Год любви - Томас Рози - Страница 74

«Что я наделала? – прошептала она. – И что я делаю сейчас?»

Она открыла глаза и увидела Дарси, он шел к ней, возвращался домой с таким видом, с каким он будет возвращаться всегда, когда они поженятся, до глубокой старости… Элен схватила его за руку и судорожно сжала ее, ощущая под пальцами теплую, шершавую кожу. Дарси обнял ее за плечи и ввел в дом, в котором горел желтый абажур.

Они тихо поужинали в дубовой столовой, ели простую пищу. Еду подавала вежливая, ненавязчивая миссис Мейтленд. За ужином Элен старалась держать стиснутый кулак в кармане, чтобы кольцо не попадалось ей на глаза.

После ужина они пили кофе в маленькой столовой. Молчание постепенно становилось напряженным.

– Элен, – наконец спросил Дарси, – ты останешься со мной на ночь?

Она затаила дыхание. Элен знала, что это неизбежно. Ей отчасти хотелось припасть к нему и предложить в обмен на его самоотверженную любовь хотя бы то, что она в состоянии ему дать… Но другая, более сильная часть ее «я» требовала, чтобы он подождал… и позволил ей подумать.

Элен тихо прошептала, прижавшись лбом к его лбу и опустив глаза:

– Я бы хотела немножко подождать. Ты не возражаешь?

Дарси улыбнулся, но лицо его было печально.

– Я буду ждать, сколько захочешь. Могу подождать, пока мы поженимся… если ты хочешь, чтобы это было так…

Они никогда не заговаривали на эту тему, но молчаливо признавали тот факт, что она спала с его братом.

«Он этого не заслуживает, – думала Элен, глядя, как на его лице подрагивают крошечные жилки, а руки гладят ее руки. – Он хороший, великодушный, а я – нет».

– Когда мы поженимся? – спросил он.

– После того, как я сдам экзамены, – от волнения голос ее прерывался. – Разве обязательно что-нибудь затевать раньше? Понимаешь, я ведь три года так упорно занималась, и теперь хочу посвятить подготовке все свое время. А потом, после…

– Ну, конечно! Конечно, сначала надо сдать экзамены. Неужели ты думаешь, я не могу подождать до июня? Я люблю и хочу тебя, но я желаю, чтобы ты была счастлива и спокойна, мне не нужно никаких жертв с твоей стороны.

Дарси обхватил руками ее лицо и поцеловал в закрытые веки.

– У тебя такой усталый вид! Завтра мы поедем к твоим родным, а пока я отвезу тебя в Оксфорд. Не беспокойся больше ни о чем. Не надо ни о чем беспокоиться.

– Ты счастлива, дорогая?

Элен и ее мать мыли посуду после чаепития. Дарси и Грэхем сидели в гостиной маленького домика и смотрели по телевизору футбольный матч. Дарси проявил совершенно неожиданный интерес к игре, чем привел в восторг брата Элен.

Элен смотрела в окно на прямоугольный садик, который теперь, после смерти ее отца, пришел в некоторое запустение. В голове у нее была пустота.

– Да, – ответила она. – Да, конечно.

До чего странно видеть тут Дарси… видеть, как он пьет чай из таких знакомых чашек и рассматривает их с Грэхемом фотографии, стоящие на пианино.

Дарси вел себя решительно. Он настоял на их приезде сюда, и как только они с Элен уселись рядом на диван, взял ее за руку и сказал, обращаясь к ее матери:

– Миссис Браун, я хочу жениться на Элен, и она, к моему величайшему удивлению, тоже не против. Вы дадите нам свое благословение?

Элен очень любила его за простоту и за то, что он хочет делать все честь по чести, но ей вдруг показалось, что жизнь кончена.

Придя в себя от изумления, миссис Браун отреагировала именно так, как предполагала Элен. Она испытала радость и облегчение. Теперь ей не нужно будет беспокоиться за дочь; больше того, теперь дочь приобретет такое положение, что сможет позаботиться о них. Узнав о том, кто такой Дарси, миссис Браун была потрясена, но она твердо верила, что ее дочь заслуживает именно такого мужа.

Теперь, оставшись наедине с дочерью в кухне, она обняла Элен.

– Знаешь, я и удивлена, и нет. Я всегда знала, что тебя ждет какая-то особенная судьба. Я так горжусь тобой, Элен! Папа тоже гордился бы. Если б он только дожил до этого…

Мгновение они молча сжимали друг друга в объятиях. Потом миссис Браун осторожно спросила:

– А что означает обретение этого титула и все такое прочее? Что от тебя потребуется?

– Сначала быть просто женой фермера. Во всяком случае, пока он не вступит в свои права наследника. А потом, наверное, мы должны будем поддерживать в порядке Монткалм. Это целое дело… как, впрочем, и любое другое, только выглядит чуть привлекательней, – Элен подумала, что ее голос звучит как-то чересчур глухо.

– И потом у вас будут дети. От вас наверняка будут этого ждать.

– Да, – прошептала Элен. – И дети тоже… Миссис Браун убрала чашки и блюдца.

– Мне неважно, будешь ты графиней или уборщицей, лишь бы была счастлива. Хотя, конечно, лучше быть графиней, – мать хихикнула, словно юная девица, и порозовела от удовольствия, произнеся это звучное слово. – Ты только представь себе! Но я даже не надеялась, что ты когда-нибудь приведешь к нам домой такого очаровательного молодого человека. По-моему, он очень добрый. А для того чтобы понять, как он тебя любит, достаточно посмотреть на его лицо. Я уверена, он сделает тебя счастливой!

– Да, – снова прошептала Элен, не в состоянии избавиться от унылого чувства, что жизнь кончена.

Потом Дарси повез их обедать. Они пошли в итальянский ресторан, расположенный неподалеку в торговом центре. Еда оказалась отвратительной, жалкой пародией на обеды Элен в Венеции, когда она была в таком приподнятом настроении и ей снились эротические сны…

«И куда все подевалось?..» – думала, оглядываясь по сторонам, Элен.

Однако никто, похоже, не замечал, что у Элен совсем не подходящее такому событию настроение. Дарси был спокоен и чувствовал себя вполне непринужденно, а мать Элен с восторгом принимала знаки его внимания. Грэхем слегка осоловел от вина и, тараща глаза, – он был похож на сову в очках – судя по всему, уже готов был относиться к Дарси как к неофициальному старшему брату.

На обратном пути в Оксфорд Дарси сказал:

– Мне понравилась твоя семья.

«Потому что мои родственники не очень требовательны», – подумала Элен и ужаснулась своей язвительности.

– Они совсем не такие, как твои мама с папой, – откликнулась она.

– Да, – осторожно произнес Дарси. – Тебе в этом повезло, правда?

Элен вдруг поняла, насколько счастливее был бы Дарси, родись он в обычной семье, где на него не возлагалось бы столько надежд… и где его потом не заслонял златокудрый Оливер… Элен потянулась к его руке, лежавшей на руле автомобиля, и пожала ее.

– Приезжай завтра на весь день в Мер, – попросил он.

– Дарси, мне нужно поработать. И воскресенье как нельзя лучше для этого подходит, ведь по воскресеньям всегда так тихо.

Он согласился так покорно, что Элен чуть было не пообещала ему все-таки приехать в Мер.

В конце следующего дня Элен возвращалась домой из своей тихой коричневой обители под названием «библиотека». Длительные занятия успокоили ее, вселили в нее некоторую уверенность в том, что новая жизнь рано или поздно войдет в свою колею. Элен распахнула дверь в комнатенку на верхнем этаже, где она обитала, и остановилась как вкопанная.

На подоконнике сидел Том Харт.

– Ну, наконец-то вернулась… – протянул он.

У Элен перехватило горло, она чуть не задохнулась. Ей предстало живое воплощение итальянского сна. Лицо его было в тени, но она все равно знала его вдоль и поперек, каждую черточку. И эти гибкие руки и ноги, и перекатывающиеся на плечах мускулы, и удлиненный торс – все ей было знакомо…

Он смотрел на нее в упор, и под пристальным взглядом этих темных глаз она, как и во сне, почувствовала себя голой. Ей даже показалось, что она краем глаза увидела, как лениво колышется тонкая белая занавеска.

– Почему ты так покраснела? – спросил Том. Легкий, ироничный голос был непереносимо знакомым. – Я мог бы сидеть на лестнице, но поскольку дверь была открыта, мне это показалось довольно глупым. А тебя не было целую вечность…