Все краски ночи - Царькова Яна Евгеньевна - Страница 45

Может, за машину? Возможно, там, возле задней двери, была припаркована машина. Плохо, потому что капот машины, под которым расположен двигатель, представляет собой отличную броню. Так что стрелять в том направлении смысла не было.

С другой стороны, удерживаясь от стрельбы, он давал Криду ложное ощущение безопасности. Решив, что их не видят, Крид потеряет бдительность. На этот раз Тиг будет готов бить на поражение.

Серебристый свет на экране тепловизора привлек внимание Тига. Потом свечение пропало. Дерьмо. Что они делали? Менялись местами, возможно, готовились к новой пробежке. Они не побегут назад к дому и не побегут к мосту, так что оставалось только два возможных направления. С Кридом кто-то был, кто-то, кого он пытался защитить, кто-то меньше его. Женщина? По логике вещей Крид будет стараться двигаться так, чтобы между ними и стрелками было больше стен, укрытий, боль расстояние, значит, они начнут отступать к реке.

Время шло. Много времени. Какого черта он ждет так долго? Хочет Рождества дождаться? Тиг посмотрел на светящееся табло на часах и увидел, что с тех пор, как Блейк доложил ему о Криде, а значит, с момента взрыва прошло сорок четыре или сорок пять минут. Теперь из винтовок стреляли уже не целясь, потому что жители города или лежали за укрытиями, или ушли за пределы дальности действия тепловизоров. Стреляли изредка, лишь для того, чтобы напомнить жителям Трейл-Стоп о том, что им следует оставаться там, где они находятся. Может, Крид решил поступить так же – остаться в укрытии, пока стрельба не прекратится совсем.

Нет, долго за машиной они не усидят. Им надо чем-то греться, нужна вода и пища. Крид оказался на редкость терпеливым ублюдком, гораздо терпеливее, чем думал о нем Тиг.

Минутная стрелка на часах Тита перескочила еще на одну минуту, потом еще. Пятьдесят минут с момента взрыва моста. Тиг решил, что будет ждать столько, сколько потребуется. Он тоже умел быть терпеливым.

Пятьдесят три минуты.

Да. Вот оно! Тепловая сигнатура заполнила поле окуляра, четкая и ясная. Они оба согнулись и двигались быстро. Тиг вдохнул, выдохнул и нажал на курок как раз в тот момент, когда светящиеся фигурки исчезли.

Через долю секунды вспышка света ярче, чем все, что он видел раньше, показалась в нижней части окуляра, и булыжник, за которым он прятался, взорвался перед самым его лицом.

Глава 19

Крид услышал треск затвора и почувствовал сильную боль в левой ноге, как раз над лодыжкой, в тот момент, когда они с Ниной буквально взлетели на воздух. В следующее мгновение раздался оглушительный грохот, и они упали на землю за насосной станцией, ударившись так, что им чуть было не повыбивало зубы. От удара Крид разжал руки, и Нина покатилась по земле. Нога болела так, словно какой-то великан раздробил ее кувалдой. Крид застонал сквозь стиснутые зубы и инстинктивно схватился за ногу, холодея при мысли о том, что мог бы и не обнаружить ее.

– Дерьмо! Долбаное дерьмо!

Штанина уже пропиталась кровью, он чувствовал, как влажное тепло заполняет ботинок. Крид прижал ладонь к ране, приятно удивленный тем, что ступня была на месте. Он овидал немало ранений, полученных от крупнокалиберных Снарядов, видел оторванные руки и ноги и в тот момент, когда он осознал, что в него попали, испытал гнев, но, странное дело, был уже готов к тому ущербу, что этот выстрел мог причинить его организму. И хотя ступня все еще была при нем, а не валялась в нескольких футах от ноги, ранение наверняка было серьезным.

Ботинок мешал остановить кровь. Его надо снять. И сделать это быстро.

Нина подползла к Криду, принялась ощупывать его плечи и грудь.

– Джошуа? Ты в порядке? Что случилось?

– Долбаный ублюдок задел мою ногу, – простонал он, но усовестившись того, что выругался при Нине, добавил: – Ммм… прости.

– Я уже слышала слово «ублюдок», – бросила Нина. – И раз или два сама это слово произносила. Где фонарь?

– В моем правом кармане. – Крид лег на землю и порылся в кармане, достав оттуда фонарь и нож. – Разрежь ботинок, чтобы я смог наложить повязку.

– Я сам!

Они оба подпрыгнули от ужаса, услышав за спиной голос третьего.

Рука Крида машинально потянулась за оружием, которого не было. Затем темный силуэт опустился на одно колено рядом с ними, окатив их ледяными брызгами. Второй выстрел, грохот – то, что мозг зафиксировал, но еще не успел обработать, теперь обрело законченность и смысл. Фрагменты мозаики сложились в картинку.

– Ты, хитрый ты сукин сын, где ты был?

– В ручье – ответил Келвин, стуча зубами от холода, положил винтовку на землю, потянулся за ножом Крида и дал Нине в руки фонарик. – Посвети на его ногу, – приказал он. Нина послушно сделала то, что он приказал.

– Почему стрелявший тебя не видел? – спросил Крид.

– У них тепловизоры вместо приборов ночного видения. Поэтому я искупался в ручье, вымок и стал холодным, а следовательно, невидимым.

Невыносимая боль пронзила ногу, когда Келвин разрезал ботинок ножом, невольно потревожив рану. Чтобы отвлечься, Крид думал о том, как отчаянно рисковал Келвин, поставив то, что у стрелявших нет приборов ночного видения. Что, если бы его догадка оказалась неверной?

– Ты удачливый сукин сын, – сказал он и простонал, когда Келвин стащил с его ноги приведенный в негодность ботинок.

– Не удачливый, – рассеянно ответил Келвин. – Просто знаю свое дело. – Этот ответ Крид слышал сотню раз в те годы, когда они служили вместе. Сколько раз они выходили живыми из отчаянных переделок только благодаря комбинации мастерества, дисциплины, тренировки и просто удачи. Нина стояла на коленях возле Келвина. Крид видел тревогу на ее лице, но руки ее, державшие фонарь, не дрожали. Обстановка, в которой они находились, словно унесла его назад, в прошлое, в те годы, когда он служил в армии. Взглянув на Нину, он даже испытай, некоторое недоумение, скорее он ожидал увидеть вокруг своих боевых товарищей.

Крид посмотрел на ногу и испытал искреннее удивление. Рана сильно кровоточила, но оказалась не такой серьезной, как он ожидал.

– Должно быть срикошетила и раскололась, – сказал он, имея в виду пулю. Вместо целого заряда, ему досталась только часть.

– Вероятно – Келвин повернул его ногу. – Навылет. Похоже, осколок задел кость и вылетел сбоку.

– Перевяжи мне ногу, чтобы мы могли отсюда смыться.

Скорее всего пуля раздробила кость. Крид знал, что опасность для жизни все еще существовала, потому что кровотечение еще предстояло остановить, и вероятность инфицирования раны тоже нельзя отрицать, но в целом он еще легко отделался. Все могло бы быть гораздо хуже. Черт, если подумать, ему вообще крупно повезло!

– Чем перевязать? – спросила Нина.

По голосу чувствовалось, что она на грани паники. До сих пор она держалась молодцом, но плохие парни никуда не делись и могли накрыть их в любую минуту. Крид был ранен, а Келвин не мог одновременно проводить отвлекающие маневры и помогать им.

Келвин молча стащил свою мокрую куртку и рубашку. Мокрый торс его тускло блестел в отраженном свете фонарика. Ножом Крида он отрезал рукав своей рубашки, затем сделал надрез и разорвал ткань почти до конца. Целый конец он приложил к тому месту, где вышла пуля, рана там кровоточила сильнее, чем в том месте, где пуля вошла в ногу, и начал оборачивать надорванные концы вокруг ноги Крида слой за слоем, наперекрест, затягивая потуже. Затем связал концы узлом как раз над раной.

– Лучшее, что я могу сейчас сделать, – сказал он и накинул на себя то, что осталось от рубашки.

– Ты снял стрелка? – спросил Крид.

– Если не снял, то запугал на всю оставшуюся жизнь. – Келвин взял у Нины фонарь и, отключив его, сунул в карман. – Придется немного поднапрячься, по крайней мере поначалу, даже если я снял этого стрелка, другие смогут вести по нам прицельный огонь, когда мы начнем двигаться. Нам надо двигаться туда, – сказал он, указывая в сторону реки. – Чтобы между нами и ими было больше домов, плюс расстояние.