Все краски ночи - Царькова Яна Евгеньевна - Страница 37

Кейт едва взглянула на него, подавая булочку, хотя когда он украдкой на нее посмотрел, то увидел, что щеки ее порозовели и выглядела она несколько взволнованной. Он не знал, хорошо это или плохо. Он хотел, чтобы она его замечала, но не хоте, чтобы в его присутствии она чувствовала себя неловко. Это ж нехорошо, верно?

Все в Трейл-Стоп знали о его неразделенных чувствах и потешались над ним. Все были однозначно на его стороне, хотя он и просил их прекратить вредительство. Они забавы ради постоянно портили то проводку, то сантехнику, то ее машину. Они делали все, что приходило в их изобретательные головы, чтобы свести их вместе, словно, когда он стоял на коленях с головой под раковиной и торчащей наружу задницей, у него появлялось больше возможностей пробудить в ней интерес. Кроме того, все эти маленькие «ремонтные работы» добавляли ей беспокойства, а проблем у нее хватало и без этого. Она была молодой вдовой, с двумя детьми четырех лет и пыталась сделать деньги на этой старой гостинице на краю света!

Когда Келвин знал наверняка, что ремонтируемый им объект оказался сломанным в результате партизанских действий его соседей, как, например, в последний раз с раковиной, когда Шерри ослабила гайку слива и раковина начала течь, он отказывался от оплаты. Даже когда причина для ремонта крылась не в саботажных действиях соседей, а в чем-то другом, он брал с Кейт плату по минимуму – столько, сколько стоили материалы для ремонта. Он мечтал, чтобы Кейт преуспела в бизнесе, он не хотел, чтобы она закрыла гостиницу и уехала назад, в Сиэтл. Он бы вообще с нее ничего не брал, но ему тоже надо было на что-то жить. Здесь работы для него было выше крыши, что удивительно, если учесть, каким крохотным был городок. Он стал мастером на все руки, и, несмотря на то, что его коньком была механика, он мог запросто починить подоконник или вставить дверь. Нина попросила его отреставрировать старую чугунную ванну, и он и за эту работу взялся. Следующей его специальностью, наверно, будет реставрация эмали для ванн.

Чертова работа для человека, который большую часть жизни провел с винтовкой в руках.

И эта мысль вернула его к той изначальной причине, по которой он хотел встретиться с Кридом.

Келвин усмехнулся. Да уж, они с Кридом – два сапога пара. Дай им в руки оружие, покажи врага, и они все сделают слаженно, швейцарским часам на зависть. Но поставь перед ними желанную женщину, так никто из них не сможет отыскать собственную задницу даже с фонарем. Крид в этом смысле был еще более безнадежным, чем Келвин. По крайней мере, у Келвина была причина выжидать: Кейт еще не оправилась после смерти мужа. Три года – немалый срок для того, кто ждет, но у горя свои сроки. Даже после того, как она оправилась настолько, что вновь научилась смеяться, она защитила себя, выстроив стену между собой и любым мужчиной, который имел на нее виды. Келвин это понимал и, поскольку считал, что приз стоит того, чтобы ждать столько, сколько потребуется, не торопился уезжать из Трейл-Стоп. И терпение его было вознаграждено; стена дала трещины, заметные трещины. Теперь осталось только поднажать, и она рухнет. Итак, он был готов к активным действиям.

Примерно в десять, решив, что Крид может пожертвовать несколькими минутами своего свободного времени, Келвин позвонил. И ему ответил автоответчик.

– Майор, это Келвин. Позвони мне, это важно. – Келвин легко мог представить, как скривился Крид, слушая сообщение. Как нахмурился, пытаясь решить, брать трубку или нет. Обычно Крид трубку не брал, пока не чувствовал, что вновь набрал форму и готов реагировать, поэтому Келвин добавил фразу «это важно». Крид знал, что в жизни существовало чертовски мало того, что Келвин мог счесть важным, так что, если Крид у себя, через пару минут он должен перезвонить. Келвин ждал звонка. Телефон молчал.

Черт, досадно. Возможно, после пяти дней охоты Крид решил поехать в город и пополнить припасы. Кое-что он мог купить и в Трейл-Стоп, но все, что ему могло понадобиться, в Трейл-Стоп не приобрести. Черт, возможно, Крид уже встречается с очередным клиентом, хотя вряд ли. Крид редко отказывал себе в передышке между охотами. Он предлагал услуги гида и проводника и брал за свои услуги очень неплохие деньги, так что мог позволить себе уединенное, но относительно роскошное существование. Ирония положения состояла в том, что чет выше он задирал цены, тем более востребованным становился! Крид то и дело отказывался от предложений, что, в свою очередь, делало его еще более востребованным, и те люди, что просили его об услугах, теперь звонили заранее и чаще.

Подождав еще какое-то время, Келвин ушел из дома. Ему предстояло отремонтировать просевшую ступеньку на крыльце у престарелой миссис Бокс. Когда с этой работой было покончен но, Келвин помог установить новые полки в скобяной лавке Уолтера. Затем вернулся к себе, в квартиру над магазином, торгующим фуражом, чтобы проверить, не оставил ли Крид сообщение. Но Крид так и не перезвонил.

Нина перетаскивала мешки с кормом, и, хотя она была сильнее многих женщин, Келвин взял эту работу на себя. Иногда у него не доходили руки до того, чтобы потягать эспандер, что он установил у себя в спальне, поэтому подъем пятидесятифунтовых мешков помогал ему поддерживать форму.

После того случая в гостинице Нина так до конца и не оправилась. Она была особенно молчаливой и замкнутой. Вообще-то она всегда была тихой и спокойной, но при этом очень дружелюбной. Келвин подозревал, что тогда она впервые столкнулась с насилием, что называется, лицом к лицу, и этот опыт стал для нее серьезным потрясением. Она пыталась справиться с шоком сама, но Келвин подозревал, что ей это не удастся, а он не годился в помощники.

Уже наступила ночь, когда Крид ответил на звонок.

– Какой ты неторопливый! – разозлился Келвин.

Крид ответил не сразу. Келвин легко мог представить, как он прищурился и сжал зубы.

– Я провел шесть дней с самым отъявленным мерзавцем по эту сторону Скалистых гор, – наконец сказал он. – Он должен бЫл уехать вчера, но сукин сын растянул свою долбаную лодыжку, и мне пришлось тащить его на себе долбаных пять миль до лагеря, а затем везти его до больницы. А потом посадить на его долбаный самолет, который улетел сегодня только в пять вечера. Так что там важного?

За годы службы Келвин и остальные члены команды научились определять настроение Крида по частоте употребления слова «долбаный». Если исходить из этого критерия, Крид был в сантиметре от того, чтобы убить первого, кто подвернется ему под руку.

– Два парня плохо обошлись с Ниной и Кейт, – сказал Келвин. – Два дня назад.

На том конце линии повисла тишина. Мрачная и льдистая.

Затем Крид тихо спросил:

– Что случилось? Они пострадали?

– Отделались испугом. Один из них вжал дуло пистолета Нине в висок, и там осталась ссадина. Я шибанул второго по голове своим «моссбергом», а потом взял под прицел того пария, что держал Нину.

– Сейчас буду, – коротко сообщил Крид, и Келвин услышал, как трубка с треском упала на рычаг.