Гарем - Грассо Патриция - Страница 52

Тронутый ее сочувствием, Халид наклонился, и их губы слились. Долгим был этот поцелуй.

Вошедший в спальню с подносом Омар обнаружил комнату пустой. Поставив поднос на стол, он приблизился к двери, чтобы позвать молодоженов к ужину. То, что он увидел, наполнило его сердце радостью. Принц и его жена застыли в объятиях друг друга, и действительно могло показаться, что некая волшебная сила превратила их в единое существо.

Омар заулыбался до ушей и бесшумно попятился. Поднос он решил оставить на столе. Удовлетворенный мужчина обычно потом ощущает голод. А то, что еда остынет к тому времени, не имело значения.

«Благодарю тебя, аллах!» – едва слышно прошептал Омар и покинул спальню.

14

Пылающее солнце стояло в зените, на небе ни облачка. Всем было жарко, но среда самый оживленный деловой день и для мусульман, и для христиан, и для иудеев, обитающих в Стамбуле. Неугомонные толпы с раннего утра заполнили кривые, мощенные булыжником улочки. Из общего гула выделялись истошные крики разносчиков, торгующих всякой снедью – жареной рыбой, шашлыками, лепешками и питьевой водой.

Халид и Малик с трудом пробирались на лошадях через людской муравейник. Они держали путь в Бейоглы, пристанище европейских купцов. За ними следовали Абдулла, Рашид и отряд из десяти воинов.

Мужчины, женщины и дети таращились в испуге на принца и его окружение. При виде Меча Аллаха, по чьему приказу совершались массовые убийства, люди пытались отвести зло, которое исходило от него. Христиане крестились. Евреи отворачивали головы и возносили мысленно молитву своему Ягве. Мусульмане трогали перстами голубые бусы, оберегающие от дурного глаза. Все матери, независимо от веры, крепче прижимали своих детишек к себе.

– Ты вызываешь переполох среди жителей нашей славной столицы, – отметил Малик.

Халид молча пожал плечами. Он смотрел прямо перед собой, не замечая толпы, освобождающей путь его коню.

– Меньше хмурься, и люди не будут тебя так бояться, – посоветовал Малик.

– Страх полезен. Они слышали обо мне легенды, видят шрам, и у них уже поджилки трясутся. Я могу, и пальцем не шевельнув, разогнать любых мятежников.

– Не все так уж напуганы. Дикий Цветок, например, ни разу не спасовала перед тобой.

Халид смолчал, но принял еще более грозный вид.

– Неужто я наступил на чью-то мозоль? Прости, я не хотел. Скажу тебе в утешение. И в раю случаются неприятности. Провел ли ты бессонную ночь, слушая свару между матушкой твоей и женой?

– Придержи язык! – зарычал на друга Халид.

– Ты устал, потому у тебя дурное настроение.

– К твоему сведению, жена изводит меня, – страдальчески произнес принц.

– Что?! Пес Султана, самый грозный человек в империи, доведен до крайности робким созданием?

– Она настаивает, чтобы я повторил свои брачные клятвы в присутствии христианского священника, – пожаловался Халид. – Прошлой ночью она получила полное удовлетворение в постели, а потом принялась рыдать. Она говорит, что не может ощущать себя по-настоящему замужней женщиной без благословения священника. Иначе она ничем не отличается от шлюхи.

– Эта проблема легко решаема. Пошли за священником.

– О чем ты говоришь? Чтобы племянник султана женился по христианскому обряду? Это же вызовет скандал.

– Никто не узнает. Все можно обстряпать тайком, – беспечно предложил Малик.

– Но я-то сам буду знать! Я сочту себя вероотступником. Кроме того, это все равно не даст мне мирного сна по ночам. Ее опять мучают ночные кошмары, и она будит меня криками.

– Может, свидание с Эйприл поможет делу?

– Сомневаюсь, – покачал головой Халид. – Увидев кузину, она начнет вспоминать Англию и все прочее.

– Тогда проводи ночи отдельно от жены.

– А кто будет ее успокаивать, когда она закричит во сне? Омар? Он годен только для массажа.

Малик постарался скрыть усмешку. Совершенно очевидно, что стрела Купидона глубоко засела в сердце принца и от нее все его мучения.

– Вот мы и на месте, – сказал он.

Шлюпка с его пиратского корабля и несколько матросов ждали их в укромной бухточке. Халид, Малик, Рашид и Абдулла забрались в шлюпку, которая тотчас направилась к судну, принадлежащему герцогу де Сассари. Воины из охраны остались на берегу.

Приблизившись к кораблю, шлюпка замерла на гладкой воде. Малик встал во весь рост и крикнул:

– Принц Халид просит разрешения взойти на борт! Прошло не менее пяти минут, пока на палубе не появился капитан и не приказал матросам спустить веревочный трап.

Друзья и двое их приближенных взобрались на палубу, оставив гребцов в шлюпке.

– Я капитан Малинари, – представился моряк. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Халид, Малик и Абдулла спустились вниз вслед за капитаном. По распоряжению принца Рашид не покинул палубы. У двери салона остались Абдулла и капитан. Вошли только Халид и Малик.

В салоне герцог де Сассари распивал вино со своим гостем и приятелем графом Орсиони. Он поднялся из-за стола, приветливо улыбаясь.

– Принц Халид! Какой приятный сюрприз!

– Приятный? – осведомился принц с ответной улыбкой.

– Видеть вас всегда для меня удовольствие. – Герцог нервно подергал свой черный ус. – Пожалуйста, садитесь.

– Я предпочитаю постоять.

– Можно предложить вам бокал вина?

– Религия запрещает мне пить вино.

– О, конечно! Как я мог забыть? Позвольте представить вам графа Орсиони, моего дальнего родственника, жителя Пантеллерии.

Халид с каменным выражением лица кивнул мужчине, который собирался превратить его нежный Дикий Цветок в непотребную шлюху.

– Вы знакомы с моим другом Малик-эд-Дишом?

– Кто не слышал о храбром капитане по прозвищу Зуб Акулы?

Герцог и Малик раскланялись. Затем Малик обратился к Орсиони:

– Как твои успехи в сводничестве, Орсиони? Прибыльное ли это занятие? Граф поперхнулся вином.

– В мои намерения не входило оскорбить тебя, – с усмешкой предупредил Малик.

– А я и не ощутил себя оскорбленным, – откликнулся Орсиони.

– Что задержало вас в Стамбуле? – осведомился Халид у герцога.

– Вы прибыли сюда лишь за тем, чтобы задать мне этот вопрос?

– Может быть, наш общий знакомый Форжер де Белью послужил тому причиной? – гнул свою линию Халид. – Ведь он еще здесь?

– Савон в Стамбуле? – Герцог расхохотался. – При всем своем уважении к вам, принц Халид, должен сказать, что вы заблуждаетесь. Савон слишком труслив, чтобы осмелиться появиться в Стамбуле.

– Форжер трус, согласен, но он прячется где-то поблизости. Нанятый им убийца проболтался перед смертью.

Герцог де Сассари притворился шокированным.

– Мой кузен нанял убийцу, чтобы тот напал на принца Оттоманской империи?

– А вы об этом не знали?

– Я могу заверить вас…

– Вы лжете, – вмешался Малик.

– Клянусь, я ничего не слышал о подобном преступном замысле, но радуюсь всей душой, что покушение не удалось. Меня же держит в Стамбуле желание увидеться с Линдар. Хоть она мне и сводная сестра, требуется разрешение султана на нашу встречу.

– В этом случае позвольте мне ускорить ваше дело, – предложил Халид.

– Я буду вам очень обязан, – поклонился герцог де Сассари.

– Считайте, что все улажено. – Халид улыбался, но его голубые глаза оставались ледяными. – Если Форжер свяжется с вами, передайте ему, что я женился на его невесте.

– Сомневаюсь, что Савон…

– И еще скажите Форжеру, что он уже не жилец на этом свете, что он ходячий труп, – добавил Халид. Малик не без ехидства спросил у герцога:

– Какими словами встретит вас супруга, когда вы заявитесь домой с красоткой рабыней, приобретенной у Акбара.

Граф Орсиони вмешался в разговор:

– Герцог великодушно уступил мне свое право на покупку. Я выбрал двух белокурых близняшек. Их нельзя отличить друг от друга. Лишь у одной имеется крохотная и очень милая родинка над губой. Надеюсь, гости в моем заведении по достоинству оценят столь пикантную парочку.