«А» – значит алиби - Графтон Сью - Страница 24

Он взял небольшую железную арматурину и вбил ее под прямым углом в деревянную стену, а сверху положил намазанный раствором кирпич.

– Для чего это? – поинтересовалась я.

– Ах, это. Чтобы кирпичная кладка не упала, а держалась за внутреннюю стенку, – объяснил он.

Я понимающе кивнула, борясь с искушением попробовать самостоятельно положить кирпич.

– Значит, после этого она с тобой порвала? – спросила я, возвращаясь к основной теме.

– Да, почти совсем. Время от времени мы еще встречались, но я прекрасно понимал, что между нами все кончено.

Голос его звучал уже не столь напряженно, в нем теперь чувствовалась скорее горечь, а не злость. Намазав раствором следующий кирпич, Лайл уверенным движением уложил его на место. Мне в спину било нестерпимо жгучее солнце, поэтому я слегка откинулась на рубероид, опершись на локти, и задала новый вопрос:

– От чего, по-твоему, она умерла?

– Возможно, покончила самоубийством, – ответил он, испытующе взглянув на меня исподлобья.

– Самоубийство? Мне это даже в голову не приходило.

– Ты спросила – я ответил что думаю. Она была просто помешана на нем, – добавил он.

– До такой степени, что смогла наложить на себя руки, узнав о его смерти?

– Кто знает? – сказал он, резко взмахнув рукой.

– Откуда она узнала о его смерти?

– Кто-то позвонил ей и сказал.

– А ты откуда это знаешь?

– Потому что она сама мне позвонила. В первый момент Либби просто не знала, что делать.

– Она очень горевала о нем? Плакала? Это ее потрясло?

Похоже, он мысленно возвращался в то, уже далекое прошлое.

– Действительно, она была расстроена и в сильном замешательстве. Я обратил на это внимание, когда приехал к ней. Она сама позвала меня, но потом вдруг передумала и сказала, что не хочет говорить об этом. Либби была слишком взволнована и не могла ни на чем сосредоточиться. Меня разозлило, что она так бесцеремонно дергает меня туда-сюда, и я ушел. Последнее, что я узнал, было известие о ее смерти.

– Кто нашел труп?

– Управляющий дома, в котором она жила. Два дня Либби не появлялась на работе и не звонила, так что ее начальник забеспокоился и приехал к ней выяснить, в чем дело. Управляющий попытался заглянуть в окно, но шторы были плотно задернуты. Они пытались достучаться, но в конце концов открыли дверь отмычкой. Она лежала в халате на полу в ванной комнате и уже три дня, как была мертва.

– А как выглядела ее постель? Либби ложилась спать в тот день?

– Не знаю. Полиция этого не сообщила.

Я на минуту задумалась над тем, что узнала. Выходит, она могла выпить капсулу в тот же вечер, что и Лоренс Файф. Мне по-прежнему казалось, что это могло оказаться одно и то же лекарство – тот самый антигистаминный препарат, в который кто-то неизвестный подмешал пыльцу олеандра.

– У нее не было каких-нибудь аллергических реакций, Лайл? Она не жаловалась на простуду или еще на что-нибудь в этом роде, когда вы встречались с ней в последний раз?

Он пожал плечами:

– Возможно, но я ничего подобного не припомню. Последний раз я видел ее живой в четверг вечером. А в среду или в четверг на той же неделе ей сообщили о смерти того самого адвоката. Официальное же сообщение гласило, что она умерла в субботу вечером. Так они и записали во всех бумагах.

– А как насчет того адвоката, с которым она встречалась? Не знаешь, он не хранил в ее квартире каких-нибудь своих мелочей? Может, зубную щетку? Бритву? Или еще что? Возможно, он держал у нее какие-нибудь нужные лекарства.

– Откуда мне знать? – огрызнулся Лайл. – Я не сую нос в чужие дела.

– А у нее не было подруги? Которой бы она доверяла?

– Если только на работе. Никого особенно не припомню. Да у нее в общем-то, и не было подруг.

Достав отрывной блокнот, я записала там телефон мотеля, где остановилась, и протянула ему вырванный листок:

– По этому телефону сможешь меня разыскать. Позвони, если еще что-нибудь вспомнишь.

Взяв у меня листок, он с безразличным видом сунул его в задний карман джинсов.

– А что там в Лас-Вегасе? – спросил он. – Как все это связано?

– Еще не знаю. Возможно, именно там сейчас находится одна дама, которая фигурирует в бумагах по этому делу. В Лос-Анджелес я вернусь к концу недели. И вероятно, опять захочу с тобой встретиться.

Лайл уже отвлекся от меня, укладывая на место очередной кирпич и подбирая мастерком излишек вытекшего из-под него раствора. Я взглянула на часы: у меня еще оставалось время наведаться в контору, где когда-то работала Либби Гласс. Конечно, я не считала, что Лайл был со мной до конца откровенен, но проверить это пока не могла. Поэтому просто приняла все к сведению – а там будет видно.

Глава 11

Контора "Хейкрафт и Макнис" располагалась в здании представительства фирмы "Авко" в районе Уэствуд, неподалеку от мотеля. Я припарковалась на дорогой автостоянке вплотную с похоронным бюро "Уэствуд-Виллидж", прошла через входную дверь рядом с банком "Уэлс Фарго" и поднялась на лифте. Увидев справа от лифта нужный мне офис, я толкнула тяжелую тиковую дверь, украшенную блестящей латунной табличкой. Пол внутри был выложен шершавой керамической плиткой кирпично-красного цвета, стены украшали огромные, во всю стену, зеркала и серые панели из неструганого дерева с развешанными тут и там початками сухой кукурузы. В конторке слева от входа сидела секретарша. Рядом с ней на доске красовалась выжженная по дереву надпись "Аллисон, секретарь в приемной". Я протянула ей свою визитку со словами:

– Мне хотелось бы побеседовать с главным бухгалтером. Я расследую убийство одной из бывших сотрудниц вашей фирмы.

– О да. Я что-то слышала об этом, – откликнулась Аллисон. – Подождите минуту.

У этой девицы лет двадцати были длинные темные волосы. Она носила джинсы и галстук-шнурок, ее клетчатая ковбойка, похоже, была до отказа набита сеном, а пряжка на ремне выполнена в форме вставшего на дыбы мустанга.

– У вас здесь что? Филиал фольклорного парка в стиле кантри? – поинтересовалась я.

– Что-что? – не сразу дошло до нее.

Не желая дальше развивать эту мысль, я просто мотнула головой, а она в своих ковбойских сапожках на высоких каблуках прогарцевала мимо качающихся на петлях дверей. Вскоре Аллисон вернулась.

– Мистера Макниса сейчас нет в офисе, но вам, судя по всему, лучше поговорить с Гарри Стейнбергом, двойное "р".

– Как, Б-е-р-р-г?

– Нет, Г-а-р-р-и.

– А, поняла. Прощу прощения.

– Ничего, – прощебетала она. – Все делают эту ошибку.

– А могу я сейчас увидеться с мистером Стейнбергом? Хотя бы ненадолго.

– Он в Нью-Йорке, – объяснила она.

– А с мистером Хейкрафтом?

– Он умер. Я думала, вы знаете; его нет в живых уже несколько лет, – сказала она. – Так что фактически наша фирма сейчас "Макнис и Макнис", просто никому неохота менять всю атрибутику. Второй Макнис сейчас на совещании.

– Может, есть еще кто-нибудь, знавший ее? – поинтересовалась я.

– Скорее всего нет. Прошу прощения.

Она протянула назад мою карточку. Взяв ее, я написала на обороте свой телефон в мотеле и номер автоответчика в Санта-Терезе.

– Не могли бы вы передать эти номера Гарри Стейнбергу, когда он вернется? Я буду очень признательна ему за звонок. Если меня не окажется в мотеле, он может записать свое сообщение на автоответчик.

– Конечно, – ответила Аллисон, но можно было поклясться, что она отправит мою карточку прямой дорогой в мусорное ведро. Я внимательно взглянула на нее, но она лишь простодушно улыбнулась в ответ.

– Может, все-таки положите мою визитку вместе с запиской ему на стол? – настаивала я.

Слегка нагнувшись, она выпрямилась, держа в руке белый прямоугольник картона, и шустро наколола его на остро заточенную металлическую спицу около телефона.

Но под моим пристальным взглядом Аллисон нехотя сняла многострадальную карточку с гарпуна и оторвала задик от стула.