Меховой интернат - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 9

— Девочка Люся, он из кротовых. Они под землей живут. Они темноту любят. А на улице очки носят темные. От солнца.

— Да! — затараторила Цоки-Цоки. — У меня простые очки, стеклянные. А у него черные.

— Где же его очки? — спросила Люся. — Почему он без них?

— Можно я скажу? — закричал ежик Иглосски. — Когда он в залезалки играл, они разбились.

— Очень, очень разбились! — закуковал Мохнурка.

— Его перебинтовали, и он выздоровел, — продолжал ежик.

— А очки перебинтовать не удалось! — горестно высунулся крот из печки, как из справочного окошка.

— А ну, малыш, примерь вот это! — раздался голос с задней парты. Это белочкин пап достал роскошные противосолнечные очки.

Всеволод Бобров взял очки и засунул их в печку. Дверца распахнулась, и оттуда торжественно выбрался наружу упитанный кротенок. Черный-пречерный, и вдобавок весь в саже.

Он подошел к Люсе, протянул ей лапу и вежливо представился:

— Мохнурка Великолепный.

Люся пожала лапу и увидела, что она тоже в саже.

— Вот что, уважаемый Мохнурка, возьмите веник и подметите себя. Потом пойдите на пруд вместе с Бобровым и вымойтесь как надо. После этого мы будем знакомиться.

Мохнурка не стал бунтовать. Он взял веник и стал смахивать на всех сажу.

— Не подметается! — сказал он, пытаясь хлестать себя, как в бане.

— Можно я его подмету? Можно я? — захлопотала белочка. — Я и пропылесосить могу.

— Хорошо, — разрешила Люся. — Берите этого очень норного юношу, отчистите и приведите обратно.

Троица с удовольствием удалилась. А Люся сказала:

— Сегодня мы будем проходить… будем… мы будем разбирать предложение на составные части.

Она сложила руки за спиной и важно зашагала по классу.

— Возьмем хотя бы такое предложение. — Она задумчиво посмотрела на потолок. Там предложения не было… На учеников. Они не подсказывали. На белочного папа… Он сам ждал, что же возьмут? И наконец в окне она увидала. Там было предложение: «Грузовик едет». — Возьмите ваши тетрадки и запишите такое предложение.

Лохматый Устин в облаках поднял лапу:

— Учительница девочка Люся, а что такое тетрадки?

Люся подумала и вытащила из портфеля тетрадку по английскому и показала ее классу. Только издалека. (Кому хочется вблизи показывать свою тройку за контрольную.)

— Учительница девочка Люся, — сказал Устин, — мы не знали, что это называется тетрадка. Мы называем это — листалка. Бывает листалка в клетку, а бывает в ромбик или в горошек. Какую достать?

Что делать с ромбиковой листалкой или горошиковой, Люся не знала. Но виду не подала:

— Дорогие интернатники, достаньте листалки в клеточку. И возьмите писалки.

Интернатники зашуршали.

— И напишите в листалках такое предложение:

Меховые школьники как по команде свесили языки направо и стали писать.

Люся ходила по рядам и смотрела в тетра… то есть в листалки. Каких там только ошибок не было! И «грузАвик», и «кузовик». И было сказано, что он «едИт» и даже что он «йедёт».

Люся спросила:

— Из каких частей состоит это предложение? Пусть ответит ученик Биби-Моки.

Биби-Моки выбрался из-за парты, и стало видно, что он не ученик, а ученица. Потому что Биби-Моки была в ярко-зеленой короткой юбочке.

Она сказала застенчивым голосом:

— Из двух частей. Из действователя и действа.

— Правильно, — сказала Люся. Хотя она впервые в жизни слышала про действователь и действо. Она знала, что есть подлежащее и сказуемое. — А теперь мы расширим это предложение и запишем его так:

Все ученики снова вытащили языки и заработали. И снова в тетрадях появились «КрузАвики», «пАселки» и даже возник какой-то загадочный «е-дед с дровами».

Отворилась дверь. Интернатники сделали стойку на лапах. Только зря, потому что вошла бригада, брошенная на чистку Мохнурки.

Мохнурка начальственно сказал:

— Блюм!

В этот раз он был чистый, но мокрый. Хоть развешивай его на канате сушить.

«Куда бы его пристроить?» — подумала Люся. На плане в Получальнике Мохнурки не было.

— Есть у вас свое место? — спросила Люся.

— Нет, — ответил крот. — Я сверхнормный.

«Мало того, что он норный, он еще и сверхнормный! — подумала Люся. — Не сажать же его в печку».

Девочка взяла стул и устроила Мохнурку рядом с Иглосски.

— Давайте я тоже буду учитель? — предложил он, подняв на Люсю черные очки. — Я буду ваш заместитель.

— Нет! — рассердилась Люся. — Ты не будешь учитель. Ты будешь отвечатель. Вот видишь, на доске написано предложение:

— Из каких частей оно состоит? — Люся посмотрела на Мохнурку.

— Из… из… из вот каких. Из грузовика и поселка.

— И все?

— Нет не все. Еще из колес, из кузова, из кабины, из шофера, из дач, из много-много дров…

— Ты ничего не забыл? — ехидно спросила учительница.

— Он шины забыл! — закричал Бурундуковый Боря.

— Еще горин! — подпрыгнул на задней парте тушканчик.

— Какой такой «горин»?

— Который в моторе горит. Без него машина не уедет.

— Нет, дорогие интернатники, это мы с вами никуда не уедем, если так будем предложение разбирать на части. Как мы уже выяснили, в этом предложении есть действователь — «грузовик» и действо, то есть действие, — «едет». В моей людовецкой школе действователь называют подлежащим, а действование — сказуемым. А что можно сказать о слове «синий»? Какой это член предложения?

— Синий, — сказал Мохнурка.

«Сам ты синий!» — чуть-чуть не закричала Люся. Потому что с появлением этой темноты из печки жизнь в классе явно осложнилась.

— Это определение. Это слово определяет, какой грузовик. Описывает его. Рассказывает о нем. Характеризует его. Понятно? — спросила она у красавицы ласки с первой парты.

— Понятно, — ответила ласка.

— Значит, как называется этот член предложения?

— Характеризователь.

— Допустим… Есть еще характеризователи в предложении?

— Есть, — ответила ласка. — Слово «дачный».

— Правильно. А больше нет?

— Больше нет.

— Нет есть! — возразил Мохнурка.

— Да? — удивилась Люся. — Какие же?

— Там дрова березовые. Я сам видел.

— Что ты там видел, не имеет значения. Имеет значение то, что написано на доске. А на доске нет такого характеризователя — «березовые».

Потом Люся задумалась и спросила:

— Каких характеризователей еще нет на доске? Пусть, кто знает, скажет.

— А можно про дрова? — спросил Сева.

— Конечно, можно.

— Они невкусные.

— Почему?

— Потому что березовые. Если бы осиновые, были бы вкуснее.

— Я не пробовала ни осиновых, ни березовых, — сказала Люся. — Но я тебе верю. Еще что мы можем сказать о грузовике и о поселке? Вот вы скажите, — обратилась она к Биби-Моки. — Хотя бы про шофера. Что мы можем про него сказать?

— Что он холостой.

— Почему? — удивилась Люся.

— Потому что он дрова возит.

Люся так удивилась, что не знала, что и сказать.

— А что? Она права, — вмешался Цоки-Цокин пап. — У нас на дрова всегда молодежь бросают. И на уголь. И на снег. А солидные водители возят дорогие товары. Я, например, хендрики вожу.

Люся поняла, что она скоро запутается в хендриках, дровах и холостых грузовиках. Она сказала:

— Все. У нас хватит характеризователей. Теперь мы вставим их в предложение. Вот что получится:

Прогудел начинальник.

В кабинете директора белочкин пап подошел к Люсе:

— Я просто восхищен вами. Вы так хорошо все объясняете. — Он повернулся к диру: — Оказывается, предложения состоят из дров. А солидные люди возят хендрики.