Гарем - Грассо Патриция - Страница 50

Михрима опешила. Никто и никогда не разговаривал с ней так неуважительно. Посмеиваясь про себя, Халид сохранял каменное выражение лица. Он знал, что ему следует вмешаться и одернуть жену, но предпочел промолчать.

– Кажется, ты сделал плохой выбор, сын, – сказала Михрима, поглядывая искоса на гадюку, уютно устроившуюся возле Халида. – Разведись с ней немедленно. Я позову свидетелей.

– Нет! – отрезал Халид. Михрима прибегла к другим доводам:

– Два дня она странствовала неизвестно где и с кем. Удостоверил ли врач ее девственность?

Халид обнял и прижал к себе дрожащую от возмущения супругу.

– Моя невеста была девственницей.

– Пребывание в султанском дворце немыслимо, пока она не научится прилично себя вести. – Михрима не оставляла надежды внести хоть какой-то разлад между супругами. – Если пожелаешь, я воспитаю из нее жену, достойную тебя?

– Где Тинна? – Халид задал этот вопрос с явной целью остановить все разрастающуюся ссору.

– Она в гостях у твоей кузины Саши. Хвала аллаху, что я отправила ее в Топкапи с ночевкой. Манеры этой… – Михрима так и не нашла подходящего слова, – плохо повлияли бы на твою впечатлительную сестру. Кстати, ты знаешь, где сейчас обитает Форжер?

Эстер заметила, что Халид бросил на мать упреждающий взгляд, чтобы та не касалась этой темы. К счастью, появление Малика избавило Халида от необходимости отвечать матери.

Дверь распахнулась, и Малик влетел в покой, словно подгоняемый штормовым ветром.

– Какая трогательная сцена! Вид дружного семейства радует мой взор! – воскликнул он, сразу же заметив мрачное выражение на лицах присутствующих. Именно поэтому он был чрезмерно шумен и нарочито весел.

Эстер стала опускать чадру, но Халид остановил ее.

– Малик для нас член семьи. При нем ты можешь держать лицо открытым.

Малик засветился улыбкой и кивнул Эстер.

– Как поживает моя кузина? – спросила она.

– У Эйприл все хорошо, только она постоянно пристает ко мне, чтобы я взял ее с собой в Стамбул, – ответил Малик и тут же напомнил Халиду: – Ты должен мне двадцать пять тысяч золотых.

– За что?

– Я уплатил долг Акбару.

– Двадцать пять тысяч золотых! – воскликнул Халид.

Малик с усмешкой развел руками.

– Решив тебя разорить, Мурад взял у него для своего гарема десяток девственниц, и, конечно же, самых лучших. Ты же сам предложил ему выбрать то, что он захочет на торгах, – повернувшись к Эстер, Малик весело добавил: – Ты обошлась мужу в кругленькую сумму.

Смущенная этим заявлением, Эстер посмотрела на супруга:

– О чем он говорит?

– Я позже все тебе объясню.

– Пустая трата денег, если хотите знать мое мнение, – проворчала Михрима.

– Никто тебя не спрашивает, – тихо произнесла Эстер по-английски.

Малик едва не расхохотался. Похоже, это любящее семейство получило достойное пополнение.

– Что ты сказала? – поинтересовался Халид, решив заняться воспитанием супруги прямо сейчас.

Эстер улыбнулась ему так обворожительно, как умела только она одна.

– Я сказала, что чувствую себя усталой.

– Она лжет, – обвинила ее Михрима. Она хоть и не знала английского языка, но почувствовала по тону невесты, что та произнесла нечто другое.

Кто-то легонько постучал в дверь.

– Входи, – приказал Халид. Появился Омар.

– Как было приказано, я явился, чтобы сопровождать мою госпожу в бани.

– Иди с Омаром, – распорядился Халид. – А я позже отужинаю с тобой.

Как только за Эстер закрылась дверь, Михрима заявила:

– Она груба, вспыльчива и источает злобу. Подходящая самка для зверя вроде тебя.

– Некоторыми своими качествами она сходна с тобой, – подначил ее Малик.

Несмотря на дурное настроение, Михрима улыбнулась, восприняв слова Малика как похвалу. Затем она обратилась к сыну:

– Когда ты увезешь ее в Девичью Башню? Надеюсь, что скоро.

– Скоро – понятие относительное, мать, – Халид повернулся к другу. – Время Форжера пришло. Пора ему умереть.

– Давно пора, если ты меня спросишь, – сказала Михрима.

– Тебя никто не спрашивает, – отрезал Халид, раздраженный ее оскорбительным тоном.

Малик подавился смешком. О аллах! Муж разговаривает точь-в-точь как его жена.

– Ты даже не знаешь, где скрывается Форжер, – издевалась над сыном мать.

– Мы навестим герцога де Сассари поутру. Его корабль еще в гавани? – спросил у друга Халид.

Малик кивнул. Тогда Халид обратился к матери:

– Тебе придется позаботиться о моей жене, пока я не отправлю Форжера к праотцам.

– Ты хочешь, чтобы я приютила эту гадюку? – возмутилась Михрима.

– Оберегай мою жену, или я отвезу ее в Девичью Башню и отложу наше мщение.

«Неужели эта девчонка для него важнее, чем месть ненавистному Форжеру?» – с горечью и презрением подумала Михрима, а вслух сказала:

– Предположим, я смогу промучиться с ней несколько дней.

Пока троица в покоях Михримы обсуждала способы расправы над Савоном Форжером, Эстер шла за Омаром по нескончаемым коридорам. Дом Михримы, в отличие от Девичьей Башни, был вполне современным. Коридоры были просторны и светлы благодаря множеству окошек, выходящих во внутренний дворик.

Эстер глядела в спину шагающего впереди евнуха. Маленький человечек явно отказывался встретиться с ней взглядом. К тому же он был на удивление сдержан и холодно почтителен. Очевидно, он все-таки очень обиделся на нее, и Эстер ощущала свою вину.

Когда они вошли в бани, две молодые женщины тотчас бросились к Эстер. Памятуя о том, что его госпожа не любит мыться при посторонних, он отослал их прочь.

– Я сам обслужу принцессу.

– Ты уже носишь на себе знаки ее неудовольствия, – поддразнила одна из женщин. Подруга ее захихикала:

– Мы останемся здесь, чтобы защищать тебя. Омар побагровел, возмущенный подобным оскорблением. Но что он мог сказать? Все в доме знали о его вопиющем промахе с англичанкой.

– Вы не имеете права так обращаться с самым ценимым и доверенным слугой принца, – высокомерно призвала Эстер к порядку развязных служанок.

Обе женщины вмиг покрылись бледностью.

– Простите нас… Мы сожалеем.

– Вам придется сожалеть о своем поведении еще больше, если вы позволите себе еще раз совершить ту же ошибку. Я позабочусь, чтобы вам отрезали языки. Вы поняли?

– О да, принцесса.

– Немедленно извинитесь перед Омаром! Обе женщины низко поклонились евнуху.

– Извини, Омар. Мы не хотели тебя унизить. Омар самодовольно выпятил грудь.

– Извинение принято. А теперь марш отсюда и не повторяйте подобных глупостей!

Прогнав распоясавшихся балаболок, Омар стал накладывать на кожу Эстер миндальную мастику, удаляющую волосы с тела.

– Спасибо за то, что защитила меня, – проникновенно сказал он.

– Это самое малое, что я могла для тебя сделать. Я тоже должна извиниться перед тобой.

Удовлетворенный ее словами. Омар улыбнулся. Дальше все проходило в молчании. Соскоблив мастику с ее кожи, евнух занялся ее волосами. Натерев их ароматическими маслами. Омар проводил ее к бассейну, где ей полагалось отмокать в теплой благоухающей воде.

– Моя леди, я хочу рассказать тебе, что ожидает тебя в эту ночь!

Эстер немного удивилась.

– И чем же эта ночь особенная?

– Это же свадебная ночь.

– Свадьба состоялась прошлой ночью. Омар расстроено покачал головой.

– А могу я спросить, кто готовил тебя к этому важному событию?

– Принц сам заменял мне евнуха.

Омар успокоился, тяжесть спала с его души. То, что у него не появился конкурент в столь ответственном деле, сразу подняло его настроение.

Он помог Эстер выбраться из бассейна и подвел ее к мраморной скамье.

– Ляг на живот. Я намажу тебя соком алоэ и помассирую.

Эстер подчинилась. Омар погрел алоэ в руках и стал растирать ее плечи и спину.

– Чувствую, как ты напряжена.

– В этом виновата Михрима, – пожаловалась Эстер.

Но сильные руки маленького человечка делали свое дело, и стресс понемногу отпускал ее.