Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Зеркало грядущего - О'Найт Натали - Страница 51
Ораст рывком поднялся с лежанки, взял со стола кувшин с водой и опрокинул его себе на голову. Теплые струйки – вода успела нагреться на солнце – не принесли вожделенного облегчения, а лишь намочили стриженную голову, затекли за воротник, и изгваздали пол. Жрец тряхнул головой и приказал себе сесть за стол. Прошло уже немало времени, а он так и не приступал к работе. Ораст бережно, словно молодая мать первенца, развернул чистую тряпицу, в которую он заворачивал драгоценный том, опасаясь любопытных взоров амилийских домочадцев, и открыл заложенную страницу, решив проверить магические ингредиенты, дабы удостовериться, не забыл ли он чего-нибудь.
Проще всего оказалось раздобыть волосы девушки, – не понадобилось даже подкупать прислугу. Вчера он опоздал к завтраку не случайно – пока все сидели за столом, он, украдкой прокравшись в спальню Релаты, снял их с гребня, что валялся на столике у кровати. Конечно, для ворожбы желательно иметь волоски с лона жертвы, но здесь не помогли бы даже деньги, ибо только слепой и глухой не понял бы, для чего они могут понадобиться. Может, такое ничтожное отклонение от Канона не повредит ритуалу? К тому же на полу, близ ложа Релаты он нашел крохотный обрезок ногтя – об этом в Скрижали ничего не говорилось, однако, рассудил Ораст про себя, и повредить не могло. Как знать, может, этот обрезок поможет компенсировать то, что не вышло с волосами?
Власть… Власть… Власть… Это слово не выходило у него из головы, терзало его воспаленный мозг, но в то же время оставляло острое наслаждение, словно дурман черного лотоса, который используют вендийские колдуны для ухода в неведомые времена и пространства. Предчувствие грядущей мощи жгло изнутри Ораста, порой он кусал себе до крови губы, чтобы не закричать и в диком крике выплеснуть все то, что копилось эти годы в его заплеванной, поруганной душе.
Он помнил свое детство в захудалой немедийской деревушке. Брань вечно угрюмых родителей. Тумаки и оплеухи старших братьев, которые не упускали случая выказать свою силу на болезненном и худосочном последыше. Щипки и насмешки своих прыщавых сестричек, норовивших отобрать у него корки хлеба, которые он потихоньку умудрялся таскать из пустынных сусеков, пропахших мышами.
Он родился последним. Больше у его родителей не было детей. Хотя семеро голодных ртов и без того большая обуза для нищей крестьянской семьи. Насколько он помнил себя, его постоянно мучил голод. Иногда он усмехался и думал про себя, что, наверняка, в ту пору, когда он, маленький, мокрый и орущий, качался в зыбке, его мать вместо того чтобы дать ему грудь, кормила молоком, его молоком, старших братьев и сестер. Такое, как он недавно вычитал, частенько практиковалось в полудиких уделах нумалийских князей. Крестьяне рассуждали по-своему здраво, полагая, что здоровье старших детей куда более ценный товар, чем жалкая жизнь грудничка, который, одному Митре известно, выживет или нет.
Он помнил маленьких мерзких вшей, которые постоянно копошились в его вихрастой голове. Передергивался, воскрешая в памяти свое золотушное тельце, тоненькие ноготки на пальцах рук и ног, которые слоились и ломались, отставали целыми пластами и частенько он откусывал их своими неровными мелкими зубками, чтобы не цеплялись за драную, латаную одежонку, не мешали мутузить соседских ребятишек, поджигать хвосты и уши пойманным в лесу белкам, отрывать лапки лягушкам.
Он рос диким зверьком, который был готов на все – боль, страх, унижение, лишь бы выжить. Родители вспоминали о нем нечасто, да и то лишь для того, чтобы заставить порубить тяпкой ботвинью серому, костлявому кабанчику – единственному «богатству» его нищих предков.
Когда ему минуло десять зим, родители отдали его в митрианский монастырь за полмешка зерна и криницу пива.
Жрецы Митры не могли иметь рабов – Бог Солнечной Справедливости запрещал своим слугам порабощать чужие души. Оттого исстари повелось, что монастырские угодья задаром обрабатывали крестьяне соседских ленов, которых плетью сгоняли туда багроволицие от жары и выпитого пива дружинники. Их хозяева шли на это, дабы не прогневать молчаливых бритоголовых жрецов, облаченных в пурпурные и белые ризы, щедро расшитые переливающейся сусальной нитью. То, что несчастные крестьяне тратили последние пригожие деньки на уборку монастырского урожая, а их собственные клочки земли щетинились несжатыми полосками ржи и ячменя, нисколько не волновало суровых господ и не подвигало уменьшить огромные оброки.
Порой митрианские жрецы брали натурой. Зажиточные семьи могли откупиться медом, зерном, молоком, можжевеловым маслом. Те, кто победнее, кряхтя и поругиваясь про себя, резали последнего поросенка или сворачивали головы курам, на худой конец, выгребали остатки яиц и вяленого мяса и тащили все это в Земной Чертог Огненноликого, где обрюзгшие хастельяны – монахи, ведающие провизией – перебирали толстыми пальцами товар, взвешивали его на огромных бронзовых весах и старательно мусоля графитную палочку, малевали на куске бересты специальные значки, которые можно было предъявлять дружинникам, как свидетельство того, что семья освобождается от трудовой повинности на полях близлежащего монастыря. Как правило, ополовинить кладовые было выгоднее, чем оставлять собственное зерно гнить на нетронутых нивах.
Те, у кого не было вообще ничего, и ветер гулял по амбарам, приходилось отдавать в монастырь собственных Детей. Дело осложнялось тем, что брали только мальчиков, и те семьи, коим Митра даровал дочерей, не могли воспользоваться этой поблажкой. В Аквилонии еще встречались женские обители Пламенноокого, но в суровой Немедии, где всем женщинам от роду было предначертано рожать детей, кормить мужа и неустанно молиться Подателю Жизни, подобное было немыслимо.
Тем, кому «посчастливилось» спровадить в монастырь собственных отпрысков, убивали сразу двух зайцев – митрианские жрецы на полный год освобождали от работ, что позволяло наполнить собственные овины, и семья облегчалась на один голодный рот. Иногда монахи даже давали что-то в придачу, если тот товар, который им приводили отчаявшиеся родители, пришелся им по душе. Крестьяне оставались довольны, зная, что их сопливым чадам будет в Земном Чертоге Митры куда лучше, чем в собственной нищей избе. Там их выучат грамоте, научат ремеслу и воспитают верными слугами Бога-Солнца. А если повезет, могут сделать из них жрецов – все лучшая участь, чем гнуться под хозяйской плетью и страдать от холода и голода.
В монастыре его отмыли, начисто выскоблили шишковатую, покрытую струпьями голову, обрядили в рясу и нарекли новым именем. Так он стал Орастом. И потом уже, сколь не силился, не смог вспомнить своего истинного имени – забытое сочетание звуков кануло в мглистое дно его пустынной души.
Первое время в монастыре он еще дичился, стараясь забиться в темный угол, словно пойманный на забаву назойливым детям лисенок, но шли седьмицы, и мальчик притерпелся к устоям новой жизни, и вскоре уже не представлял, как можно жить иначе.
Десять зим провел юный послушник в обители Солнцеликого, десять зим он прилежно зубрил грамоту и древние языки, корпел над счетными досками, поначалу неумело, а затем все более и более уверенно привыкал водить графитом по дорогому пергаменту и дешевой бересте, а беспощадные розги бритоголового наставника неустанно вбивали в его неокрепшую память малейшие тонкости проведения митрианских обрядов.
Когда Орасту исполнилось семнадцать, его послали в Бельверус. Там, по замыслу отца-настоятеля, который давно уже приглядывался к молодому послушнику и намеревался заслужить благословение Солнцеликого, вырастив из шелудивого деревенского пащенка правоверного митрианца, юноша должен был продолжить обучение и отточить свои познания в теологии и философии. Тем более, по слухам, король Гариан жаждал очистить поначалу столицу, а затем и всю Немедию, от скверны чернокнижия, и служителям Бога-Солнца дозарезу нужны были фанатичные сироты без роду и имени, готовые, не рассуждая, пойти на страдания и смерть, искореняя происки Тьмы.
- Предыдущая
- 51/98
- Следующая