Все краски ночи - Царькова Яна Евгеньевна - Страница 18

Они отправились к ней, в ее тесный кондоминиум на две спальни. Госса всегда удивляло, что женщины, которых он видел впервые в жизни, без опаски приводили его к себе домой. О чем они только думают? Он вполне мог бы оказаться насильником и убийцей. Да, он и был убийцей, но убивал, только когда ему за это платили. Обычный гражданин мог чувствовать себя в его компании в полной безопасности. Но Ками этого не знала, как не знали этого и другие женщины.

Когда они, потные и изнемогшие от бурных соитий, лежали в постели рядом, но уже не связанные даже притворными чувствами, он сказал:

– Тебе надо быть осмотрительнее. Со мной тебе повезло, но что, если бы я оказался сумасшедшим коллекционером глазных яблок?

Она потянулась, прогнув спину и выставив грудь в потолок.

– А что, если я сумасшедшая коллекционерша глазных яблок?

– Я серьезно.

– И я серьезно.

Что-то в ее тоне заставило его прищуриться. Они смотрели друг на друга при достаточно ярком электрическом свете. Темный взгляд ее вдруг стал каменным, и он, отбросив притворство, посмотрел на нее так, что и в его зрачках проглянула холодная пустота.

– Тогда, наверное, повезло нам обоим.

– Да?

– Я предупредил тебя, а ты – меня.

Что с того, что он был наг и она тоже была нага? У нее под матрасом мог быть припрятан нож – достаточно вспомнить «Основной инстинкт», – но Госс приготовился к тому, чтобы ввернуть ей шею, если увидит, что руки из-под подушки соскользнут к краю кровати.

Медленно, нарочито медленно, Ками раскинула руки и улыбнулась. Затем склонила голову набок и посмотрела на него, словно заигрывая.

– Испугался, да?

– Не шевели руками, – приказал он, соскользнув с кровати и протянув руку за своими вещами. Он ни на мгновение не поворачивался к ней спиной.

– Да перестань. Я такая же убийца, как ты.

Какое обнадеживающее заявление! Если бы только она знала. Но покалывание в области затылка не прекращалось. Интуиция подсказывала, что нельзя терять бдительность, что бы она ни говорила и какой бы убедительной ни хотела казаться.

– Может, ты просто нашла идеальный способ, как прогнать мужчину из своей постели после того, как закончишь с ним трахаться? – сказал он, натягивая трусы и брюки. – В этом случае – мои поздравления. Умно, если только однажды очередной парень, которого ты приведешь домой, не решит почудить над тобой сам. Кстати, тоже может помочь, если захочешь быстро и эффективно избавиться от всего накопившегося в тебе дерьма.

Она закатила глаза.

– Я просто пошутила.

– Ха-ха-ха. Сейчас умру от смеха. – Госс надел носки и туфли, просунул руки в рукава рубашки и показал зубы, то есть изобразил улыбку. – Давай так: если я услышу, что у кого-то в округе вырезали глазные яблоки, я сообщу копам, где им искать. – Тут Госсу пришла в голову ценная мысль, он быстро огляделся, увидел маленькую сумочку на полу и стремительно ее схватил.

– Отдай! – раздраженно крикнула Ками и потянулась за сумкой, но он успел перехватить ее за запястья и перевернул на живот, лицом в подушку, навалившись своим весом, чтобы не вырвалась. Ками извивалась, стараясь набрать воздух, но он ее не отпускал. Бормоча проклятия, она попыталась дать ему локтем в пах, но он успел отвести удар, подставив бедро.

– Потише, – предупредил он. – Не зли меня.

– Иди ты!..

Он покопался в вещах, вываленных из сумки. У Ками не было бумажника, только маленький кошелек на защелке. Ему это показалось странным: много ли вы знаете женщин в наше время, которые носят кошельки для мелочи? Еще там была маленькая кожаная штучка с пластиковыми прозрачными карманами для кредитных карт с обеих сторон. В одном из отделений он увидел водительские права. Он вытащил документ, взглянул на фотографию, чтобы убедиться, что права действительно принадлежат ей, и прочел имя.

– Ну-ну… Дейдра Пейдж Олмонд. Выходит, ты действительно тот еще орешек. – Должно быть, Ками не нашла его маленькую шутку смешной, потому что она снова принялась ругаться. Госс усмехнулся. Давно он уже не получал такого удовольствия. Что еще забавнее, так это то, что он тоже назвался ей вымышленным именем. Чокнутые часто мыслят в одном ключе. – Дай угадаю. Ками – это прозвище, верно? – Он кинул водительские права на кровать.

Она отшвырнула его руку, повернула голову и злобно посмотрела на Госса.

– Ты, сукин сын, интересно, как ты будешь веселиться, когда я подам на тебя в суд?

– На каком основании? – спросил он скучающим тоном. – Изнасилование? Не хочу тебя огорчать, но у меня имеется одна забавная привычка. Я всегда включаю диктофон, когда общаюсь с женщиной. Так, на всякий случай.

– Дерьмо!

– «Сони». – Он похлопал по заднему правому карману брюк – там лежал его сотовый. – Качество звука на высшем уровне. Кстати, как ты представишься полицейским? Тсс! Я знаю. Разве можно в наши дни рассчитывать, что кто-то назовет первому встречному свое настоящее имя, верно? Было классно, если хочешь знать. Не обещаю дальнейших встреч. Просто запомни, что я тебе сказал насчет глазных яблок. И если ты просто валяла дурака, то, может, захочешь пересмотреть свои методы. – Он отпустил Ками и проворно отскочил, чтобы она его не ударила. – Не вставай, не надо, – сказал он, уходя.

Она не стала его провожать. Возможно, потому что была голая. Госс вышел из кондоминиума и пошел прочь от дома по потрескавшемуся тротуару. Она привезла его сюда на машине, так что он плохо ориентировался на местности. Но у него был телефон, и в кармане лежала карточка с номером водителя такси. Госс дошел до перекрестка, на котором не было никаких дорожных знаков, и позвонил.

Госс не удивился бы, если бы увидел пятилетний «ниссан» Ками, мчащийся с явной целью его переехать. Но похоже, Ками решила не искать дальнейших неприятностей на свою голову. Госс не знал, была ли она просто с чудинкой, из тех, кому нравится разыгрывать из себя серийных убийц, или у нее на самом деле не все в порядке с головой. Но он знал одно – интуиция, которая редко его подводила, подсказывала, что надо убираться отсюда поскорее. В целом вечер выдался на редкость занимательным.

Через довольно приличный отрезок времени, когда Госс уже начал нервничать не на шутку, к нему подъехала машина, и он сел в такси. Еще через двадцать минут, тихонько насвистывая, он шел по коридору отеля в свой номер. На часах начало второго – спать осталось совсем немного, но вечернее развлечение стоило пары часов сна.

Госс принял душ и лег спать, в шесть зазвонил будильник на прикроватной тумбочке. Ничто так не способствует крепкому сну, как чистая совесть или полное отсутствие таковой.

Ящик с оружием должны были доставить в семь утра, но и в семь, и в восемь так ничего и не доставили. Токстел позвонил Фолкнеру, который все организовывал, и тот велел ждать. Госс заказал завтрак. В начале десятого, когда они уже полчаса как должны были находиться в воздухе, коридорный принес ящик с маркировкой «Печатные материалы», перетянутый упаковочной лентой. Токстел принял посылку. В своем костюме и галстуке он был похож на бизнесмена или агента по продажам. Госс предпочел одеться удобно, в широкие брюки и рубашку из натурального шелка, посчитав, что в Трейл-Стоп деловой костюм смотрелся бы неуместно – туда люди едут отдыхать, а не работать, но Токстел предпочитал костюмы всем иным видам одежды и носил их постоянно.

Пистолеты в ящике были начищены, регистрационные номера тщательно удалены напильником. Напарники молча проверили оружие. Обычное дело. Госс предпочитал «глок»,[6] но в таких ситуациях довольствовался тем, что можно было быстро достать. На этот раз им доставили «беретту»[7] и «таурус»[8] и к ним по коробке патронов. Госс ни разу не пользовался «таурусом», а Токстел пользовался, поэтому Токстел забрал «таурус» себе, а Госс взял знакомую ему «беретту». Они переложили оружие каждый в свою сумку, после чего позвонили пилоту арендованного самолета и сказали, что выезжают.