Неудержимое желание - Энок Сюзанна - Страница 32

Брови герцогини взлетели вверх.

— В самом деле.

Когда они пришли к своей ложе, в ней уже разместились тетушки, Брэдшо, Эндрю и, что удивительно, Бит. Джорджиана со всеми поздоровалась, поцеловала Милли и Эдвину в щеку и села среди трех тетушек. Фредерика увлеклась разговором, не обращая внимания ни на фейерверки, ни на оркестр, расположившийся неподалеку. Тристан наблюдал за всеми, и раздражение его росло. Он знал, что Джорджи была неравнодушна к нему, иначе она бы от него не пряталась. Но пока она удерживала около себя герцогиню, он мало чего мог добиться.

Тристан улыбнулся. Он никогда не поставил бы рядом слова «добиваться» и «Джорджиана». Он не сводил с нее глаз, и, когда она взглянула на него, кровь быстрее побежала по его жилам. Шесть лет назад она очень рассердилась на него, и сейчас можно было считать, что начинается новая игра. Она так и сказала: он не усвоил урока, который ему преподали. Но как бы высоки ни были ставки, он будет играть в эту игру до конца.

— Разве это был не маркиз, Джорджиана?

Джорджиана опомнилась и, отведя взгляд от Тристана, посмотрела на тетку:

— Простите, что вы сказали?

Фредерика свела брови, затем ее чело прояснилось.

— Милли спрашивала тебя о женихах.

— О да, это был маркиз. Конечно.

С тех пор как Тристан заехал за ними, тетушка уже третий раз заводила разговор о ее поклонниках. Хотя она не собиралась замуж за лорда Лаксли или за кого-то из тех, кто каждую неделю делал ей предложение. Даже если бы у нее не было особой причины для отказа, они ее не интересовали. С большинством из них ей было скучно. А мысль, что Тристан может преследовать ее с намерением жениться, казалась просто… абсурдной. Скорее всего он ожидал, что она снова без памяти влюбится в него, и тогда он посмеется над ней и, бросив, останется победителем. По разбитым им сердцам можно было перейти Темзу, но у нее не хватало сил справиться с собой. Он всякий раз находил повод, чтобы взять ее руку или коснуться плеча, и ее бросало то в жар, то в холод, но это было всего лишь вожделение. Ее тело тосковало по нему, но разум не покидал ее. И ее сердце будет подчиняться разуму.

— Джорджиана, проснись.

Она вздрогнула:

— Простите, что?

— Что это с тобой сегодня? — спросила тетушка, а Милли с Эдвиной удивленно посмотрели на нее.

— Просто задумалась. Что я прослушала?

— Шансы лорда Уэстбрука.

— О, ради Бога, тетя Фредерика, — сказала она, поднимаясь и плотнее закутываясь в шаль. — Пожалуйста, не надо.

— Это лестно, когда за тобой ухаживает столько мужчин.

— Чувствую себя червяком на крючке, которого хочет схватить форель. Что их привлекает: как изящно я извиваюсь или то, что я приятная и упитанная?

Брэдшо расхохотался.

— Я всегда считал себя скорее камбалой, а не форелью. — Он обратился к братьям: — А вы что за рыбы?

— Пескарь, — усмехнулся Эндрю.

— Акула, — пробормотал Бит, поглощенный зрелищем фейерверка.

Тристан взглянул на брата, и Джорджиана не могла не восхититься его терпением и отзывчивостью. Он непременно оказывался рядом, если Роберт нуждался в нем.

— Кто-нибудь хочет мороженого? — обращаясь к тетушкам, спросил Тристан.

— Я сто лет не ела лимонного мороженого, — улыбнулась Милли.

— И мне одно, — присоединилась к ней Эдвина.

Мороженого хотели все, и Тристан встал, собираясь выйти из ложи.

— Никто не хочет помочь мне донести его? — спросил он, глядя на Джорджиану.

Эндрю привстал, но сразу же снова сел, когда Роберт, молча дернул его за полу. Брэдшо понял, что приглашение на него не распространяется, а Милли и герцогиня не могли пойти. Эдвина не успела ничего сказать. Джорджиана обошла ее стул и уже спускалась по лестнице. Проклятие. Видимо, ее тело и сердце были в заговоре.

— Мы сейчас вернемся, — сказал Тристан, подавая ей руку.

Она покачала головой, ожидая, когда снова будет соображать.

— Нельзя идти только вдвоем.

Он проворчал что-то похожее на ругательство и посмотрел на братьев. Эндрю приготовился встать, но Роберт опередил его. Он бросил взгляд на Джорджиану, и ей показалось, что она увидела в его синих глазах добродушную усмешку.

— Пойдемте.

Роберт шел впереди, и они с Тристаном ускорили шаги, чтобы не отставать от него.

— Не очень ловкая попытка уединиться, — сказала она. — Особенно когда Бит не пустил Эндрю.

— Я не ожидал, что он сделает это. Из него получится превосходная дуэнья. — Он посмотрел вперед на Роберта, на добрую дюжину ярдов опередившего их. — Мы сейчас потеряем его из виду.

— Довольно прохладно для мороженого, — заметила Джорджиана, размышляя о том, как бы ей было приятно дотронуться до его обнаженной руки.

— Я не мог придумать ни одного невинного предлога, чтобы увести тебя от твоего стража.

— Но это ты пригласил тетю Фредерику.

Она почувствовала, что краснеет.

— Только потому, что ты без нее не поехала бы.

На дорожках сада, проложенных между ложами и бельведером, из-за деревьев, кустов и цветов, вьющихся по стенам и нависающих над ними, было темно. Роберт замедлил шаги и обернулся к ним.

— Я возвращаюсь в Карроуэй-Хаус, — сказал он. — Спокойной ночи.

— Бит! — крикнула она ему вслед, понимая, что они с Тристаном остаются совершенно одни. — С вами все в порядке?

Он остановился и оглянулся через плечо.

— Да. Просто здесь слишком много людей.

Через мгновение он исчез. Она слышала смех и голоса, доносившиеся из лож, но никого не было видно.

Они продолжали свой путь к центральной части сада, и она по-прежнему смотрела на профиль Тристана.

Джорджиана перевела дыхание. Почему дрожь не пробегала по ее коже в присутствии Лаксли, или Уэстбрука, или всякой другой форели, плавающей вокруг нее? Почему только при виде Тристана, самого неподходящего из всех предполагаемых женихов?

— Что ты видишь? — тихо спросил он, по-прежнему глядя перед собой. — Не форель, надеюсь.

— Скажи, пожалуйста, мы все еще играли бы в эту игру, если бы я была нищей?

К ее удивлению, он не рассердился, но стал очень серьезным.

— Не знаю. Я… не хочу видеть тебя с другим мужчиной. Никогда.

— Так это только ревность? Ухаживание, чтобы помешать другим приблизиться ко мне?

— Нет. — Он нахмурился и провел рукой по темным волосам. — У меня трудное положение. Я не жалуюсь, но это правда. И я не уклоняюсь от долга перед своей семьей. — Тристан наклонился и, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. — Ты захотела бы стать нищей? Ты стала бы менее подозрительной и перестала бы сомневаться в намерениях женихов, если бы была бедной и красивой?

Никогда раньше он так откровенно не говорил с ней, и его голос звучал почти страдальчески.

Быстро оглянувшись, он прикоснулся к ее губам.

Неудержимое желание охватило ее. Джорджиана впилась пальцами в его руку, чтобы сдержаться и не обнять его за шею и не прижаться к его груди. Она старалась стоять неподвижно, как статуя, но не могла оторвать своих губ от его.

Кто-то засмеялся совсем рядом. Тристан отстранился и снова взял ее под руку — впереди на дорожке показалась небольшая группа дам и джентльменов.

Тристан повел ее дальше, и они прошли мимо еще одной группы, здороваясь и кивая, она почти не помнила, что говорила. Некоторые смотрели на нее с любопытством, но она полагала, что они просто удивлялись, видя, как она мирно гуляет с Дэром.

Как только они снова оказались одни, он хотел остановиться, но она заспешила вперед, оставив его перед выбором: идти быстрее или остаться позади. Они не должны закончить вечер обнаженными в зарослях рододендронов. А если он опять начнет целовать ее, именно так и случится.

— Почему мы бежим? — спросил он, сдерживая смех.

По крайней мере одному из них было весело.

— Потому что, если ты будешь бежать, то не сумеешь затолкать свой язык мне в рот.

— Вероятно, сумею, если захочу.

— Твои желания меня не интересуют. — Она взглянула на него. — И перестань смеяться.