Отчет за 2001 год. Об эксперименте и его осложнениях - Амосов Николай Михайлович - Страница 1

Николай Михайлович Амосов

Отчет за 2001 год. Об эксперименте и его осложнениях

Две даты: мне 88 лет и 8 из них — с начала эксперимента… Конечно, лучше бы подождать с отчетом до 90, но возраст уже не надёжный — вдруг умру и опыт пропал. Жалко.

Напомню основные пункты опыта.

Старение заметил, когда перестал оперировать в 79 лет (1992). Идея — «сопротивляться» — декабрь 1993. За три месяца выработана и освоена методика: 2,5–3 тысячи движений гимнастики, половина с гантелями по 5 кг. Бег — 5 км и ещё полчаса ходьбы. Это — в три раза больше моего прежнего «режима ограничений и нагрузок». Расчёт был на сотни дополнительных калорий в обмен веществ. Вес держал 53–55 кг. К тому времени уже 8 лет жил со стимулятором сердца. На небольшой порок аортального клапана внимания не обратил. Это и была роковая ошибка.

Для начала — всё шло хорошо: быстро натренировался. Радовался.

1994–95 гг. — выполнялась вся программа. Но бдительность потерял — в 1996 г. стало тяжело бегать, а я не остановился. 97 г. — появилась одышка и стенокардия. Однако, особого беспокойства не испытывал: гимнастика с гантелями и ходьба пока остались. Сердце, между тем, сильно увеличилось в размерах. Об операции не думал: считал, что стар. У нас в Институте тогда оперировали до 60. В первом полугодии 1998 появились обмороки, ночные удушья.

В феврале возникла идея — написать воспоминания. Назвали: «Голоса времен».

Очень увлекся — сидел за компьютером по 8 часов. К маю книгу почти закончил. Но по улице ходил уже совсем плохо.

И тут случилось… чудо? Наш хирург, Толя Руденко предложил идею поехать на операцию в Германию к профессору Кёрферу, он оперирует стариков в любом возрасте.

Идеей загорелись моя дочь Катя — профессор и директор института Г. В. Кнышов. Я был готов: книгу написал, оставил место для заключения. Вернусь — допишу, умру — закончит редактор.

В Германии всё прошло хорошо. Кёрфер — отличный хирург Вшили «биологический», от свиньи, аортальный клапан, Ещё наложили два шунта на коронарные артерии.

Вернулся, заключение к «Голосам» дописал, и объявил: «Эксперимент окончен!».

Так и думал: стареть тихонько, не сопротивляться.

Но — не утерпел. Лёгкую гимнастику делал с момента операции, а через полгода вернулся к нагрузкам. Взял гантели, а осенью 1999 года начал бегать. С весны 2000 г эксперимент восстановлен почти в полном объёме. Вот и вся история.

Теперь немножко теории. Раскрыты тайны генетического старения и в перспективе — путь к удлинению жизни.

Но это в перспективе, а реальная смерть — от болезней, и в связи с возрастным понижением «резервных мощностей» органов.

Тут и вступает в действие «порочный круг», разорвать который был призван эксперимент.

Вот он — этот КРУГ. Старение ухудшает все функции — от мышц до психики: ослабляется воля. Результат — уменьшение работы. Этому способствует «потеря мышечного белка» от сокращения продукции гормона роста. Всё вместе — «тают мышцы» и заменяются жиром. Тут как раз — изменяется образ жизни — пенсия! Сокращается мотивация труда. Снова — замыкание — и не только на мышцы, но и на внутренние органы. Вступает в действие «закон тренировки»: масса и работоспособность органа пропорциональна нагрузкам. Если нагрузки малы — белки рассасываются и прежнюю силу обеспечить не могут. В этом и — состоит «порочный круг»: меньше мотивов, воли — меньше работы — меньше силы — детренированность. И, от этого, ещё меньше мотивов, воли, работы. Результат — дряхлость!

Как разорвать порочный круг?

Нужно заставить себя работать: физически и умственно, тяжело и много.

Для этого нужны мотивы, Сверхзадача!

Для меня такой «сверхзадачей» были сначала — хирургия, потом — наука и писание книг. Потом даже сама идея этого эксперимента.

Во всех клетках организма старение идёт неотвратимо, хотя и не одинаково у разных людей (гены разные!).

Прежде всего, это касается мозга. В нём уменьшается активность нейронов, снижается скорость нервных процессов. Страдает память: ближняя — «забыл, где что положил». Дальняя — не можешь вспомнить имени и конкретного факта, хотя в памяти они есть и после задержки — всплывают. Но, и при замедлении памяти, логика и обобщающие идеи могут быть сохранны: ум не пропал (если нет склероза мозговых сосудов!). Для науки трудности с памятью очень важны: нужно перестраивать технологию работы с литературой. Компьютеры могут помочь, но всё равно — плохо!).

Досадно страдают движения: походка шаткая, лестницы — наказание. Странно, но бег трусцой по прямой дорожке — у меня сохранён (воображаю, как он жалко выглядит со стороны!). Руки за пультом компьютера тоже служат прилично, и почерк, такой, как был. Вижу, что у большинства стариков с этим не так хорошо.

Речь почти не изменилась: доклады получаются, хотя выступлений теперь мало — стал кабинетным учёным.

Зрение — в порядке — делаю свою физкультуру для глаз: 200 сильных смыканий век. Но: глуховат на правое ухо. Ушной аппарат пока компенсирует огрехи.

Простудные заболевания — на 2–3 дня — бывают раз в году. Изредка нарушается ЭКГ и повышается артериальное давление. Всё легко лечится. Пожалуй, этим и ограничиваются мои «телесные» потери, если не считать привычные боли в спине, и небольшие затруднения с мочеиспусканием. Дневниковые заметки об эксперименте делаю ежедневно — по науке.

Сердце перед операцией было увеличено по объёму, раза в три (Такой стыд: вот до чего допустил себя кардиохирург! Теперь, боюсь, регулярно делаю рентгеноснимки). За год после операции размеры сердца уменьшились до нормы — и это на фоне бега и гантелей! Врачи протестовали, но я не слушался: клапан же работал отлично. Электростимулятор Валера Залевский поменял в мае 2001 года (третий уже с 1986 г.): Тоже служит хорошо, отрегулирован на частоту от 60 ночью до 120 при крайних нагрузках.

Легкие, печень, почки, кишечник — работают как часы. Анализы делают ежегодно — цифры прямо идеальные.

Да, чуть не забыл: в 2000 году прооперировали паховую грыжу. Ночевал в палате одну ночь и к машине спустился на своих ногах.

Кажется, это всё, что можно сказать о телесном здоровье.

Куда важнее — изменение психики. Человек живет потребностями и убеждениями от «Целевой Функции» всего живого: «ЖИТЬ!»: «Непрерывно уравновешивать неравновесность (живой?) материи», как пишет И. Пригожин. Для этого нужна энергия, переработка её через потребности: реагировать, познавать, самоутверждаться, питаться, размножаться, распространяться, спасаться, помогать ближним и с ними же воевать за место под солнцем.

И всё это — через мозг, психику, через «Алгоритм Разума», с его моделями, реализуемый Функциональными Актами: воспринять, опознать, спрогнозировать, оценить, выбрать цель, спланировать действия, снова пересчитать плюсы и минусы и, наконец, принять решение и действовать под мотивами от потребностей, под контролем реальности и… Будущего!

Мы все живем будущим: коротким, подлиннее, и дальше — если жизнь оставила время — совсем долгим.

Так вот, главная особенность старости: «Нет будущего!».

То есть, оно ещё существует, но совсем куцее — в меру оставшихся лет и здоровья. А когда тебе 88 и от гарантии на клапан осталось 2–3 года — то будущее и совсем короткое… Где уж там затевать долгие научные планы!

Нет, не думайте, что дело совсем безнадёжно: гарантия продлится на пару-тройку лет, сам я уже не буду таким лопухом, (как в 80 лет), не доведу дело «до ручки», профессор Кёрфер обещал перешить клапан в любом возрасте!

Так что есть ещё время для эксперимента! И для планов.

Хуже — с мотивами, с потребностями. Что от них осталось?

Биологические потребности удивительно сократились. Исчезли материальные стимулы (сам доплачиваю за издание книжки!) Исчезло будущее: пока напишешь, издашь, — и умирать пора, не прочитают. Правда — есть мой сайт в Интернете — ускоряет дело… но его я как-то не ощущаю физически, так как книгу… Самое главное — почти исчезло тщеславие: чтобы оценили, похвалили. (Брось, Амосов, немножко осталось: «Доложить в нашем профессорском кружке при Доме ученых: 10–15 человекам!»).