Мой милый ангел - Грассо Патриция - Страница 3

При мысли о детях Роберт сразу же почувствовал дискомфорт во всем теле. Так бывало всегда, когда он вольно или невольно думал о них. Настроение его тут же портилось, как бывает с природой, когда солнце вдруг скрывается за облаками.

Нет, он не станет более травить себя подобными мыслями! Тем более что вторично жениться не намерен.

– Что-то случилось? – спросила Анджелика, не поворачивая головы.

– Нет, мой ангел. Просто мне в голову пришли неприятные мысли.

– Какие?

– Не важно. Ничего серьезного. Анджелика бросила на него взгляд через плечо:

– Вы хотите сказать, что это не мое дело?

– Примерно так.

Роберт остановил коня недалеко от вершины холма и посмотрел вниз. Там нестройными рядами тянулись черепичные крыши маленьких коттеджей с окрашенными в лимонный или белый цвет фронтонами. Это придавало каждому из них сходство с праздничным тортом.

– Очень даже мило, не правда ли? – с улыбкой проговорил он.

– С такой высоты все выглядит мило и даже красиво, – уныло ответила она.

– А вы, оказывается, еще и циничный ангел!

– Оглянитесь и посмотрите на Лондон.

Роберт повернул коня и обвел взглядом открывавшуюся с холма панораму огромного города. Отсюда были прекрасно видны Тауэр, собор Святого Павла и Вестминстерское аббатство.

– Конечно, грязных трущоб вы не увидите. Тем не менее, они все-таки существуют!

– Но ведь не весь же Лондон состоит из трущоб!

– Согласна. Но не все лондонцы живут и среди прекрасных парков!

– Что за горький цинизм, мой ангел!

– В жизни вообще много горького для тех, кто не принадлежит к высшему обществу.

– И вы серьезно верите, что все члены высшего общества живут счастливо?

– Я только знаю, что никому из них не приходится думать о том, что они будут есть завтра.

Роберт не мог с этим спорить, а потому поспешил сменить тему разговора:

– А что там, за этой деревушкой?

– Сент-Джонс-Вуд.

Он тронул лошадь, и они стали медленно спускаться по склону холма, направляясь к одному из коттеджей.

– Вот здесь! – попросила Анджелика.

Роберт натянул поводья, и они остановились напротив миниатюрного домика, окрашенного в бледно-розовый цвет. Роберт спрыгнул на землю и помог девушке спуститься.

– Анджелика, дорогая! – раздался женский голос из окна коттеджа. – Слава Богу, ты вернулась домой!

В следующий момент дверь распахнулась, и на улицу выбежала женщина лет сорока. Ее карие глаза, фигура, каждый изгиб тела дышали сладострастием. Щеки с двумя очаровательными ямочками горели ярким румянцем. От этого она казалась гораздо моложе своего реального возраста.

– Что случилось, тетушка Рокси? – крикнула ей Анджелика.

– Твой отец валяется на чердаке. Он вдребезги пьян! – Тетушка Рокси бросила мимолетный взгляд на Роберта и добавила: – Он напился моих духов «Лаванда»!

Анджелика бросилась в дом. Роберт последовал за ней. В маленькой комнатушке под самой крышей лежал на койке старый человек и громко стонал.

– Он отравился! – воскликнул Роберт. – Принесите поскорее пустое ведро и кувшин очень соленой воды!

– Что вы собираетесь делать? – побледнев, спросила Анджелика.

– Сейчас увидите. А пока посадите его.

Анджелика вместе с тетушкой Рокси помогли Роберту поднять почти бесчувственное тело и прислонить спиной к стене. Он с трудом открыл глаза и, посмотрев на всех троих мутным взглядом, невнятно прошамкал:

– Магнус, это ты?..

Роберт вздрогнул. Магнусом звали его отца. Соседи говорили, будто бы отец был очень похож на него в молодости. Но откуда этот неисправимый алкоголик знает его отца, которого никогда не видел, будучи трезвым?

– Опомнись, Грэм! – воскликнула тетушка Рокси. – Где ты видишь Магнуса? Это же…

– Роберт, – подсказал Рой.

Грэм снова застонал и чуть слышно повторил:

– Это Магнус, Рокси! Неужели ты его не узнаешь?!

– Не имеет смысла спорить с пьяным, – сказал Роберт. – Если он считает меня каким-то Магнусом, то пусть так и будет. Я стану отвечать за Магнуса. Может быть, это поможет ему протрезветь.

– Какой обаятельный молодой человек, – шепнула Анджелике тетушка Рокси, вернувшаяся из соседней комнаты с кувшином холодной воды и пустым ведром.

Роберт наклонил бесчувственное тело Дугласа над ведром, заставил его открыть рот и вставить туда два пальца. После чего влил в него немного соленой воды, которую Дуглас с трудом проглотил. Повторив эту процедуру несколько раз, Роберт поставил ведро между коленями старика и принялся массировать его живот.

– И что нам теперь с ним делать? – спросила Анджелика.

– Теперь будем ждать.

Они подождали, пока Дугласа не начало рвать. После каждого приступа Роберт передавал ведро Анджелике, а она выливала содержимое в помойный бак и, быстро вымыв, снова ставила его перед отцом.

– Сейчас вам станет легче, – сказал Роберт несчастному, вновь укладывая его на спину.

– Мне уже стало лучше, – с трудом проговорил Дуглас. – Я знал, что ты непременно придешь мне помочь, Магнус!

– Грэм, это не Магнус! – повторила тетушка Рокси.

– Рокси, ты всегда была мне дорогой сестрой и преданным другом. Такой и осталась! – прошамкал старик. – Помнишь, как я упал с лошади рядом с домом? Ведь тогда ты сразу же поспешила мне на помощь!

– Да, действительно было! – тихо ответила тетушка.

– И неразлучно была со мной в день смерти моей жены. Не так ли?

– Это был самый печальный день в моей жизни, – дрожащим голосом ответила Рокси, вытирая глаза.

– И сегодня ты пришла поддержать меня в тяжелый час. Разве не так?

Почтенная дама утвердительно кивнула. Но выражение лица Дугласа вдруг резко изменилось.

– Рокси, а что, если ты – злой ангел, приносящий несчастья?

Роберт от неожиданности закашлялся. Анджелика улыбнулась. Тетушка Рокси вначале с мольбой подняла глаза к небу, а затем опустилась на кровать, заключив ладони брата в свои.

Анджелика слегка коснулась руки Роберта и знаком предложила спуститься вместе с ней вниз. Он утвердительно кивнул.

Гостиная в доме Дугласов одновременно служила кухней. Одна печь, располагавшаяся у дальней стены, использовалась в кулинарных целях, а другая – у противоположной – обогревала в холодные зимние месяцы помещение. На столике стояла клетка, видимо, какой-то певчей птицы. Две двери – одна напротив другой – вели в спальные комнаты. В углу возле длинного дивана стояли пюпитры и арфа, а на стульях лежали скрипка со смычком и флейта.

– Спасибо вам за то, что спасли жизнь моему отцу, – сказала Анджелика.

– Не стоит благодарности, мой ангел.

Она взволнованно схватила Роберта за руку:

– Отец был на грани безумия от постигших семью бед, потому и пристрастился к алкоголю. А сегодня… Мне даже страшно сказать, что я подумала…

– Не думаю, что он пытался покончить с собой, – постарался успокоить ее Роберт.

Ему показалось, что это удалось. Тогда он кивнул в сторону музыкальных инструментов:

– Вы играете?

– На арфе.

– Извините, мне следовало бы знать, что ангелы обязательно играют на арфах.

– Раньше у нас здесь стояла совершенно необыкновенная арфа. Правда, тогда я была еще совсем маленькой, а потому мне она, возможно, просто казалась такой.

– Жаль, что я не могу этого увидеть, – улыбнулся Роберт, подойдя ближе к девушке.

– Неужели вы никогда не видели концертную арфу?

– Я хотел сказать, что желал бы видеть вас маленькой девочкой, играющей на арфе.

Анджелика покраснела от смущения. Роберт посмотрел на нее и подумал, что очень давно не видел такого невинного и прекрасного румянца на девичьих щеках.

– Привет, привет, привет! – раздался чей-то громкий крик, и в комнату влетел огромный попугай с голубыми крыльями, золотистой спиной и зелеными глазами.

– Привет, Джаспер, – приветствовала его Анджелика. – Я по тебе соскучилась!

Она почесала затылок Джаспера, и тот от удовольствия захлопал крыльями.