Фиалки на снегу - Грассо Патриция - Страница 20

— О тех веселых вдовушках, о которых писали в «Тайме».

— А, эти… А может быть, я только и жду вашего выхода в свет, чтобы спеть серенаду вам?

— Учитывая то, сколько у вас женщин, боюсь, к тому времени вы изрядно охрипнете, — саркастически ответила Изабель. Тоном проповедника она продолжала: — Вы никогда не сумеете восстановить вашу репутацию. Стоит только чем-нибудь запятнать свое доброе имя, и исправить уже ничего невозможно. А ваши бесчисленные дамы в скором времени разрушат и те остатки репутации, которые еще есть у вас.

Джон резко поднялся, удивив и слегка напугав девушку. Он наклонился к ней, явно раздраженный ее нравоучениями, и проговорил:

— Мисс Монтгомери, я не привык выслушивать наставления от кого бы то ни было — тем паче от девчонки, которой место в школе! Мои знакомства вас не касаются. Это я ваш опекун, а не наоборот!

Не дожидаясь ее ответа, Джон развернулся на каблуках и направился прочь из сада на улицу, но, услышав голос Изабель, остановился и оглянулся.

— Я требую, чтобы вы отвезли меня домой, — вскочив со скамьи, заявила Изабель.

— Вы и так дома, Белли, — герцог указал на дом. — Это ведь Монтгомери-хауз.

— Я имею в виду Стратфорд.

— Ваш первый выход в общество состоится пятнадцатого марта на балу в доме моей матушки, — отвернувшись, сказал Джон.

— Куда вы идете?

— Засвидетельствовать почтение вашей мачехе.

— Дверь вон там, — указывая на дверь кухни, заметила Изабель.

— Разве я слуга, чтобы входить в дом с черного хода? — Предложение Изабель явно шокировало Джона.

— Гордыня предшествует падению, ваша светлость.

— Мудрые слова; вам тоже стоило бы над ними задуматься, — глядя прямо ей в глаза, парировал Джон. — Увидимся в доме.

— Я сразу пойду в свою комнату, — заявила Изабель.

— Как пожелаете, мисс Монтгомери, — отвесил ей низкий поклон Джон. — До пятнадцатого марта.

Изабель бросила на него раздраженный взгляд и направилась в кухню. По лестнице для слуг она торопливо пробежала в свою спальню и с силой захлопнула дверь.

— Тише, тише, дитя мое, — проговорила Гизела со своего обычного места у камина. — Ты и мертвого разбудишь.

— Герцог приводит меня в ярость! — сказала Изабель. — Это надменный, развращенный…

Ее прервал стук в дверь.

— Войдите!

— Леди Дельфиния просит вас пройти в гостиную, — сказал Пебблс. — Его светлость здесь. Он рад приветствовать вас в Лондоне.

— У меня болит голова, — солгала Изабель. — Передайте его светлости мое искреннее сожаление, но я не смогу прийти.

— Хорошо, миледи.

— Да, я знаю, что лгать — большой грех, — сказала Изабель, глядя на Гизелу, и, присев на край постели, прибавила: — Его светлость слышал, как ты играешь на флейте.

— Я знаю.

— Разве тебе это не кажется странным?

— Это очень любопытно, — согласилась Гизе-ла, двусмысленно улыбаясь. — У герцога прекрасный слух.

Изабель смотрела на нее со страдальческим выражением лица.

— Ну ладно, ладно, — проговорила Гизела. — То, что он слышал мою флейту, означает, что он слушает сердцем…

«Бойся мартовских ид», — думала Изабель, идя по коридору третьего этажа в доме герцогини Тессы, где ей отвели комнату для того, чтобы она могла приготовиться к выходу в свет. Эта строка из Шекспира, казалось, написана про нее саму.

— Это слова предсказателя, обращенные к Юлию Цезарю.

Изабель остановилась и резко обернулась к Гизеле.

— У меня будут неприятности, если ты пойдешь на этот бал, — прошептала она, настороженно оглядывая коридор, чтобы удостовериться, что ее никто не слышит. — Пожалуйста, немедленно вернись в нашу комнату.

— Но я все эти годы ждала того мига, когда ты будешь танцевать с принцем, — капризно и совсем не по-ангельски сказала Гизела.

— Принц будет сегодня на балу?

Гизела кивнула.

— Тогда ты просто обязана вернуться в комнату, — настойчиво проговорила Изабель.

— Хорошо, хорошо, — обиженно проговорила Гизела; идя по коридору, она все еще что-то бормотала себе под нос об «этих неблагодарных смертных».

Дойдя до конца лестницы, Изабель остановилась и попыталась взять себя в руки. Дрожащими пальцами она разгладила несуществующую складку голубого шелкового платья.

Смутный образ человека, которого она увидела в водах реки Эйвон много лет назад, предстал перед ее внутренним взором. Узнает ли она своего принца, когда увидит его? Поймет ли он, что они предназначены друг другу на всю жизнь? И, что важнее всего, — не наделает ли она каких-нибудь глупостей, которые оттолкнули бы его?

От этих вопросов, на которые не было ответа, от охватившего ее волнения и неуверенности ей стало тяжело дышать. Изабель сознавала, что нетвердо стоит на ногах, а когда до нее донеслись голоса и оживленный шум бального зада, ее охватила паника. Сейчас она жалела о том, что приказала своему ангелу-хранителю остаться в спальне.

Изабель уставилась на савоньерский ковер под ногами. Нерешительность охватила ее; она словно бы вросла в пол с одной только мыслью — бежать, скорее бежать отсюда!.. Еще не поздно вернуться в комнату, спрятаться от всего этого за запертой дверью — она тысячи раз поступала так, когда была ребенком… Но нет: она больше не

ребенок, и сбежать сейчас было бы трусостью.

— Ах вот вы где, — произнес глубокий низкий голос рядом с ней.

Изабель подняла глаза и увидела поднимающегося по лестнице Джона Сен-Жермена. Герцог был красив, но это была какая-то мрачноватая красота. Любая девушка была бы просто в восторге, если бы он обеспечил ей выход в свет… Любая — но не Изабель.

— Пойдемте, я познакомлю вас со своим братом, пока еще не начали съезжаться гости, — сказал Джон, словно бы прочитав ее мысли. Он протянул девушке руку и, когда она вложила в нее свою, повел ее вниз по лестнице на второй этаж.

Войдя в бальный зал, Изабель увидела, что все остальные уже собрались и готовились к приему гостей. Вдовствующая герцогиня Тесса, тетушка Эстер и Дельфиния что-то оживленно обсуждали, а Лобелия и Рут, выглядевшие на удивление привлекательно, строили глазки какому-то молодому человеку лет двадцати пяти.

Подведя к нему Изабель, Джон проговорил:

— Мисс Монтгомери, позвольте представить вам моего брата Росса.

— Рада познакомиться с вами, — сказала Изабель.

— Я просто счастлив наконец увидеть молодую леди, которая лишила покоя моего брата, — ответил Росс Сен-Жермен, одарив девушку улыбкой, напомнившей Изабель улыбку Джона. Однако же, несмотря на несомненное фамильное сходство, младший брат не был наделен той мужественной красотой, что герцог.

— Мисс Монтгомери, почту за честь, если в этот вечер вы обещаете мне первый танец, — вкрадчиво проговорил Росс.

Изабель улыбнулась ему и уже собиралась ответить, но герцог опередил ее:

— Мисс Монтгомери уже обещала мне первый и последний танцы.

Изабель обернулась к герцогу и с недоумением посмотрела на него. Ничего подобного она не говорила. Сказать по правде, она вообще сомневалась, пригласит ли ее хоть кто-нибудь — в особенности если пройдет слух о ее странностях.

— Тогда вы должны пообещать мне второй танец, — не унимался Росс Сен-Жермен.

— Я буду счастлива танцевать с вами, милорд, — ответила Изабель.

Тут наверху лестницы появился Доббс. Через несколько минут он начал объявлять титулы гостей, спускавшихся в бальный зал. Казалось, что все взгляды были прикованы к Изабель — девушке, которая привлекла внимание самого известного и богатого вдовца Англии, Джона Сен-Жер-мена.

Увидев первых гостей, спустившихся в зал, Изабель снова ударилась в панику. Она ощутила, что кровь отливает от ее лица, и отступила на шаг назад, но тут герцог придержал ее за локоть — и вовремя, потому что она уже готова была бежать из ярко освещенного зала без оглядки.

— Просто представьте себе, что на них на всех нет ничего, кроме нижнего белья, — напомнил ей Джон.

Находчивость герцога помогла Изабель успокоиться. Она робко улыбнулась Джону, но к гостям прошла, как молодая королева, ожидающая возгласов восхищения и почтения от своих подданных.