Черная линия - Гранже Жан-Кристоф - Страница 35

Он поможет ему в плавании по темной реке.

Потом он поспешил на вокзал Берси сдать письмо в отделение DHL: невозможно вызывать курьера на свой собственный адрес. К полудню все было сделано. Он покинул вокзал в отличном настроении. Все это походило на игру. Тем не менее его не оставляла тревога.

Некоторые места в письме казались особенно пугающими, например, то, где Реверди намекал, что «другой», не он, а истинный убийца, может еще быть на свободе. Марк пожал плечами. Убийца блефовал: в этом он был уверен. Просто мера предосторожности, на случай, если их переписка будет перехвачена и использована против него.

В такси, по дороге домой, он составил список необходимых покупок и дел, которые требовалось уладить до путешествия. Он решил, что закончит все за два ближайших дня. Сегодня шестое мая. Восьмое — праздничный день, значит, выходные удлиняются до бесконечности, а этого Марк всегда боялся. Ждать следующей недели невозможно.

Но прежде всего, убрать помещение.

За несколько часов он снова взял свою жизнь под контроль. Помылся, побрился, привел себя в порядок. Потом побежал в химчистку, куда давным-давно сдал несколько курток, несколько пар брюк и рубашки. «Это химчистка. А не камера хранения», — проворчала хозяйка. Марк заплатил без возражений.

Вернувшись домой, он снял со стен фотографии Реверди и аккуратно сложил их в картонную папку. Потом разобрал свои статьи, заметки и сообщения. Собрал копии своих писем и письма Реверди.

Разбирая бумаги, он наткнулся на фотографию Хадиджи — он снял с нее копию.

Следовало признать, что девушка чрезвычайно красива. За правильными чертами в ней сквозила непокорность, делавшая ее более прекрасной, более сильной, чем большинство других манекенщиц. Может быть, дело в слегка несимметричных зрачках. Или в очень высоких скулах, отбрасывающих вертикальные, угрожающие тени на остальную часть лица. Или в этих тенях под глазами, как будто смотришь на нее через вуаль…

С того момента, как он увидел ее, у него не выходили из головы фортепианные концерты Бартока и Прокофьева, в которых мелодии, подчеркнутые диссонирующими аккордами, словно вырывались из сгустка насилия и становились от этого еще более прекрасными, более яростными. Он положил фотографию на письменный стол и улыбнулся ей.

Он будет виртуально делить эту девушку с убийцей.

Но ни один из них не подойдет к ней вплотную.

Он закрыл папку и отнес ее в свою кладовку, маленькую комнатку, где пахло грибами. В том, что он убирал все документы, над которыми столько размышлял, таился некий символ: он возвращался в реальный мир. Его контакты с Реверди превращались в мираж.

Теперь оставалась еще одна, вполне конкретная проблема — деньги.

Весь вечер Марк подсчитывал предстоящие расходы. Билет в Юго-Восточную Азию и обратно может обойтись в приемлемую сумму, если точно определить даты вылета и прилета. Марк не знал точно ни куда он направляется, ни сколько времени там останется. Он мог только предполагать, что ему предстояло проехать по странам, где жил Реверди: Малайзии, Камбодже, Таиланду… Значит, ему придется купить билет с «открытой» датой возвращения, а это дороже всего. А ведь в Азии ему придется еще неоднократно пользоваться самолетами при переезде из одной страны в другую.

Будучи опытным путешественником, он примерно прикинул, во что могут обойтись все перемещения: с учетом международных и внутренних перелетов и аренды автомобиля получалось около четырех тысяч евро. К этому следовало добавить отели, рестораны и непредвиденные расходы. Он решил положить на все пять тысяч.

К этим расходам добавлялась покупка компьютера и программ — не могло и речи идти о том, чтобы пользоваться собственным «Макинтошем» и своим модемом для общения с Реверди. Проверив уровень цен, он решил, что ему хватит двух тысяч евро. А если добавить ко всему этому разумную маржу, получался общий бюджет примерно в восемь тысяч евро.

Откуда ему взять такую сумму?

В приступе совестливости он проверил свой банковский счет. Остаток не превышал тысячи евро. Только-только, чтобы дотянуть до конца месяца, если и дальше жить по-походному. Он проверил остальные свои счета. Пусто. Никаких вкладов. Никаких сбережений. Уже около шести лет Марк жил именно так, не откладывая деньги, не задумываясь о завтрашнем дне.

Ему уже не верилось, что было в его жизни золотое времечко, когда месяц, в который он зарабатывал сто тысяч франков, казался ему «пустым». Куда он дел все эти деньги? Маленькая квартирка — вот и все, чем он владеет. Готов ли он продать ее, чтобы отправиться в эту поездку? Нет. Он не так уж привязан к ней, но продажа займет много времени. Да и вообще, переезд совершенно не входил в его планы. Это его убежище. Его логово, где хранятся все его книги и записи. Его интеллектуальные ресурсы.

Он лег, не сводя глаз с книжных шкафов, поблескивавших в шедшем со двора свете фонаря. Он пообещал себе, что завтра, как можно раньше, попросит заем в банке.

Он не потрудился выйти из дома. Ответ казался ему настолько очевидным, что он решил обсудить возможность займа по телефону.

— Я не понимаю, — ответил банкир после долгой паузы, — это поездка в профессиональных целях?

— Именно так.

— Почему же вы не попросите деньги в своем журнале?

— Этот материал — настоящая бомба. Я хочу остаться его собственником. Поверьте: это совершенно беспроигрышное дело.

Он чувствовал скепсис собеседника. Он изменил тактику и напомнил ему о том времени, когда на его счет приходили суммы с пятью нулями. Он не всегда был таким трудным клиентом…

— Совершенно верно, — отрезал банкир. — Мы идем навстречу прежде всего тем клиентам, чья ситуация развивается в обратном направлении. Трудным клиентам, которые становятся «легче». Вы понимаете, о чем я?

— Заверяю вас, речь идет об отличном вложении денег. Благодаря этому расследованию ко мне вернется удача.

— Ну что же, пусть вернется. Вот тогда и посмотрим.

Марк с трудом удержался от ругани и положил трубку. Неподходящее время, чтобы менять банк, еще менее подходящее, чтобы влезать в разбирательство по административным делам.

Оставалась еще одна возможность — «Сыщик». Но и в этом случае он заранее знал ответ. Вергенс не выделит ни одного евро, пока не узнает, на что он пойдет, — и пока не оговорит свои права на проект.

— Зачем тебе деньги? — спросил он, не дав Марку закончить фразу.

— На одно потрясающее дело.

— Это я понял. Но все-таки, что это за дело?

— Я тебе не могу сказать. Пока не могу.

— Какой-то забойный материал?

— Точно.

— Нет информации — нет бабла.

— Так я и думал. Позвоню, когда вернусь. После чего встал вопрос о его отпуске. Вергенс пытался спорить, но он задолжал Марку много отгулов. В конце концов, он был вынужден сдаться и отпустил его на три недели.

Оставался последний шанс — Венсан. При мысли о том, чтобы обратиться к бывшему сотруднику, к тому, кого он сам всему обучил, Марк почувствовал себя скверно. Как он дошел до такого? Клянчить денег у собственного ученика… Он утешился, уверив себя, что отправляется в крестовый поход. Он—воин. Миссионер. А миссионеры всегда бедны. Эту бедность надо рассматривать как знак превосходства. К полудню, когда он толкнул дверь фотостудии на улице Бонапарт, он уже утвердился в мысли о том, что должен быть морально выше любого стеснения, любого стыда. Тем не менее горло ему стиснул спазм от унижения, и говорить было трудно. Венсан пришел на помощь.

— Сколько? — сразу спросил он. Движимый смутными предчувствиями, Марк решил удвоить сумму, которую собирался попросить:

— Десять тысяч евро.

Венсан пересек свой огромный бункер. Открыл черную дверь проявочной. Марк знал, что в глубине помещения стоит сейф. Для снимков и пленок, но также и для наличности — именно ею расплачивались начинающие модели.

— Пять тысяч евро, — сказал он, выкладывая пачку на просмотровый стол. — Больше у меня тут нет. На остальное выпишу тебе чек.