Ирландская роза - Грассо Патриция - Страница 8

– Тогда до вечера. – Решив, что она уже не так злится на него, Хью собрался было уходить, но у двери остановился и сказал: – Вы можете свободно разгуливать по всему дому, но не делайте глупостей. За вами будут присматривать. – И он вышел из комнаты.

Кэтрин откинулась на подушки и мрачно уставилась на дверь.

«Что он хочет обсудить со мной? – думала она. – Едва ли он намерен помочь мне уехать в Англию! А тут, значит, за мной будут присматривать? Самонадеянный нахал!»

Вечером Кэтрин стояла на верхней площадке лестницы, в отчаянии оглядывая свой невзрачный наряд. С тяжким вздохом женщина попыталась разгладить складки на своей юбке, той самой, которую надела в день побега из Данганнона. Юбка была почти новой и довольно изящной, но в дороге она страшно помялась, а полотняная блузка вообще напоминала рубаху простой крестьянки.

«Я ведь одевалась для прогулки по лесу, – уныло думала Кэтрин. – А теперь – что ж… Ничего не поделаешь!»

Она расправила плечи и, еще не зная, что предстоящий разговор перевернет всю ее жизнь, начала спускаться по лестнице.

О чем О'Нейл хочет говорить с ней? – в сотый раз думала она. Неужели он надеется, что она позволит ему лишить ее детей того, что принадлежит им по праву рождения? О нет, она не собиралась ничего уступать! С другой стороны, Кейт не могла не признать, что до сих пор Хью вел себя как человек порядочный и благородный. Может быть, растроганный ангельской кротостью беззащитной вдовы, он отпустит ее с дочерью в Англию?

На нижней ступеньке лестницы Кейт на миг остановилась и осмотрела пустынный холл. Вдруг неизвестно откуда появилась Пег и, окинув красавицу внимательным взглядом, повела ее в гостиную.

Когда дверь открылась, Хью с улыбкой обернулся. На нем были темно-коричневые панталоны, белая рубашка и короткая куртка. Наряд простой, но весьма элегантный. Его карие глаза сверкали, а усыпанное веснушками лицо излучало силу и здоровье.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, Кейт отвернулась, осматриваясь по сторонам. Можно было безошибочно сказать, что эта комната принадлежит одинокому мужчине. На окнах – тяжелые занавески, на стенах – дорогие гобелены с изображением охотничьих сцен. В камине горел веселый огонь, защищая хозяина и гостью от вечерней прохлады.

Хью чувствовал себя среди всей этой роскоши как рыба в воде, что не ускользнуло от внимательных глаз Кэтрин.

Мужчина пересек комнату, предложил ей руку и проводил к столу.

– Миледи, вы выглядите уже гораздо лучше, – с улыбкой произнес он.

– Прошу простить меня за мой наряд, – проговорила Кэтрин и снова мучительно покраснела. Рядом с Хью она чувствовала себя оборванкой. – Я… мы столь спешно покинула Данганнон, что…

– Этой беде легко помочь! – перебил ее Хью, небрежно махнув рукой. – Утром я позабочусь об этом.

– Нет! – вскричала Кэтрин. – Вы не должны этого делать.

– Но я настаиваю. – Он был настолько мил, что это приводило ее в ярость.

Она хотела уже объяснить ему, насколько неуместно его предложение, но тут появилась Пег с ужином. Экономка подала им фаршированную жареную куропатку, зелень в масле и уксусе, тушеный лук и вино.

Кэтрин решила, что ей легче будет добиться своего, когда Хью насытится и разомлеет от еды и вина. Поэтому, отдавая должное прекрасному ужину, она медленно ела и украдкой поглядывала на Хью, который, казалось, ни на миг не сводил с нее глаз.

– Так что же вы хотели обсудить со мной? – спросила наконец Кэтрин, прерывая молчание.

– Не стоит смешивать дела и удовольствия, – небрежно заметил Хью с насмешливой улыбкой. – Миледи, вам нужно научиться быть более терпеливой.

«Как он смеет поучать меня!» – возмущенно подумала Кэтрин. Гнев вспыхнул в ее душе, словно пламя, разбуженное порывом ветра. Но, не осмеливаясь поставить наглеца на место, она промолчала.

– После ужина у нас будет достаточно времени для деловой беседы, – добавил он. Поднося к губам свой бокал, Хью заметил мятежный блеск в ее глазах, но понадеялся на ее благоразумие.

– Я постараюсь исправиться, милорд, – мягко ответила Кейт, вспоминая, что решила покорить своего тюремщика ангельской кротостью.

Хью допил вино. Бешеный взгляд Кейт резко контрастировал с ее сладкой улыбкой. Хью поразился железному самообладанию этой женщины и понял, что недооценил ее. Подумав, что если она немного расслабится, то выслушает его более благосклонно, он наполнил вином ее бокал.

– Мне сказали, что сегодня вы осматривали мои конюшни, – дружелюбно заметил Хью. – Миледи, мне бы не хотелось, чтобы вы наделали глупостей. Конокрадство карается в Ирландии смертью.

Кэтрин отпила глоток из своего бокала.

– Не думала, что, одолжив у вас лошадь, я заслужила смерть, – возразила она. – Кроме того, вы сами сказали, что не стоит смешивать дела и удовольствия.

Губы Хью дрогнули.

– Миледи, я постараюсь исправиться, – улыбнулся он, повторив ее фразу. – Пожалуйста, называйте меня Хью, так меня зовут все мои друзья. А вас?

– Меня, милорд? – холодно переспросила Кэтрин.

– Как вас зовут ваши друзья?

– Леди Кэтрин.

Хью удивленно приподнял брови.

– Расскажите мне, пожалуйста, о себе… Кейт, – попросил он.

– Леди Кэтрин. Запомните, – ледяным тоном поправила его Кейт.

Губы Хью снова дрогнули.

– Леди Кэтрин, расскажите мне о вашей жизни в Англии и о вашей семье.

– Ничего особенного рассказать вам не могу, – ответила Кэтрин. – Со времен Тюдора, деда королевы, семья Деверо живет в замке Базилдон. В награду за свою службу и преданность Тюдору мой прапрадед получил в жены мою прапрабабушку, владелицу этого замка. Когда мой отец пребывал во Франции по поручению старого короля Генриха, он встретил там мою мать и женился на ней в Париже. – Забывшись, Кэтрин улыбнулась и добавила: – Они поженились, не испросив позволения у короля.

Хью тоже улыбнулся.

– Похоже, ваш отец был смелым человеком, – проговорил он.

Кэтрин кивнула.

– К счастью, король Генрих хорошо относился к нему и скоро простил своего любимца. Государь никогда не забывал об их родстве… А когда отец умер, нас стала опекать королева.

– Вас? – вскинул брови Хью.

– Моего брата, сестер и меня, – пояснила Кэтрин.

– И сколько же у вас сестер? – полюбопытствовал Хью.

– Две, и обе младше меня. Ну, а что вы можете сказать о себе?

– У меня никого нет, – ответил Хью. – Старый король Генрих требовал, чтобы вожди ирландских кланов посылали своих сыновей в Англию. Хотят этого ирландцы или нет, государя не интересовало. Он желал, чтобы отпрыски древних ирландских родов воспитывались в знатных английских семействах. Король считал, что там из юных ирландцев сделают настоящих англичан.

– Но если Англия и впрямь стала вашим домом, то почему вы вернулись в Ирландию? – спросила Кэтрин, уже заранее зная ответ.

– Мой отец Мэтью был сводным братом Шона, – начал свой рассказ Хью. – Его старшим сводным братом. Люди говорили, что Мэтью был незаконнорожденным и не имел на отцовские земли никаких прав. Так это или нет, но дед мой Конн О'Нейл объявил своим наследником именно его. Парламент Дублина поддержал моего отца, но за Шоном пошел весь Ольстер.

Кэтрин опустила глаза.

– Да, я слышала эту историю, – тихо промолвила она.

– Тогда вы должны знать, что люди Шона расправились с моим отцом, – спокойно продолжал Хью. – Когда же мой старший брат хотел занять его место – место, принадлежащее ему по праву, – он тоже пал от руки жестокого убийцы.

– Вы хотите сказать, что мой муж убил вашего брата? – дрожащим голосом спросила Кэтрин.

– Когда Брайен погиб, Шон был при дворе Тюдоров, – сказал Хью, наполняя вином ее бокал.

– Так кто же убил Брайена? – Кэтрин недоуменно воззрилась на своего собеседника.

– Терлоу, – коротко бросил Хью.

Понимая, что это наверняка было сделано по приказу ее покойного мужа, Кэтрин потеряла всякий аппетит, но отпила немного вина.

«Конечно же, Хью ненавидит Шона, – подумала она. – И неудивительно! Но что, если, мстя мертвому врагу за прежние злодеяния, Хью решил теперь убить его вдову и дочь?!»