«К» – значит кара - Графтон Сью - Страница 23

9

Дорога пешком до дома заняла меньше десяти минут. Морской воздух бодрил, и спать мне совершенно не хотелось. Поэтому вместо того, чтобы открыть калитку и пройти к себе, в заднюю часть двора, я повернулась и направилась дальше по улице, в таверну "У Рози", находившуюся в полуквартале от дома.

В прежние времена заведение Рози было похоже на пещеру: скудно освещенное и вечно пустое, оно, несомненно, должно было постоянно находиться на заметке у санитарной инспекции. Обычно я встречалась в таверне с клиентами: там нас никто не беспокоил. Я могла спокойно зайти сюда совершенно одна, в любое удобное мне время, не опасаясь привлечь к себе нежелательное внимание каких-нибудь прохвостов или грубиянов. Конечно, сама Рози могла иногда мне нахамить, но больше никто бы и не попытался. Совсем недавно, однако, таверну открыли для себя спортивные фанаты. Самые различные команды превратили ее в место своих сборищ, особенно по случаю какой-нибудь очередной победы, которую непременно надо было отпраздновать. Рози, умеющая, когда хочет, быть невыносимо непреклонной, на мое удивление, полюбила эти развлечения самцов и даже получала от них удовольствие. Во всяком случае, она пошла на беспрецедентный для нее шаг: отдала одну из полок бара под их награды, и теперь там гордо красовалась постоянная выставка крылатых серебряных ангелов, держащих над головой земной шар. Дескать, сегодня мы выиграли чемпионат по боулингу. А завтра весь свободный мир будет наш.

Как обычно, в таверне дым стоял коромыслом, а мой любимый столик в тыльной части зала был занят компанией каких-то буянов. Рози нигде не было видно, но на табуретке за стойкой бара восседал Вильям, оглядывавший зал с выражением горделивого удовлетворения. Похоже, все заводилы его отлично знали, потому что непрерывно обменивались с ним шуточками и репликами.

Генри сидел за своим столиком в одиночестве, склонив голову над блокнотом, на листках которого уже вырисовывался кроссворд, названный его автором "Пошпионим малость". Над этим кроссвордом он работал почти всю неделю, беря для него материал из популярных шпионских книжек и телесериалов. Генри регулярно публикует свои кроссворды в тех тонких сборниках, что продаются в любой продуктовой лавке. Этим он немного подрабатывает. Но самое главное и самое удивительное, что его имя известно в кругу тех, кто увлекается кроссвордами, ребусами и шарадами. Одет Генри был в модные широкие хлопчатобумажные брюки и белую майку-безрукавку, лицо его все покрылось морщинами от напряжения, настолько он погрузился в работу. Не спрашивая разрешения, я пододвинула к его столику еще один стул, развернула его задом наперед и уселась верхом, положив руки на спинку.

Генри бросил в мою сторону недовольный взгляд, но, узнав, тут же смягчился.

– А я думал, это кто-нибудь из них.

Я обвела взглядом собравшихся в зале.

– Интересно, где и в чем мы допустили ошибку? Год назад здесь было тихое и спокойное место, вечно пустое. А теперь зоопарк какой-то. Как подвигается твой кроссворд?

– Мне нужно слово из восьми букв, которое бы начиналось на "О". А оканчивалось... ну, оканчиваться оно может почти как угодно.

Такое слово вдруг мгновенно возникло у меня в голове, и я, загибая пальцы, принялась считать буквы.

– Обманщик, – сказала я наконец.

Генри посмотрел на меня невидящим взглядом, что-то просчитывая в уме.

– Неплохо. Принимаю. А теперь по вертикали, пять букв...

– Нет, давай на этом остановимся, – перебила я его. – Ты же знаешь, у меня с кроссвордами никогда ничего не получается, я только изнервничаюсь, и все. С этим словом меня просто осенило, вот я и угадала. На том и закончим.

Он закрыл блокнот, бросил его на стол и заложил карандаш за левое ухо.

– Пожалуй, ты права. На сегодня хватит. Ты что будешь пить? Я тебе возьму.

– Ничего. На сегодня я свое уже выпила, но могу посидеть с тобой за компанию, если ты чего-нибудь возьмешь.

– Да нет, с меня тоже достаточно. Как пообщалась с Даной Джаффе? Договорились до чего-нибудь?

– Я и не рассчитывала договариваться. Просто познакомилась. А заодно повидалась и с прежним партнером Венделла.

– И что он тебе рассказал?

Пересказывая свои беседы с Даной Джаффе и Карлом Эккертом, я вдруг увидела, что взгляд Генри устремился на дверь из кухни. Я непроизвольно повернулась и посмотрела туда же.

– Нет, вы только поглядите! – проговорила я.

Из кухни выходил Вильям с подносом, доверху заставленным тарелками. Для восьмидесятишестилетнего человека это была солидная ноша. По своему обыкновению, облачен он был в костюм-"тройку" с отлично накрахмаленной белой рубашкой и безукоризненно повязанным галстуком. Вильям очень похож на Генри, они вполне могли бы сойти за близнецов, хотя на самом деле их разделяют два года. В этот момент Вильям выглядел крайне довольным собой и энергичным. Он явно пребывал в отличном настроении. Сейчас-то я в самый первый раз и обратила внимание на произошедшие в нем перемены. Семью месяцами раньше, когда он только приехал к Генри, это был человек, патологически одержимый самим собой и состоянием своего здоровья, зацикленный на болячках и недугах. Вильям привез с собой все свои медицинские анализы и историю болезни и, сверяясь с ними, непрерывно что-нибудь проверял: биение сердца, частоту пульса, работу пищеварительного тракта, аллергические реакции, непрестанно обнаруживая у себя признаки все новых и новых заболеваний. Его излюбленным времяпрепровождением стало посещение местных похорон: выражая соболезнования родственникам покойного, он тем самым подтверждал и доказывал себе, что сам-то еще жив. Вскоре после того, как у них с Рози завязался роман, Вильям немного взбодрился и начал оживать, и теперь уже был в состоянии трудиться с ней рядом полный рабочий день. Почувствовав, что мы за ним наблюдаем, он счастливо улыбнулся. Поставив поднос, Вильям принялся составлять с него тарелки. Один из сидевших за столом что-то сказал ему. Вильям расцвел от удовольствия, и они энергично хлопнули друг друга по рукам.

– Чему это он так радуется?

– Он сделал Рози предложение.

– Ты шутишь! – Я пораженно уставилась на Генри. – Нет, правда? Господи, как чудесно! Какая неожиданность, ведь это же надо, а?! Мне даже не верится.

– Ну, я бы не сказал, что это такая уж неожиданность. Просто лишний раз доказывает, что если люди "живут в грехе", то всегда происходит неизбежное.

– Они живут в грехе всего одну неделю. А теперь он готов сделать ее «честной женщиной», хотя я не очень понимаю, что эти слова означают. По-моему, это прекрасно. – Я взяла Генри за локоть и чуть сжала ему руку. – Ты же ведь ничего не имеешь против, верно? В глубине-то души?

– Скажем так: я не настолько потрясен и не настолько в ужасе, как ожидал. Я внутренне примирился с такой возможностью еще в тот день, когда он к ней переехал. Вильям слишком зауряден, чтобы от него можно было ожидать безукоризненного следования правилам приличия.

– И когда же свадьба?

– Понятия не имею. Они еще не определили дату. Он только сегодня сделал ей предложение. Рози пока еще ничего ему даже не ответила.

– По тому, как ты мне об этом сообщил, я сделала вывод, что у них уже все решено.

– Пока нет, но вряд ли она откажет джентльмену столь выдающихся достоинств.

Я звонко шлепнула его по руке.

– Нет, Генри! Ты все-таки немножко сноб, честное слово.

Он улыбнулся, весело посмотрев на меня своими голубыми глазами, и недоумевающе поднял брови.

– Я – законченный сноб, а не "немножко". Ну ладно, пошли. Провожу тебя домой.

Вернувшись к себе, я приняла целую пригоршню таблеток от всех симптомов моей простуды, запив их доброй порцией "найквилла", которая гарантировала мне хороший крепкий сон. Ровно в шесть утра я как в тумане скатилась с кровати, натянула тренировочный костюм и, чистя зубы, составила в уме перечень того, что предстояло сделать за день. Грудь у меня была еще заложена, но из носа уже не лило, и когда я кашляла, то уже не создавалось впечатления, будто легкие у меня вот-вот лопнут. Цвет кожи у меня изменился и стал абрикосово-золотистым. Еще день-два, подумала я, и естественный цвет окончательно восстановится. Еще никогда в жизни мне так мучительно не хотелось снова обрести свой привычный бледный вид.