нацепленной на адидасовскую толстовку.

– Я вообще-то… – начала супердевочка, честно собираясь сказать, что и не думала заходить в кафе, а просто прогуливалась по улице.

Но незнакомец ее не слушал. Цепко подхватив Улю под руку, он уже тащил ее внутрь, в прохладную полутьму «Шарабана». Тащил и бормотал на ходу:

– От администрации кафе «Шарабан» и, конечно же, от меня лично разрешите вручить вам, девочка, очень даже ценный подарок! Вот сюда пройдите, пожалуйста. В эту вот служебную дверь. Там пол учите и расп ишетесь в получении.

Уля сл ова не успела сказать, как была уже у невзрачной двери с криво вбитым в нее гвоздем и болтающейся на гвозде табличкой. На табличке было написано от руки: «Прием стотысячных посетителей». А еще через треть минуты супердевочка растерянно щурилась на грязную штукатурку стен, на помятые помойные ведра, наподобие вавилонской башни горкой вложенные одно в другое и опасно кренящиеся в ее сторону, на расставленные по полу мышеловки с окаменелыми скелетиками мышей и на какое-то существо в углу, напоминающее голодного паука, запутавшегося в собственной паутине.

Ничего похожего на подарок, обещанный администрацией заведения, в помещении явно не наблюдалось. Пропал и этот кругленький человек – галантно уступил ей дорогу и, только она переступила порог, захлопнул за Улей дверь.

«Супердевочка называется! – ругала себя Ульяна, поняв, что угодила в ловушку. – Поманили пряником, и пошла, как какая-нибудь глупая собачонка. Хорошо хоть, тетя Галя не знает, вот уж бы поиздевалась, наверное».

Впрочем, никакого испуга Уля Ляпина, естественно, не испытывала. Ни испуга, ни, тем более, страха. Ведь первое правило супердевочек, когда им грозит опасность: не вешать носа, не опускать рук и, главное, не терять голову. Не бывает безвыходных ситуаций, есть лишь люди, по слабости или лени не желающие этот выход искать.

В это время в полутемном углу раздался подозрительный звук – как будто на антикварной скрипке играли вместо смычка напильником.

– Эй, – сказала Уля Ляпина звуку, – а нельзя ли чуть-чуть потише. Вы мешаете сосредоточиться и подумать, как мне выбраться из этой ловушки.

– Извините, – ответили из угла, – это я так пою. А выбраться из этой ловушки человеку практически невозможно.

– То есть как это невозможно?! – с возмущением сказала Ульяна. – Что вы такое мелете! И вообще, кто вы такой, чтобы сеять здесь упаднические настроения?

– Спайдермен, человек-паук, – ответили из угла скромно. – Вообще-то, я Миша Семечкин, но больше меня знают как спайдермена.

Супердевочка подошла поближе и увидела прилепленного к стене высохшего до прозрачности человека. Дохлый, как вяленая чехонь, которой торговали на пляже, он и говорил как-то дохло, выдавливая слова как клей, загустевший в незавинченном тюбике.

– Бедный, – сказала Уля. – И долго вы так висите?

– Может, месяц, а может, год. Я уже потерял счет времени.

– И они вас ни разу не покормили, те, кто вас сюда посадил?

– От них дождешься, та еще шайка-лейка. Что Злыднев, что Телепалов – одним вазелином мазаны. Ресторанная мафия, одним словом. А вас, девочка, как сюда попасть угораздило? У вас, должно быть, папа миллиардер, и они с него хотят потребовать крупный выкуп?

– Нет, мой папа простой писатель, пишет книжки для больших и для маленьких. Выкупа с него не получишь. Может, это все из-за зебры?

– Из-за зебры?

– Да, из-за Чуни. Они хотели похитить Чуню, а мы с Геркой спрятали ее в надежное место. Только я не скажу в какое. Не подумайте, что я вам не доверяю. Просто лучше будет для вас самих знать об этом как можно меньше. На случай если они применят пытки.

– Пытки мне не страшны, я и так уже пытаный-перепытаный. Я ведь почему здесь сижу? Я не желаю открывать этим хамам тайну, каким таким таинственным способом я способен перемещаться по вертикальным стенкам и прочим труднопроходимым поверхностям. Вам-то, девочка, я ее открою, потому что вы такая же, как и я, слепая жертва человеческой жадности. Только обещайте не выдавать этот мой секрет по гроб жизни. Обещаете?

– Обещаю, – сказала супердевочка твердо.

– Чтобы не говорить долго, начну с событий не очень давних – с тридцать шестого года…

Минут сорок спайдермен Миша Семечкин рассказывал Уле Ляпиной историю советскогоезиновмам каучука – про то, как его случайно открыл простой московский пенсионер, когда однажды вместо картошки сварил в кастрюле резиновую галошу. Затем спайдермен Семечкин рассказал про происки японской разведки и про японского шпиона Горелова, засланного в московский цирк с целью похитить у известного акробата Рохлина его единственные в мире подтяжки, в которых тот без всякой страховки совершал свой «смертельный» номер: прыгал из-под купола цирка, останавливаясь буквально за миллиметр до стремительно приближавшегося манежа.

– Таким образом, – продолжал спайдермен Миша свой ужасно интересный рассказ, – суммировав мировой опыт и подкрепив его собственными исследованиями, я создал на базе жевательной резинки «Орбит» и отечественного клея «Супермомент» новый уникальный продукт – жвачку «Орбит-супермомент». В ней-то и заключается секрет той удивительной ловкости, с которой я перемещаюсь по стенам. Но я хочу, чтобы мое открытие принадлежало людям, а не жалкой кучке мошенников, думающих исключительно о наживе. И за это, как Прометея, они держат меня здесь, на стене, в этом темном непроветриваемом чулане, чтобы мухи и голодные комары выпивали по капельке мою кровь.

Бесхитростный рассказ спайдермена задел супердевочку за живое.

– Мы еще посмотрим, кому вскорости где сидеть – в чулане или за тюремной решеткой! – возмущенно воскликнула Уля Ляпина. – Это надо же – приклеить человека к стене и истязать его голодными комарами! Прямо средневековые инквизиторы! Ну ничего, они у меня попляшут! Отольются еще кошке мышкины слезы. Это обещаю вам я, супердевочка Уля Ляпина.

– Спасибо, – сказал спайдермен Миша Семечкин, – вы вселили в меня надежду. Огромное вам спасибо.

Внимательно присмотревшись к стенам, супердевочка заметила на одной из них тонкую паутинку света. Она подошла к стене и обнаружила чуть видимое отверстие, заложенное расшатанным кирпичом. Уля вынула оттуда кирпич и оценила размер прорехи. Кулак в нее пролезал вполне, а там, куда проходит кулак, пролезут и голова с туловищем.