Страсти Челси Кейн - Делински Барбара - Страница 5

Теперь ее вызовом стал потускневший серебряный ключ. Поначалу она хотела забыть о нем. Какое-то время после смерти Эбби она чувствовала отчуждение Кевина, может быть из-за ключа. И все-таки о нем невозможно было забыть. Челси постоянно ощущала его присутствие, куда бы она его ни прятала.

Название Норвич Нотч также стало казаться ей хорошо знакомым. Или какая-то мистическая сила связывала ее с местом рождения, гадала она, или она уже столько раз произносила его про себя, что оно теперь постоянно вертелось у нее в голове. Из атласа она узнала, что этот город с населением в тысячу сто человек находится на юго-западной оконечности Нью-Гемпшира. Но как она ни старалась, ничего другого о нем ей отыскать не удалось. Она нашла упоминание о нем в телефонном справочнике Кин-Питербурга. Среди прочих значились: деловой центр Норвич Нотч, церковь конгрегации Норвич Нотч и больница с таким же названием. В каждом из этих мест могла оказаться информация о ее рождении. Кроме этого, она прочла все крупные статьи, касающиеся усыновления, опубликованные за последние годы. Она знала о специальной службе. Официальный розыск велся в течение всех 90-х годов. Обмен информацией между родителями и оставленными детьми увеличивался год от года. Официальный прием детей был теперь распространенным явлением.

Челси могла снять трубку и позвонить. Она могла полететь в Бостон и поехать на север или из Манчестера на запад. Если бы она захотела, то могла бы добраться туда прямо из Балтимора. Но она была пока не готова проделать все это. Не так скоро после смерти Эбби. И она помнила о чувствительности Кевина. Не сразу Норвич Нотч должен был войти в ее жизнь. Ей требовалось время все осознать.

Тем временем ключ стал для нее старым другом. Она разглядывала его, изучала ночь за ночью в течение недели, потом купила баночку полировочной пасты и, стараясь не испачкать обтрепанную ленточку, смазала ею каждый миниатюрный выступ у ключа. С такой же аккуратностью она отполировала и протерла его.

Очищенный ключ оказался удивительно красивой вещью. Его причудливые витиеватые формы казались Челси совершенными. Хотя тонкую бородку, выступающую из мундштука, местами покрывали царапины, другая же часть, похожая на лиру, была в отличном состоянии. Поглаживая выступ подушечкой большого пальца, она представляла себе маленького джинна, появляющегося в клубах дыма и рассказывающего ей обо всем, о чем бы она ни пожелала. Но никто не появлялся, и она по-прежнему оставалась наедине с ключом.

У нее было столько вопросов, столько вопросов, и главный из них – кто мог послать ей ключ и зачем? Тридцать два года – длительный срок. Многих не стало. Все изменилось. И снова она задавалась вопросом: что было важнее для ее поисков – ключ или почтовый штемпель? Норвич Нотч – так знакомо. Название города звучало по-провинциальному очаровательно. Но он мог оказаться всего лишь каким-нибудь захолустьем. Она не была уверена, хотелось ли ей узнать наверняка, она не была уверена, сможет ли она устоять, чтобы не узнать это.

Между тем соблазн рос. Чем больше она изучала ключ, тем больше он интриговал ее, но не совершенством своих форм, а следами царапин. Ключом пользовались, и пользовались люди, имеющие к ней отношение. Будто ребенок, она воображала себе множество разных ситуаций. Ее настоящие родители были бедны, но любили друг друга. Или они были подростками, юными и слишком неопытными, чтобы заботиться о ней. Или ее отец был женат на ком-то еще, но был безнадежно влюблен в ее мать. Или ее родители были женаты и уже имели семерых детей и не имели достаточно средств на содержание восьмого ребенка. Последний вариант нравился Челси больше всего. Идея иметь родного брата или сестру или даже семерых братьев и сестер захватывала ее. Она всегда хотела брата или сестру и всегда умоляла об этом Эбби. Она понимала, что для женщины с больными ногами и слабым здоровьем и одного ребенка было много, но продолжала надеяться. Она замечала, что между братом и сестрой существует нечто большее, чем просто между друзьями. Челси выросла среди множества друзей, но это были только друзья. Иногда она особенно остро чувствовала свое одиночество.

В такие дни чаще всего она обращалась к Карлу.

ГЛАВА II

– Пожалуйста, большую пиццу «Пеперони» с двойным сыром, зеленым перцем, грибами и луком, – заказал Карл Харпер по телефону.

Челси бросила благодарный взгляд в ответ на ободряющую улыбку Карла, всепонимающего, всезнающего старины Карла.

Она чувствовала себя опустошенной. Они вернулись в офис после затянувшегося открытия Центра здоровья, проект которого разработала Челси. Обычно в таких случаях она справлялась сама, но сейчас, когда все еще было слишком свежо в ее памяти, у нее не было для этого достаточно сил. Карл примчался, готовый поддержать ее в любую минуту, и, хотя все прошло нормально, она была рада, что он приехал.

Он был старым и самым близким другом Челси. Их отцы вместе учились в медицинском колледже в 50-е годы, и с тех пор они дружили семьями. Сколько помнила себя Челси, Харперы проводили лето в Ньюпорте, в доме, расположенном в двух кварталах от них. Челси и Карл были одного возраста, оба жили одиноко и как будто дополняли друг друга. Она была импульсивна, он – практичен; Челси легко шла на риск – Карл все время осторожничал. Они хорошо уравновешивали друг друга.

Челси вспомнила, что до десятилетнего возраста она была уверена в том, что, когда вырастет, выйдет замуж за Карла. Потом, когда она стала подростком, эта мысль перестала ее увлекать, уступив место «Битлз», вегетарианству и половому созреванию. И все это время с ней был Карл, смотревший на мир ее глазами. Она всегда находила в нем друга, в котором нуждалась.

Они были партнерами в фирме, которую вместе организовали. Карл занимался технической стороной проектов. Он одинаково хорошо разбирался как в вопросах финансирования, так и в архитектуре и как никто другой подходил Челси в качестве партнера. В фирме он преимущественно занимался проталкиванием проектов, их конкурентоспособностью и следил за тем, чтобы они своевременно печатались в архитектурном журнале. Челси же была их душой и вдохновителем.

Но сегодня она чувствовала себя совершенно разбитой. У нее был тяжелый день, она ездила с одной деловой встречи на другую, пытаясь наверстать упущенное за неделю траура по Эбби. Возвращение к прежнему ритму жизни оказалось делом нелегким.

– Двадцать минут, – сказал Карл, вешая трубку. – Подождешь?

– Конечно. Можешь ли ты оказать мне одну услугу?

Карл с готовностью поднял брови.

– Позвони папе, спроси, как он. Сегодня первый вечер, когда меня не было с ним, – попросила Челси.

Он позвонил. Разговор был недолгим и спокойным, как у двух старых друзей. Повесив трубку, Карл сказал Челси:

– Твой отец, наверное, зайдет к моим родителям. В больнице все в порядке. Он рад, что ты со мной.

Челси улыбнулась:

– По-моему, он устал от моей компании. Как ни странно, все же это было хорошее время. Он столько рассказал мне. Вспоминал о том времени, когда мама еще не была больна, чего я никак не ожидала от него. Он обычно все держит в себе.

Карл встал позади ее кресла:

– Как и ты в последнее время.

Он стал массировать ее плечи, чтобы снять напряжение.

– Тебе было очень тяжело?

– Да. Мне не хватает ее.

– Все будет хорошо.

– Я знаю, но папе тяжелее, чем мне. Я боюсь за него. Я постоянно думаю, как поддержать его.

– Он нуждался в тебе, и ты сделала все, что в твоих силах.

– Мне бы тоже хотелось так думать.

Как это часто теперь происходило с ней, она погрузилась в свои воспоминания. Кевин был занятым человеком, но он никогда не забывал ласково улыбнуться ей и время от времени что-нибудь подарить. Работа отнимала у него много сил, а дома его главной заботой была Эбби. Вот почему в эти тяжелые дни Челси особенно ценила возможность разделить его мысли и чувства.

– Наверное, мы провели вместе больше времени за последнюю неделю, чем за весь год, и все же я знаю, что не могу заменить ему маму. Ему нужна она, а не я. – Она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, чтобы Карлу было удобнее массировать. – Мммм. У тебя хорошо получается. – Она глубоко вздохнула, стараясь расслабиться еще больше. – Карл?