Чужестранка в гареме - Грассо Патриция - Страница 2

– Как ты думаешь, мы еще когда-нибудь увидим Англию? – с надеждой в голосе прошептала она.

Хедер искоса взглянула на кузину, и ее губы расплылись в улыбке.

– Если мне не понравится граф, то мы обязательно вернемся, – ответила она и преувеличенно тяжело вздохнула. – Боюсь,как бы нам не пришлось идти обратно в Англию пешком.

Капитан Арман открыл дверь и ввел девушек в каюту.

– Эта каюта станет вашим домом на следующие две недели, – сказал он.

Каюта оказалась ненамного больше конского стойла, темная, с крошечным иллюминатором. У стены под окном размещалась ветхая койка, напротив которой стоял шаткий стол без единого стула. В углу каюты были аккуратно сложены сундуки с вещами девушек. Сбоку от койки между стенами был подвешен большой кусок парусины.

– Что это такое? – спросила Хедер, плюхнувшись в это странное приспособление самым что ни на есть неженственным образом. Конструкция стала раскачиваться из стороны в сторону.

Выражение лица капитана Армана смягчилось, и его губы сложились в некое подобие улыбки.

– Это называется гамак, – ответил он. – В нем может спать ваша служанка.

– Я сама буду спать в гамаке, – сказала Хедер, заметив выражение ужаса на лице кузины. – Кажется, он гораздо удобнее, чем эта страшная койка.

– Во время путешествия вам со служанкой разрешается выходить на палубу, чтобы подышать свежим воздухом, с двух до четырех часов дня, – сообщил капитан Арман. – Мужские каюты находятся под палубой, и вход туда вам строго воспрещен. Еду вам будут приносить сюда.

– А где же мы будем есть? – спросила Хедер, устремив на француза тяжелый взгляд превратившихся в недовольные щелочки зеленых глаз. – Здесь нет стульев.

– Стол можно пододвинуть к койке. – В надежде подавить мятежный дух англичанки капитан Арман придал своему лицу крайне суровое выражение. – Любое отступление от правил будет расцениваться как мятеж на борту.

– Мы гости графа или его пленницы? – возмутилась Хедер.

– Леди Хедер, эти правила предусмотрены для вашей безопасности, – сказал капитан и повернулся, чтобы уходить.

– Капитан Арман! – остановила его Хедер. Обернувшись, он наткнулся на самую что ни на есть победную улыбку. – Мне известно, что Болье находится в Средиземном море и что там круглый год хорошая погода, но, кроме этого, я не знаю ничего о своем будущем доме. Не могли бы вы просветить меня?

– Я должен быть на палубе, – сказал он и открыл дверь каюты.

– Почему граф сам не захотел съездить в Англию за невестой?

Капитан Арман обернулся:

– Граф не объясняет мне свои поступки. Кроме того, у столь могущественного человека есть множество врагов, которые непременно убили бы его, если бы он оставил Болье и пустился в плавание.

– Фужер, оказывается, трус? – не выдержала Хедер. Эйприл издала сдавленный стон. Капитан Арман вышел, не говоря ни слова, и громко захлопнул за собой дверь.

– Как ты можешь произносить такие слова? – воскликнула Эйприл.

Хедер взглянула на потрясенное лицо кузины и улыбнулась:

– Если человек выглядит как хорек и ведет себя как хорек, значит, он и есть хорек.

Благодаря попутному ветру «Красавица Болье» быстро прошла по Дуврскому проливу и Ла-Маншу и вышла в Атлантический океан. Несмотря на затянувшие небо тучи, Хедер поспешила вылезти из гамака, как только услышала удары гонга.

– Два часа, – возвестила Хедер, уже начавшая томиться вынужденным заточением. – Пошли.

– На палубу? – спросила Эйприл, выглядывая в иллюминатор. – Кажется, будет шторм.

– Немного дождя не повредит, – отозвалась Хедер, набросив на плечи плащ. – Ты идешь или нет?

Долг требовал от Эйприл сопровождать Хедер. Неохотно сняв с крючка плащ, она пошла следом за кузиной.

– Возвращайтесь обратно в каюту, – скомандовал капитан Арман, как только девушки вышли на палубу.

Резко развернувшись, Хедер оказалась лицом к лицу с этой жабой.

– Вы сказали, что с двух до четырех часов нам разрешается дышать воздухом.

– Погода плохая, – рявкнул капитан, и как раз в этот момент небеса разверзлись и посыпались первые капли дождя.

– Ничтожество, – выругалась Хедер и вслед за кузиной бросилась в каюту.

На следующий день светило ослепительное солнце. Ничто не должно было омрачить их прогулку.

Ровно в два часа Хедер и Эйприл поднялись на палубу. Вместо того чтобы нежиться в теплых солнечных лучах, Хедер с воинствующим видом направилась прямо к несчастному капитану.

– Мыться морской водой просто отвратительно, – заявила она. – Мы с моей кузиной требуем лучших условий.

Проигнорировав ее замечание, капитан Арман пошел прочь.

Два дня спустя «Красавица Болье» прошла через Гибралтарский пролив и оказалась в Средиземном море, затем сменила курс и поплыла на север через северо-восток по направлению к южному берегу Франции.

Хедер и Эйприл наслаждались теплым бризом, ласковым, как рука любящего мужчины. Солнце согревало их лица, а его лучи плясали на волнах, превращая море из темно-синего в зеленое.

– Похоже, он, что называется, солнечный человек, – сказала Эйприл, когда девушки в очередной раз рассматривали миниатюру графа.

– Ты в самом деле считаешь, что это лицо добродушного человека? – парировала Хедер, изогнув безупречную бровь медного оттенка в ответ на слова кузины. – Если милостивый Господь планировал вмешаться, то ему лучше поторопиться.

– Ты ведь даже ни разу не видела графа, – сказала Эйприл. – Дай ему шанс.

Хедер застонала, как от боли.

– Выйдя замуж за графа, я вынуждена буду каждый день спать с ним водной кровати и потакать его желаниям. Мысль об этом ненавистна мне сверх всякой меры. О, ну почему королева не приказала мне выйти замуж за какого-нибудь красавца?

– Забудь об этом, – сказала Эйприл.

Неожиданно Хедер улыбнулась, и ее улыбка показалась Эйприл ярче, чем воды Средиземного моря.

– Пока мы едем в Болье, я должна придумать, как сделаться совершенно непривлекательной для графа. Надеюсь, его будет тошнить от моих веснушек.

Эйприл окинула взглядом безупречно красивое лицо кузины. С веснушками или без них, Хедер была потрясающе красива. Никаких шансов на то, что графу она не понравится. Если только...

– Может быть, Господь и правда вмешается, – сказала Эйприл. – Вдруг граф предпочитает мужчин?

– Что? – потрясенно переспросила Хедер.

– У некоторых мужчин такое бывает, – настаивала Эйприл. – Я слышала, как об этом говорили оруженосцы твоего брата.

Хедер громко расхохоталась.

Правда, назавтра после ночи в ужасном гамаке ей было уже не до смеха. Даже солнце не радовало ее.

– Невозможно спать на этой адской тряпке, которая раскачивается при малейшем движении, – попеняла она французу.

Капитан Арман вновь остался глух к ее словам.

Ровно в два часа на следующий день Хедер и Эйприл поднялись на палубу.

«С меня хватит», – красноречиво говорило выражение лица Хедер, осматривавшей палубу в поисках капитана. Она не намерена была и дальше мириться со столь невыносимыми условиями.

Остановив одного из матросов, Хедер спросила по-французски:

– Простите, пожалуйста, вы не подскажете, где капитан Арман?

Матрос улыбнулся и пожал плечами. От других матросов Хедер тоже не получила ответа.

В четыре часа, когда они уже начали спускаться обратно в каюту, Эйприл заметила капитана, но ничего не сказала. Видимо, капитан Арман устал от претензий ее кузины и решил избегать встреч с ней.

Однажды утром, на восьмой день путешествия, Хедер решила, что с нее хватит сидеть в четырех стенах. Разве она не будущая графиня де Болье? Она имеет право ходить куда угодно и когда ей угодно.

Хедер вылезла из гамака, в котором дремала после завтрака. С решительным видом она направилась к двери.

– Куда ты собралась? – поинтересовалась Эйприл, подняв глаза от шитья.

– На палубу.

– Нельзя. Еще только утро.

Хедер бросила на кузину взгляд через плечо:

– Ты думаешь? Тогда смотри. – С этими словами она взялась за ручку двери. – О нет!