«К» – значит кара - Графтон Сью - Страница 78

– Рената!

Она оглянулась и, увидев меня, немного замедлила шаг, давая мне возможность догнать ее. Когда мы поравнялись, она снова пошла быстрее, держась на шаг впереди меня. Я шла внизу, по дорожке, Рената же продолжала идти по стенке ограждения, так что мне приходилось смотреть на нее снизу вверх. Теперь мне было видно, что Рената плачет, под глазами у нее образовались большие потеки грима. Пряди намокших волос свешивались вниз, закрывая лило и прилипая к шее. Я подергала Ренату за подол пальто, она остановилась и посмотрела на меня.

– Где Венделл? Вы говорили, что он ушел в пятницу утром, но вы единственная, кто видел его после четверга. – Мне необходимы были подробности. Я не очень хорошо представляла себе, как Ренате удалось все провернуть одной. Я хорошо помнила, какой изможденной она выглядела, когда появилась в моем офисе. Не исключено, что она совсем не спала в ту ночь. Наверняка, приход ко мне был задуман как часть необходимого ей алиби. – Это вы убили его?

– Кому какое до этого дело?

– Мне есть дело. Я просто хочу знать. "Калифорния фиделити" сегодня утром прекратил расследование, и мой контракт с ними закончен, а полиции и вовсе наплевать. Скажите мне. Все останется между нами. Я единственная, кто уверен, что Венделл мертв, но никто не желает меня слушать.

Ответ я услышала не сразу, он как будто бы шел долго-долго из огромного далека.

– Да.

– Вы убили его?

– Да.

– Как?

– Очень просто. Застрелила. – Она наставила на меня указательный палец, сложенный пистолетом. Ее признание не вызвало у меня почти никакого потрясения.

Я забралась на стенку и встала рядом с Ренатой, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Так мне было гораздо удобнее. Не нужно напрягать голос, стараясь перекричать шум прибоя. Не пьяна ли она? Даже на расстоянии я чувствовала исходивший от женщины запах алкоголя.

– Это вы стреляли в нас тогда, возле пляжа?

– Да.

– Но ведь ваш револьвер был у меня. Я же отобрала его у вас там, на яхте.

Рената слабо улыбнулась.

– У меня их целая коллекция, на выбор. Дин держал их штук шесть или восемь. Он был настоящим параноиком насчет того, как бы в дом не забрались грабители. Для Венделла я воспользовалась небольшим полуавтоматическим с глушителем. Звук выстрела оказался не громче хлопка упавшей на пол книги.

– И когда вы это сделали?

– Той же ночью, в четверг. Он добирался с пляжа до дома пешком. А у меня была машина. Так что я вернулась раньше него и, когда он пришел, встретила его дома. Он был измучен, ноги у него болели. Я сделала ему водку с тоником и вынесла коктейль на террасу, где он сидел. Он сделал большой глоток, а я приставила ему пистолет к шее и выстрелила. Он даже подскочил, но я успела подхватить стакан, так что водка не выплеснулась. Потом я дотащила его вниз до причала и затащила в надувную лодку. Накрыла брезентовым чехлом и на веслах вывезла в море. Не спеша, чтобы не привлекать к себе внимания.

– И что потом?

– Когда я отошла от берега примерно на четверть мили, то привязала к его телу старый двадцатипятисильный движок, от которого я все равно собиралась избавиться. Потом поцеловала Венделла в губы. Он был уже холодный, а губы на вкус соленые. Затем перекатила его за борт, и он пошел ко дну.

– И пистолет туда же?

– Да. После чего запустила мотор и рванула из Пердидо в Санта-Терезу, там вошла в бухту, привязала лодку к "Лорду" и вывела яхту под мотором в море. Затем поставила паруса и направила ее вдоль побережья. После чего пересела в свою лодку и поплыла назад в Кис, а "Лорд" пошел в океан.

– Но почему, Рената? Что такого сделал вам Венделл?

Она отвернулась от меня и стала смотреть куда-то в сторону горизонта. Когда Рената снова повернулась ко мне, на лице у нее была слабая улыбка.

– Я пять лет жила с этим человеком, повсюду ездила с ним, – проговорила она. – От меня он получил деньги, паспорт, кров, поддержку. И чем же он мне отплатил? Тем, что решил вернуться назад к семье... тем, что стыдился меня настолько, что даже не желал признаваться своим взрослым сыновьям в нашей с ним связи. У него произошел кризис в жизни. Вот тогда-то я ему и понадобилась. А как только кризис прошел, он решил вернуться к жене. Я не могла этого допустить. Для меня это было бы слишком унизительно.

– Но Дана не собиралась принимать его обратно.

– А куда бы она делась? Все жены так поступают. Заявляют, что назад не пустят, а как доходит до дела, то сопротивляться не в состоянии. Пожалуй, я их даже не виню. Они обычно жуть как благодарны судьбе, если муженек приползает назад на брюхе. И им уже неважно, что он натворил. Главное, он вернулся и говорит, что любит. – Улыбка исчезла. Рената опять заплакала.

– Ну, а слезы-то зачем? Он их не стоит.

– Я тоскую по нему. Не думала, что так будет, но выходит, мне его не хватает. – Она дернула за пояс, и пальто спало с ее плеч. Под ним Рената оказалась совершенно обнаженной, стройное белое тело ее дрожало, словно пущенная в воздух живая стрела.

– Рената, не надо!

Но она уже отвернулась и бросилась в бурлящий океан. Я скинула туфли, стянула джинсы, сдернула через голову свитер. Было холодно. Меня обдало брызгами, я моментально намокла с головы до ног и на мгновение замешкалась. Внизу, ярдах в десяти от себя, я видела Ренату, она плыла от берега, ее красивые тонкие руки ритмично взлетали над волнами. Мне совершенно не хотелось прыгать в воду. Море казалось глубоким, холодным, черным и отталкивающим. Но я все-таки прыгнула, на секунду-другую ощутив себя птицей и успев подумать, что хорошо было бы так и остаться в воздухе, в полете.

Я шлепнулась в воду. Ощущение было оглушающим, я сразу же задохнулась, потом неожиданно для самой себя и как бы со стороны услышала, что громко пою от удивления. От холода перехватывало дыхание, давление воды заставляло легкие работать с большей нагрузкой. Я перевела дух, восстановила дыхание и поплыла. От соленой воды жгло глаза, однако я все же видела мелькавшие в волнах в нескольких ярдах впереди меня белые руки и голову Ренаты. На воде я держусь в общем неплохо, но сильной пловчихой назвать меня никак нельзя. Если приходится находиться в воде более или менее продолжительное время, я обычно бываю вынуждена менять стили – переходить с кроля на бок, потом на брасс, отдыхать. Вот и сейчас соленая вода как бы сама держала меня на поверхности, океан – эта гигантская живая смерть, холодная, жестокая и ничего не прощающая – словно демонстрировал свою природную игривость.

– Рената, подождите!

Она оглянулась, явно удивленная тем, что я тоже рискнула прыгнуть в воду. Замедлила темп, давая мне возможность догнать ее – что выглядело почти как демонстративный жест вежливости, – а потом снова мощно рванула вперед. Я уже с трудом дышала от напряжения. Рената тоже производила впечатление несколько подуставшей, и в конце концов согласилась на небольшую передышку. Некоторое время мы болтались с ней на месте, волны поочередно поднимали и опускали то одну из нас, то другую, и все это было похоже на странный аттракцион в каком-нибудь парке.

Меня захлестнуло с головой, я вынырнула, отбросила волосы с лица, отплевалась, во рту появился терпкий соленый привкус. Если утону, то просолюсь, как маслина в банке.

– Что стало с деньгами?

Мне было хорошо видно, как Рената двигает в воде руками, удерживаясь на месте и не давая себе погрузиться с головой.

– Я ничего не знала о деньгах. Потому-то я тогда так и расхохоталась, когда вы мне о них сказали.

– Они исчезли. Кто-то их взял.

– Господи, Кинси, кого теперь это интересует? Венделл меня многому научил. Не хочется в такой момент говорить банальности, но счастье на деньги не купишь.

– Это верно, но за деньги можно им немножко попользоваться.

Рената не сочла нужным даже вежливо улыбнуться в ответ. Силы ее убывали, впрочем, и мои тоже, но гораздо быстрее.

– И что будет, когда вы не сможете больше плыть? – спросила я.