Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Коготь динозавра - Коржиков Виталий Титович - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— И отлично! — сказал Василий Григорьевич.

— Что такого? — сказала Светка, совсем забыв про обиду.

— Но там скорпионы, змеи, волки!

Людмила Ивановна прищурила глаза. А Генка и Коля переглянулись: вот это фауна!

И заместитель министра, улыбаясь, сказал:

— Ну что ж, если у Колумба такая крепкая команда, то можно попробовать, конечно.

— И я говорю: можно попробовать! — быстро сказал Церендорж. Такой момент нельзя было упускать.

— Ну что ж, надо поговорить с товарищами, — подумал вслух старый друг Василия Григорьевича и посмотрел на часы. — Ещё есть время!

А Церендорж многозначительно подмигнул ребятам и вскинул вверх щепоткой пальпы:

— Всё может быть! Вдруг и получится!

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Василий Григорьевич усмехался и то и дело покачивал головой. Нет, утро его не обмануло! День был удивителен!

Да и вечер тоже.

Над городом играли алые сполохи заката. Из-за гор по небу тянулись нити облаков. И казалось, что это поднимаются дымы от костров далёких несметных становищ. Откуда-то с юга накатывался на город свежий полынный дух вечерней пустыни. И Василий Григорьевич придержал шаг.

— Вы чувствуете? Это запах Гоби!

Светка со вкусом понюхала воздух и сказала:

— Правда! И пахнет травкой — в шашлык кладут.

А Людмила Ивановна улыбнулась и заметила:

— И всё-таки безответственное это предприятие!

— Почему? — вспыхнул Генка.

— Риск! И никакой пионерской работы!

Коля смотрел на небо, на горы и как бы между прочим сказал:

— А что? Сделаем доклад о поездке. Что-то найдём для школьного музея…

— Да просто посмотрим! Есть возможность увидеть то, что не увидишь нигде. Как же не посмотреть? — сказал Генка.

— А где проведём пионерскую работу? — усмехнулась Людмила Ивановна.

— В Гоби!

— Да вы посмотрите на карту! Сплошь пустыня! Коричневое выгоревшее пятно!

Этот возглас словно всколыхнул Василия Григорьевича. В самом деле: сплошное жёлтое, красное, коричневое пятно! Чудо! И он сказал:

— Если едем — надеваю тельняшку! Представляете? Гоби, барханы, пески — и вдруг тельняшка! Одна на всю пустыню!

Он посмотрел на небо, где загорались звёзды, и, щёлкнув пальцами, прочитал:

Осенних звёзд несметные стада
Монголка-ночь ведёт по небосклону…

И, словно откликаясь на стихи, тысячи жемчужных точек поплыли отарами по небу, то возгораясь, то угасая среди сопок.

Полночи делегация спорила: выйдет или не выйдет. Полночи сквозь сон прислушивалась к шёпоту добрых монгольских духов. Правда, порой в окне появлялась Генкина белёсая голова. Юный астроном проверял, нет ли незнакомых звёзд в древнем небе Монголии.

А корреспондент молодёжной газеты, отдохнув часок, писал репортаж о пионерском параде, пока не заметил, что бумага у него на столе стала розовой от молодого солнца.

Он выглянул в окно и сразу же увидел бегущего через площадь Церендоржа. Казалось, бывший известный футболист гнал в ворота гостиницы прекрасный голевой мяч.

— Ну что? — крикнул Василий Григорьевич.

— Псё! Три волшебных слова — и псё! — Церендорж влетел в комнату с портфелем в руках. — Скорей! Сейчас пудет машина. До отхода самолёта осталось сорок пять минут!

В двери на секунду появился Генка, сзади него раздался шёпот: «Ну что?» — и в ответ понёсся Генкин крик:

— Василий Григорьевич надевает тельняшку!

— Не может быть! — вскрикнула Людмила Ивановна в другом конце коридора, вытерла мокрое лицо и бросилась собирать вещи.

ЧУДЕСНЫЕ ШУТКИ ЦЕРЕНДОРЖА

Двери в гостинице распахивались налево и направо.

Василий Григорьевич шагал как Гулливер, а сзади него корабликами бежали члены делегации. И в коридоре слышался крик:

— К динозаврам!

Рядом, с рюкзачками на спине, спешили в международный пионерский лагерь польские харцеры. Они посторонились, едва успев спросить:

— Куда?!

— К динозаврам! — коротко ответил Генка.

За харцерами торопились немецкие ребята в новеньких зелёных штормовках:

— Гутен таг! Вохин? Куда?

И Светка пожала плечами:

— Конечно, к динозаврам.

— Неужели в Гоби? — спросил кряжистый пожилой человек, который драил бархоткой ботинки.

— К динозаврам! — крикнул Коля.

И, только влетев в машину, хлопнул себя по щеке и выкатил глаза: это же был генерал Давыдов!

Но машина уже мчалась по Улан-Батору. От фар отлетали солнечные зайчики. И Людмила Ивановна, придерживая очки, охала:

— Неужели всё-таки к динозаврам?

А из окна музея с завистью смотрел вслед экспедиции тираннозавр.

Куда-то в сторону вместе с пьедесталом проскакал монументальный всадник, пронёсся мимо мост с автомобилями, автобусами, ишачками… Скрипнули колёса, и машина остановилась в аэропорту.

На посадочной площадке сверкал крыльями большой турбовинтовой самолёт. Пилот ходил рядом и посматривал на часы: до отправления оставалось ещё несколько минут.

Церендорж метнулся к аэровокзалу и скоро выкатился оттуда с сеткой, наполненной бутылками, на которых светились зелёные этикетки: «Нарзан».

— Ну, псе!

— А это зачем? — спросила Людмила Ивановна.

— Так едем в пустыню! — сказал Церендорж.

— А где же пионерские встречи?

— В небе! — кивнул Церендорж.

Людмила Ивановна резко выпрямилась — шутки должны тоже иметь предел! — и быстро побежала вверх по трапу.

В салоне среди белоснежных кресел темнели ёжики, чёлки, косички монгольских ребят — в белых рубахах, красных галстуках. И всюду сверкали крепкие скулки, пахнущие солнцем, степью, стадами. Казалось, даже в самолёте облачком висел лёгкий аромат молока.

И как только ребята увидели Людмилу Ивановну, почти разом запели на родном монгольском языке:

А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер.
Весёлый ветер, весёлый ветер!

Людмила Ивановна всплеснула руками и в изумлении посмотрела на Церендоржа: да, кажется, этот человек в самом деле умел творить чудеса!

ЗАЧЕМ ГОВОРИТЬ ГЛУПОСТИ?

Это было прекрасно. Самолет летел навстречу весёлому ветру, синему небу, голубым облакам. В креслах сидели ребята с красными галстуками и пели по-монгольски песню об этом веселом ветре. Экспедиция подпевала им по-русски. И, помогая ребятам на своём авиационном языке, весело гудел мотор.

Пионерский сбор, настоящий сбор в небе! Людмила Ивановна отбивала такт острым носком туфли и поглядывала то на Церендоржа: «просто волшебник», то на Василия Григорьевича, который явно чувствовал себя капитаном. Самолёт вибрировал как палуба. На груди у старого моряка уголком синели полоски тельняшки, и смотрел он в иллюминатор так, будто ждал, что вот-вот впереди засинеет и покатится навстречу море.

Он смотрел на бегущие по трассе грузовики, на буровые вышки, вглядывался, не осталось ли где среди жарких песков троп Пржевальского и Козлова, и всё же чувство моря его не покидало…

Но вот пионерские песни стихли, и самолёт затянул протяжную, монгольскую. Про барханы, про пески, про верблюжьи стада и овечьи отары. И про то, как спокойно могут спать пассажиры у него на борту.

Людмила Ивановна, почесав переносицу, уронила голову на плечо. Волшебник Церендорж кивнул в дрёме раз, другой, виновато улыбнулся и плюхнулся подбородком внутрь пиджака.

Вика ножичком сложилась в кресле и прислушивалась, как всё удаляются и удаляются звуки горна. Коля смотрел в окно, думал и не думал. Мысли его висели в воздухе неподвижно и не хотели шевелиться. Но всё, что делалось внизу, под крылом самолёта, он видел до последней травинки и показывал ребятам.