Ювелирная работа - Бэрд Жаклин - Страница 5

– Ты не знаешь меня.

– Ты девственница? – догадался Маркус.

– Да, – гордо произнесла девушка.

Он достал из кармана упаковку презервативов и объявил:

– Я сделаю все идеально.

На следующее утро он улетел к больному отцу…

– Мы добились этого, девочки! – торжественно провозгласил Харри, внося в мастерскую поднос с бокалами и бутылкой шампанского.

В присутствии нового компаньона, Теда Чарлтона, они отпраздновали удачную во все? отношениях сделку.

Беременная Кэти символически пригубила вино ради такого случая. Все осушили свои бокалы, после чего Элоиза обратилась к солидному бизнесмену:

– Мистер Чарлтон, а вы не пожалеете о своих уступках?

– Ни в коем случае, милая леди, – заверил он.

Элоиза больше не произнесла ни слова. Зато Харри фонтанировал прожектами.

– Девочки, Тед! Следующая остановка – Париж. Это наша Мекка.

Тед горячо поддержал мысль Харри. Он был заинтересован в успехе своих молодых подопечных, которым великодушно позволял чувствовать себя его полноправными партнерами.

Харри принял собственные разглагольствования всерьез. Он тут же ринулся к справочнику и вооружился телефонным аппаратом. На его счастье, в «Мекке» были наслышаны об успехах молодого британского дизайнерского трио. Большие люди на рю Сент-Оноре пожелали ознакомиться с произведшей сенсацию коллекцией ювелирных украшений. Даже рисковый Харри опешил от той легкости, с какой у него завязалось общение с нужными персонами.

Обнадеженный таким успехом, он тут же заказал билет на ближайший рейс до французской столицы.

Элоиза ни на секунду не забывала о том, что согласилась поужинать с Маркусом этим вечером. Она весь день ждала его звонка, вздрагивая каждый раз от телефонного зуммера.

Девушка продумала каждую мелочь своего туалета. Она понимала, что ей не следует выглядеть нарочито фривольно. В запасе всегда был изумрудный шерстяной костюм с волнующим приталенным верхом и большим декольте, приоткрывающим грудь.

Его Элоиза и надела ближе к вечеру, не афишируя перед живущими вместе с ней Кэти и Харри своих намерений. Еще она надела янтарную подвеску, которая, подобно капле солнца, стекала в ложбинку ее груди. Она выбрала черные лодочки, которые выгодно подчеркивали красивый подъем ноги. Критически вглядываясь в свое отражение, она решила, что без янтарных серег ей не обойтись.

Вопреки ее ожиданиям, Маркус так и не позвонил по телефону.

Он позвонил в их дверь и попросил Элоизу Смит. К великому удивлению коллег, друзей и соседей в лице Кэти и Харри, она выплыла из комнаты во всем блеске своей красоты.

– Я планировал повести тебя в шикарный французский ресторан, – объявил Маркус. – Но, к глубокому моему сожалению, этим планам не суждено сбыться. Я жду важный телефонный звонок с западного побережья Соединенных Штатов. Поэтому и распорядился, чтобы нам накрыли столик в отеле.

– В отеле? – напряженно переспросила девушка.

– Прости, Элоиза. У меня не было желания смущать тебя. Ты вольна отказаться. Но я на днях улетаю… Поэтому надеюсь, ты согласишься пойти на незначительные уступки со своей стороны.

Элоиза помедлила с ответом, анализируя его доводы. И, чтобы не прослыть беспричинно пугливой, сказала:

– Да, хорошо.

Маркус Коварис, как ему и подобало, проживал в лучшем отеле Лондона. Они пересекли пустынное фойе и вошли в лифт.

– Говорят, на крыше этого отеля отличный ресторан, с площадки которого открывается великолепный вид на ночной Лондон, – поделилась информацией Элоиза Смит.

– Мне это известно, поскольку это мой отель, – невзначай бросил Маркус.

– В каком смысле? – не поняла она выражения «мой отель».

– Я его владелец, ибо я его купил, – растолковал Маркус Коварис.

– Неожиданная новость, – проговорила она.

– Мой этаж, – сказал мужчина, когда створки лифта бесшумно утонули в стене.

– Я полагала, мы ужинаем в ресторане… – растерялась девушка.

– Там шумно… Да и негоже владельцу трапезничать с постояльцами, – авторитетно объявил Маркус.

Он повел ее по коридору, вежливо поддерживая под локоть. Напряжение Элоизы возрастало с каждым шагом. Это был особый этаж – с минимумом дверей, к одной из которых подвел ее Маркус.

Он отворил дверь своего номера. Элоиза оказалась в скудно освещенном холле, за которым виднелись гостиная и столовая.

Маркус провел гостью к элегантно сервированному на двоих столу. Девушку приятно поразила изысканность его убранства. Стол застилала льняная скатерть исключительного качества. По бокам прозрачных фарфоровых тарелок покоились старинные серебряные вилки и ножи. Хрусталь сверкал и переливался, лаская глаз игрой бликов.

– Желаешь помыть руки? Ванная здесь, – Маркус махнул рукой в глубь номера. – Располагайся, а я пока распоряжусь насчет ужина.

Его приказание официанты выполнили мгновенно. Элоиза заняла свое место за столом. Маркус вел себя в высшей степени галантно, ухаживая за своей дамой.

– Я допустил непозволительную грубость по отношению к тебе, – неожиданно заявил он вместо того, чтобы произнести тост.

– Правда? – удивилась Элоиза. – Я и не заметила.

– Я до сих пор не сказал, как ты сегодня прекрасна!

– О, благодарю! – рассмеялась девушка. – Ты реабилитирован.

– За возобновление нашей дружбы! – произнес он тост, поколебав ее самообладание. – Холодно? – участливо спросил Маркус, заметив, как Элоиза поежилась.

– Нет, – покачала она головой.

– Весна в Англии… – многозначительно протянул он. – Приезжай в Грецию на Пасху. Вот у нас настоящая весна.

Маркус потчевал гостью только деликатесами. Они пили эксклюзивное шампанское. К десерту Элоизу разморило. Девушка не ожидала, что сможет перепробовать такое количество блюд.

– Я неравнодушен ко всевозможным сладостям, – признался Маркус, когда вместе с кофе появился внушительный набор кондитерских изделий.

Элоиза в ужасе поморщилась.

– Выбирай! – призвал ее Маркус. – Тебе понравится… Попробуй это. – Он взял причудливую конфетку и почти насильно запихнул ее девушке в рот.

Элоиза раскусила подношение, и глаза ее вспыхнули от удивления. Она не любила сладости, которые представлялись ей привязчивой заразой наподобие наркотиков, и делала исключение только для мороженого.

Конфета Маркуса привела ее в настоящий восторг.

Вкуснятина, откровенно объявила девушка.

– Не сомневаюсь, – гордо произнес он. – У нас еще осталась пара глотков шампанского.

– Как твой дядя Тео? – на свою беду, спросила Элоиза.

– Он погиб… около года назад. Остались вдова и ребенок, – не глядя на гостью, сообщил Маркус.

– Прости… Я не знала, – поникнув, пролепетала девушка.

– К чему такая печаль? Ты его еле знала. Он ведь был не твоим другом, а Хлои, – скептически отклонил ее соболезнования хозяин.

– Насчет Хлои я должна тебе кое-что сказать, Маркус, – произнесла Элоиза, решительно посмотрев на него.

– Говори, если должна, – с вызовом откликнулся он.

– Хлоя не была мне сестрой. Она была моей матерью, – проговорила девушка.

– О, я так удивлен! – притворно изумился Маркус. – Кто бы мог подумать, она была так молода, – скороговоркой добавил он.

– Все верно. Ей было семнадцать, когда родилась я. Она просила меня называться ее сестрой. Я делала, как мне велели. Должно быть, у мамы были веские причины для этого, – тихо заметила Элоиза.

– А твой отец?

– Он исчез еще до моего рождения, и мама подала на развод. Меня воспитывали ее родители. Хлою я в детстве почти не знала, – чистосердечно призналась она.

– Она была очень предприимчивой женщиной. Ты пошла в нее, – холодно произнес Маркус.

– У меня было чувство, что ты именно так это и истолкуешь. – Она вновь вздрогнула от его холодности. – Скажу тебе, Хлоя очень гордилась мной, когда я поступила в колледж. И если бы не ее поддержка, то я, Кэти и Харри не стали бы теми, кем мы являемся сейчас.

– Это почему? – осведомился Маркус.