Все краски ночи - Царькова Яна Евгеньевна - Страница 8

– Что-то не так? – спросила Шейла, посмотрев на дочь.

– Один гость уехал отсюда утром и не вернулся к расчетному времени. – Она понизила голос до шепота, чтобы мальчики не слышали. – Он вылез через окно.

– Уехал не расплатившись?

– У меня есть номер его кредитной карты, так что не расплатиться он не может. И еше он оставил здесь вещи.

– Странно. И не позвонил? Впрочем, как он мог позвонить, если мобильный тут не берет?

– Здесь есть телефонная связь. Обычная, – устало ответила Кейт. – Но он не позвонил.

– Если он не свяжется, с тобой до утра, – сказала Шейла, проходя в дом следом за мальчиками, – возьми его вещи и выстави их на интернет-аукцион.

«Стоит подумать над этим, однако, наверное, надо дать ему хотя бы неделю на то, чтобы забрать вещи», – подумала Кейт.

Гости и раньше порой вели себя странно, но чтобы вот так просто уйти, вернее, уехать, оставив вещи в номере, так никто еще не поступал. Кейт испытывала легкую тревогу и подумывала о том, не сообщить ли о произошедшем в местную полицию. Что, если Лейтон попал в аварию, заблудился? Но она не знала, куда он мог отправиться, и хотя выезд из Трейл-Стоп был всего один, примерно в двадцати милях отсюда находилась развилка, оттуда он мог направиться куда угодно. Более того, он вылез из окна, словно хотел сбежать от кого-то. Он мог отсутствовать не потому, что с ним что-то случилось, а потому, что просто не хотел возвращаться. Вполне возможно, ни в какую аварию он и не попадал.

У Кейт был номер его телефона: Лейтон заполнял карточку гостя, как и все постояльцы ее гостиницы. Если он не вернется до утра, она позвонит по этому номеру, И сообщит, что больше в гостинице его не примут. Загадочный – или безумный – мистер Лейтон создавал слишком много проблем.

Глава 3

Кейт встала в пять утра, чтобы начать приготовления к следующему дню. Первым делом она выглянула из окна и окинула взглядом парковку. Может, мистер Лейтон вернулся ночью и спит в машине, раз ее никто ночью не разбудил? Но на парковке оставалось только две машины – красный «форд-эксплорер» и взятый напрокат джип матери, значит, мистер Лейтон по-прежнему пребывал в бегах. Где носило этого придурка? Мог бы по крайней мере позвонить ей и сказать… что-нибудь: когда собирается вернуться или что делать с его имуществом.

Кейт решила, что она соберет его вещи и снимет с его счета оплату вторых суток – за те неприятности, что он ей доставил.

Но сначала она должна сварить кофе и подготовиться к утреннему наплыву посетителей. В большом доме было тихо, и хотя работы предстояло немало, Кейт все равно очень дорожила этими ранними утренними часами – часами спокойствия, когда все вокруг спали и она могла побыть наедине с собой. Только в эти ранние часы у нее появлялась возможность спокойно подумать, не опасаясь, что дети или клиенты собьют с мысли. Кейт могла поговорить с собой или послушать музыку, пока работала. Шерри придет в семь, и примерно в половине восьмого близнецы прискачут вниз, голодные, как медведи после зимней спячки. Но эти два часа Кейт могла посвятить себе. Она даже вставала чуть раньше, чем было необходимо, чтобы продлить это счастливое время относительного покоя еще на несколько минут.

По обыкновению, Кейт в очередной раз спросила себя, одобрил бы Дерек ее решение переехать в Трейл-Стоп.

Ему нравилась эта местность, но как туристу, а не как жителю. И они оба были в восторге от этой гостиницы, когда останавливались в ней. Воспоминания о том, как здорово они проводили тут время, как горели мышцы после целого дня лазания по опасным скалам, как усталые и счастливые возвращались они в гостиницу и падали на мягкую кровать лишь для того, чтобы обнаружить, что не так уж сильно они устали, определенно повлияли на ее решение, когда она искала место для жизни подешевле.

Здесь Кейт, как ни странно, ощущала себя ближе к Дереку. Здесь они были счастливы вместе. И хотя в Сиэтле они тоже жили счастливо, город этот ассоциировался в ее сознании со страшным периодом его скоротечной болезни. В Сиэтле временами на нее накатывали тяжелые воспоминания, и ей казалось, что она заново переживает весь этот кошмар.

По этой улице она ехала к нему в больницу. Вот здесь останавливалась, чтобы забрать его вещи из химчистки. Разве могла она представить, что в том костюме, который она приехала забрать, его будут хоронить? Вот здесь купила платье, в котором была на похоронах. Платье, которое она бросила в мусорную корзину, как только сняла. И плакала над ним, пытаясь разорвать его от ворота до подола. Их кровать, на которой он лежал, сгорая от лихорадки. Он лежал там до тех пор, пока не почувствовал себя настолько плохо, что согласился поехать в больницу. Но было уже слишком поздно. После его смерти она никогда больше не спала в этой постели.

Воспоминания, как и банальные соображения экономии, заставили Кейт уехать из Сиэтла. Ей не хватало города, не хватало культурных развлечений, не хватало суеты, Пьюджет-Саунд[2] и кораблей. Там, в Сиэтле, осталась ее семья, остались друзья. Но к тому моменту, как она почувствовала в себе силы впервые вернуться в Сиэтл и навестить друзей, Сиэтл как-то незаметно для нее самой стал «тем городом», а не «этим». Теперь она стала гостем в своем родном городе, а дом ее был… здесь.

Для мальчиков, конечно, Трейл-Стоп всегда был домом. Они были слишком малы, когда переехали сюда, чтобы сохранить в памяти прежний дом. Когда они повзрослеют и, да поможет Бог, гостиница будет приносить больше прибыли, Кейт Сможет устроить так, чтобы они приезжали к ее родителям почаще. В Сиэтле она будет водить их на концерты, на бейсбол и баскетбол, В театры и музеи, чтобы расширить их кругозор, чтобы они узнали, что в жизни есть куда больше всего интересного и нового, чем то, что может предложить их крохотный Трейл-Стоп на краю света.

Кейт не забывала и о положительных аспектах жизни здесь. И поселке, где все друг друга знали, мальчики могли спокойно играть на свежем воздухе.

Вторым положительным моментом жизни здесь была окружавшая ее красота. Величественный ландшафт, от которого захватывало дух, почти невероятная первозданность. Трейл-Стоп был последним оплотом цивилизаций, за которым природа оставалась такой, какой был а до того, как здесь поселились люди.

Трейл-Стоп существовал на крохотном пятачке земли в форме наковальни, нависавшей над склоном ущелья. Справа протекала река, широкая, быстрая, коварная, с ледяной водой, над рекой вздымались остроконечные скалы. Даже любители сплавляться по горным рекам не осмеливались сплавляться в этом месте и начинали свои путешествия примерно в пятнадцати милях ниже по течению. С двух сторон Трейл-Стоп окружали горы Биттеррут с вертикальными скальными откосами, которые покоряли они с мужем или отказывались покорять, признавая их слишком трудными для своего уровня мастерства.

Таким образом, Трейл-Стоп находился как бы в ящике, и лишь одна покрытая гравием дорога соединяла его с миром. Причуды географии сделали это место безопасным от схода лавин, но иногда зимой сюда доносились отзвуки ревущей лавины где-то неподалеку, и тогда Кейт поневоле зябко ежилась от страха. Бытовые неудобства и отсутствие очагов культуры с лихвой компенсировались природной красотой этих мест, от которой захватывало дух. Кейт скучала по семье, это верно, но жить здесь действительно было намного дешевле, чем в городе.

На кухню, зевая, зашла Шейла и, ни слова не говоря, достала из буфета чашку и пошла с ней в столовую, чтобы налить себе кофе. Кейт посмотрела на часы и вздохнула. Без четверти шесть. Драгоценное время уединения в это утро оказалось урезанным, но зато она сможет провести пару часов наедине с матерью, в тишине, без шумных мальчишек, сражающихся за внимание бабушки, «Мими», как они ее называли, И здесь наблюдался закон равновесия.

Шейла вернулась на кухню, едва не уткнувшись носом в чашку с кофе, и со вздохом села за стол. Она была не из тех, кто легко встает по утрам. Кейт подозревала, что Шейла завела будильник ради того, чтобы провести с дочерью эти два спокойных часа, пока близнецы спят.