Лиловый шар (с иллюстрациями) - Булычев Кир - Страница 6

— Так что это за лиловый шар? — спросила Алиса. — Мы должны обязательно догадаться.

— Алиса права, — сказал профессор Селезнев. — Если верить документам, Земле грозит какая-то опасность. И на планете не осталось никого, кто мог бы рассказать нам, какая.

— И где спрятан этот шар, — добавила Алиса.

— Еще и друг друга перебили, — сказал Громозека. — Тоже непонятно. Жили бы, развивались…

— Но как развиваться! — возразил Селезнев. — Ведь на Бродяге нет гор и нет настоящей земли. Из чего ты прикажешь добывать руду или нефть? Где доставать камень, чтобы строить города? Жить-то на Бродяге можно, а вот развиваться нельзя. И как только людей становится больше, их трудно прокормить. Это же хоть и очень большой, но все-таки только корабль.

— А может, они просто хвастались? — спросила Алиса. — Прилетели к нам, захотели покорить, но наши рыцари их выгнали. Им стыдно стало, они вернулись домой и говорят: мы просто не хотели. У нас в классе есть такой парень Пашка. Если у него задача не решилась, он всегда говорит, что ему не хотелось ее решать.

— Может, они и хвастались, — сказал Селезнев не очень уверенно. — А может, у них был какой-нибудь план.

— Кому нужен план через двадцать шесть тысяч лет? — спросила Алиса. — Мне, например, трудно планировать на два дня вперед.

— Громозека, — попросил Селезнев, — прочти слово в слово то место, где написано про шар. Громозека достал желтый листок и прочел: — «И оставлен в тайном месте лиловый шар. И когда в следующий раз наш мир придет в близость с той планетой, шар сделает свое дело. И планета будет готова сдаться без боя нашим победоносным воинам. И нам достанутся все их земли и горы, и будем мы хозяевами всего, и не будет у нас врагов».

Профессор Селезнев внимательно выслушал перевод.

— Знаешь, Громозека, это мне не нравится, — сказал он.

— Пустяки, — рассмеялся Громозека. — Давно уже нет никого из этих завоевателей, а Земля живет и процветает.

— И все же, — не сдавался Селезнев. — А что же это такое — лиловый шар?

— В свое время узнаем, — сказал Громозека.

— А когда будет свое время? — спросила Алиса.

— Скоро, моя девочка.

— Ты, Громозека, не обижайся, — сказала Алиса. — Но твоя планета далеко, и на ней разбойники никогда не оставляли лиловых шаров.

— Может, и оставляли, — сказал Громозека. — Но и этот шар давным-давно сгнил. Заржавел и рассыпался. Он, наверное, был каким-нибудь заколдованным пугалом, которое придумали их жрецы.

— А когда Бродяга приблизится к Земле? — спросил Селезнев.

— Дней через двести.

Селезнев поднялся. Он стоял задумавшись и немного был похож на журавля.

— Я встревожен, — сказал он.

— Но что могли эти дикие разбойники!

— У них оставались рабы с Бродяги. Остатки ученых и инженеров. А это были очень образованные люди. А очень образованные люди, если у них нет смелости и если они очень боятся за свою жизнь, могут изготовлять для сильных господ всякие штуки, которые те используют во вред окружающим. Так что я очень прошу тебя, Громозека. Перерой их архив и постарайся узнать, что такое лиловый шар.

7. Тюрьма на острове

Хоть Громозека и посмеивался над страхами профессора Селезнева, вся экспедиция с этого момента занималась только одним — искала хоть какие-нибудь упоминания о лиловых шарах. Искала их и Алиса.

И вдруг ее посетила такая идея: мы ищем лиловый шар в подземелье, где эти разбойники и жили. А если шар был опасным, тогда, может, они его держали в безопасном месте? В каком же?

В километре от холма на речке был небольшой островок, где возвышалась груда каменных плит, похожая на остатки какого-то дома. Громозека все собирался исследовать островок, но руки не доходили. И вот Алиса решила: взгляну-ка я на островок.

Воспользовавшись тем, что все археологи вместе с профессором с утра засели в архиве перебирать пленки и бумажки, она незаметно ушла с холма и спустилась вниз по речке до островка.

Вот и островок, отделенный от берега узким рукавом воды.

Мирно и даже красиво. Неподвижен воздух над островком, тишина, даже речка растекалась пошире, чем у холма, и потому беззвучно катила свои неглубокие воды. Алиса вынула бластер. И пошла вброд через реку. Вода. мягко обтекала скафандр.

На берегу островка Алиса остановилась, прислушалась. Вроде бы никого на острове нет. Никто на нее не собирается нападать. Она обошла островок вокруг, в длину он. всего-то был шагов пятьдесят, а в ширину меньше двадцати. Никого не нашла. Даже странно, на островке не было ни птиц, ни зверей, ни даже насекомых. Какое-то неприятное место. Может быть, вернуться? Пускай Громозека сам осмотрит это место.

Алиса взобралась на груду каменных плит и увидела щель, достаточную, чтобы пролезть внутрь. Внутри темно.

Втиснуться в щель было нелегко. Особенно если не хочешь выпускать из руки оружие. Правда, перед тем как опустить ноги в темноту, Алиса кинула туда камень. Слышно было, как камень ударился о пол — не очень далеко.

Тогда Алиса все же решилась. Она опустила ноги в щель и осторожно, медленно опустилась внутрь, цепляясь за края плит.

Ноги не достали до пола. Положение было сложным. Как потом вылезешь? А вдруг до пола еще метр или два? Но и висеть на одной руке, сжимая в другой бластер, тоже бессмысленно. Ладно, будь что будет! Алиса отпустила руку и упала вниз.

Пол больно ударил по ногам, потому что оказался даже ближе, чем Алиса ожидала. Она не удержалась, опустилась на четвереньки, бластер ударился о каменный пол, что-то откатилось в сторону, что-то затрещало, лопаясь… Алиса замерла.

Прошла минута, может, больше, Алиса подняла бластер. Глаза постепенно привыкали к полутьме — сверху из щели падал луч солнечного света. Алиса откатила в сторону глиняный горшок, лежавший на каменном полу.

Она очутилась в низком зале, выбитом в скале. И прямо перед глазами была решетка, которая разделяла это помещение пополам.

Решетка была сделана из толстых железных прутьев, воткнутых в пол и потолок так часто, что между ними не просунешь руку.

Глаза привыкли к полутьме, и Алисе показалось, что за решеткой что-то есть. Она осторожно сделала несколько шагов вперед и поняла, что там белеет. За решеткой лежали на полу скелеты в обрывках истлевшей одежды. Их было много, может, двадцать, может, тридцать. От каждого скелета к каменной стене тянулась толстая железная цепь. И тогда Алиса поняла, что попала в тюрьму. Эти люди были прикованы к стене, а потом, когда война сожрала всех, в том числе и их тюремщиков, они умерли от голода… Алисе захотелось уйти, скорей уйти отсюда.

Алиса подбежала к щели и подпрыгнула, чтобы достать до края плиты. Но ничего из этого не вышло. Что же делать? Ведь никто в экспедиции не догадается, что Алиса на островке. Неужели ей придется умереть здесь от голода и жажды? Светлая щель была совсем недалеко. Если встать прямо под ней, то увидишь маленькое раскаленное солнце, которое равнодушно смотрит на то, что человек оказался в мышеловке.

Алиса оглянулась. Пылинки мельтешили в луче света. Хорошо бы здесь был какой-нибудь камень, стул, чтобы поставить его и взобраться наверх. Но нет ничего — только забытый кем-то наконечник копья…

— Алисочка, — сказала она сама себе. — Только не теряй голову. В конце концов, ты человек и попадала не в такие еще переделки. И выпутывалась.

Что делать? Сначала надо спокойно осмотреться. Вряд ли тюремщики спускались сюда через щель. Наверное, был еще какой-нибудь выход, которого Алиса не заметила. Рассудив так, Алиса отправилась вдоль стен. Стены были каменными, холодными, кое-где с них стекали капли воды. Тихо, сумрачно…

Алиса скорее нащупала, чем увидела дверь. Дверь была железной, проржавевшей. «Только бы она не была заперта, — подумала Алиса, — и только бы за ней оказалась другая дверь — наружу».