Фиалки на снегу - Грассо Патриция - Страница 39

Погруженный в размышления, Джон не сразу услышал стук в дверь. Не дожидаясь, пока он откроет, в кабинет вошла герцогиня Тесса.

Джон поднялся, чтобы поприветствовать мать.

Выражение лица герцогини не предвещало ничего хорошего, но Джон не мог обвинять ее: никогда прежде семейство Сен-Жермен не оказывалось втянуто в такой грязный скандал.

Сев напротив сына, герцогиня долго всматривалась в его лицо и наконец спросила:

— Это твой ребенок?

— Я не знаю, — честно ответил Джон. — Да, у меня был непродолжительный роман с Лизеттой, но я уверен — это все не более чем грязные проделки Уильяма Гримсби. Он все еще мстит мне за смерть Леноры.

— Уильям Гримсби — осел! — изрекла герцогиня. — Ленора погибла из-за выкидыша. К сожалению, такие несчастья иногда случаются. Я всегда терпеть не могла этих Гримсби: им всем не хватает ума!

— Да, сегодняшний случай как нельзя лучше это подтверждает. Гримсби потерпел поражение.

— Дельфиния Монтгомери отвезла тех гостей, которые собирались остаться переночевать, в Арден-Холл, — переменила тему герцогиня. — Остальные разъехались.

— Да? Я и не думал, что Дельфиния до этого додумается, — заметил Джон.

— Она и не додумалась, это была моя идея… — Джон взглянул на нее с благодарностью. Его мать продолжила: — Мы с Эстер вернемся в Лондон и попробуем пресечь сплетни.

— Боюсь, матушка, вам не удастся это сделать. Скандал обсуждают все, и с большим интересом!

— Хм! Ну что ж, мы все-таки попробуем что-нибудь предпринять! — не сдавалась герцогиня.

— Тогда пусть с вами поедет Росс. Я попросил его выяснить, кто же на самом деле является отцом девочки. А я останусь здесь, чтобы еще попытаться спасти свой брак…

Герцогиня Тесса встала и после небольшой паузы грустно вздохнула:

— Ах, сынок, ты слишком многого хочешь! Все мужчины таковы!

Джон невесело рассмеялся, и герцогиня, покачав головой, вышла из кабинета.

Минут через пять в дверь снова постучали.

— Войдите, — громко сказал Джон.

Вошли Изабель и Лили и остановились в дверях. Джон заметил, что его жена переоделась в простое домашнее платье. Встав ей навстречу, он вдруг испугался — что она скажет ему сейчас?

— Войдите и закройте дверь. Я хочу поговорить с вами обеими, — твердо сказал он.

Изабель шагнула вперед, подбодрив Лили ласковой улыбкой, но девочка осталась стоять в дверях.

— Мертл не хочет заходить, — сказала она.

— Кто такая Мертл? — спросил Джон.

— Мертл — это подруга Лили. Она невидимка. — Изабель снова улыбнулась.

Черт побери, теперь у него в доме поселились две безумные девицы с невидимыми собеседницами! Ну ничего, младшей недолго осталось находиться в Эйвон-Ларке.

— Но почему Мертл не хочет войти? — спросила Изабель.

— Боится…

— Но здесь совсем не страшно! Пусть она зайдет, — ласково настаивала Изабель.

— Она боится герцога Проклятия! — Лили указала пальцем на Джона.

Рассмеявшись, Изабель ответила:

— Ни тебе, ни Мертл нечего бояться. С маленькими детьми его светлость всегда очень добр, — перебила девочку Изабель. — Не правда ли, ваша светлость?

— Нет, не правда! — Джон нахмурил брови.

— Герцог, наверное, очень несчастный? — предположила Лили, смотря ему прямо в глаза.

— Герцог очень рад встрече с тобой. Ты веришь мне?

Лили кивнула.

Наблюдая за этой сценой, Джон поразился тому, как ласково, как терпеливо его жена разговаривает с ребенком. Из нее получится отличная мать… Сделав над собой усилие, он улыбнулся. Нагнувшись к девочке, Джон спросил:

— Тебя зовут Лили, верно?

— Да.

— Входи, Лили, и садись. Я хочу познакомиться с тобой.

Лили послушно села в одно из кресел. Изабель села рядом с ней.

— Джон, я хотела бы представить тебе Лили — твою дочь, столь долго пребывавшую в разлуке с тобой, — сказала Изабель. — Лили, это твой отец.

— Можно мне называть его папой? — спросида она, не отрывая от лица Джона блестящих зеленых глаз.

— Нет! — вырвалось у него.

Лили обиженно насупилась; она изо всех сил сдерживала слезы.

Черт возьми, подумал Джон, вот сейчас она расплачется, и что тогда?

— Лили, — успокаивающе начала Изабель, бросая в то же время на мужа возмущенный взгляд, — герцог хочет сказать, что сначала вы должны познакомиться поближе. Я права, ваша светлость?

— Да, миледи, вы совершенно правы… — Джон обернулся к девочке. — Скажи мне, Лили…

— Мисс Дюпре, с вашего позволения! — прервала его Лили.

Несмотря на всю напряженность ситуации, Джон не смог сдержать смех. Ай да малышка!

— Мисс Дюпре, приношу вам свои извинения, — Джон слегка наклонил голову. — Скажите, с кем вы прибыли в Эйвон-Парк?

— С Лизеттой, — ответила девочка.

— Кем же она вам приходится?

— Матерью.

— Так почему же вы называете ее по имени, а не «мама»?

— Ей так больше нравится, — сказала Лили. — Она говорит — когда я зову ее мамой, она сразу начинает чувствовать себя старухой…

Как это похоже на Лизетту, с горечью подумал Джон. Не позволять собственной дочери называть ее мамой!

— Но кто указал вам с Лизеттой дорогу к моему дому? — продолжал он расспрашивать Лили.

— Граф.

— Граф? Какой граф?

— Не знаю, — Лили пожала плечами. — Просто граф.

— Как он выглядит?

— Такой… ну, он мужчина, вроде вас!

Изабель не удержалась от улыбки, но Джону было не до смеха. Он не отрывал взгляда от Лили.

— Какого цвета у графа волосы?

— Светлые…

Это уже кое-что, подумал Джон. Похоже, он прав, все это — дело рук Гримсби.

— Лили, кто твой… ваш отец?

— Вы, ваша светлость, только вы не разрешаете называть вас папой. — Лили повернулась к Изабель. — Я хочу уйти.

На лице девушки отразилось замешательство, но, быстро приняв решение, она сказала:

— Лили, ты не могла бы выйти на несколько минут, пока мы с герцогом поговорим наедине?

— Но Мертл боится оставаться здесь одна!

— Что ж, детка, тогда сядь вон в то дальнее кресло перед камином и зажми уши, — согласилась Изабель.

— Зажать уши? А как это? — не поняла Лили.

— Просто прижми к ушам ладони — вот так. — Изабель показала, как это делается, и девочка с ногами забралась в глубокое кресло и зажала уши.

— Слышишь меня? — на всякий случай спросила Изабель.

— Нет, — громко ответила малышка.

Закусив губу, чтобы не рассмеяться, Изабель повернулась к мужу и заговорила шепотом:

— Как ты можешь так сурово обходиться с маленьким ребенком! Это просто неблагородно!

— Что ж, научи меня, что значит быть благородным.

— Научить тебя? А разве ты это поймешь? Бедную малышку бросила ее родная мать. Я не позволю тебе приставать к ней с вопросами, словно на суде! И не позволю тебе делать вид, что ты ее не замечаешь!

— Изабель, ради бога…

— Ты так хочешь научиться благородству — что ж, общение с дочерью поможет тебе! Что касается меня — я сделаю все, чтобы Лили не вернулась к этой ужасной женщине.

— Не надо мне угрожать! Даже если она моя дочь, ее пребывание в этом доме недопустимо. Весь свет будет шокирован!

— Ты бы лучше подумал об этом раньше, когда был с ее матерью! — В глазах Изабель были гнев и презрение. — Знай, что мне наплевать на мнение света.

Она резко повернулась, подошла к дальнему креслу и легонько коснулась плеча Лили. Взяв девочку за руку, она вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Несмотря на охватившую его злость, Джон улыбнулся. Никогда еще Изабель не была так прекрасна, как в тот момент, когда она с горящими глазами защищала чужого ребенка…

Но через несколько секунд его улыбка сменилась мрачной гримасой. Как Изабель посмела ворваться к нему в кабинет и диктовать свои условия! Как посмела она повышать на него голос! Ну ничего, подумал он, сжав губы. Она еще узнает, кто в этом доме хозяин.

Изабель сидела в своей спальне. Лицо ее пылало гневом. Как смел Джон кричать на нее? Да, он — герцог Эйвон, он хозяин в этом доме, а она, Изабель, лишь несколько часов назад поклялась вечно любить, почитать и слушаться его. Но о каком послушании может сейчас идти речь? Она будет поступать так, как считает нужным, и прислушиваться лишь к себе самой… Неожиданно ее кольнула жалость: Джон, верно, и сам страдает от своего упрямства.