Пепел сгорающих душ - Лекс Ален - Страница 16

Обломок замерзшей глыбы под ногами едва заметно дрожал, продолжая свое движение вверх.

— Твое счастье, что пока ты еще нам нужен… — раздался сверху безразличный голос. Демон подождал, пока левитирующая платформа не сравняется с уровнем площадки, и небрежно переступил на нее. — Подбери свою птицу и иди за мной. Если, конечно, у тебя нет желания вернуться к кеахре или спрыгнуть вниз.

Хеан с трудом поднялся, осторожно удерживая шальру в неповрежденной руке. Птица висела окровавленной тряпкой, и только ментальный контакт позволял Ловцу верить, что она все еще жива.

— Нужен? Твоя выходка могла убить меня… — тихо произнес он. — Простая случайность, и я свернул бы себе шею.

— С такой высоты? — демон пренебрежительно фыркнул. — С равным успехом ты мог ее свернуть, и попросту споткнувшись. — Он перескочил на второй ледяной обломок, поднявшийся из провала рядом с первым.

Снизу, из путаницы теней, поднимались все новые и новые глыбы, образуя неустойчивый мост. Некоторые из обломков были столь малы, что Хеану требовалось прилагать все усилия, чтобы не соскользнуть в хищно распахнутый зев темной пропасти. Он так сосредоточился на попытках сохранить равновесие, что не сразу осознал, когда мост кончился, упершись краем последней платформы в широкую площадку. Шаг — и под ногами уже неподвижные скалы.

Ловец обернулся. Ледяные глыбы, неспешно покачиваясь, опускались вниз. Дороги назад не было.

— Что застыл, гость? Реххас не любит ждать. Не стоит тебе его злить.

Снова низкие коридоры, пропахшие затхлостью и стоячей водой, разветвляющиеся на тысячи отростков — лабиринт, в котором чужаку слишком легко заблудиться. Здесь кое-где встречались источники света — тонкие белые прожилки в стенах приглушенно мерцали, борясь с сизой мглой. На этот раз переход внутри скалы был долгим, настолько долгим, что Хеан уже едва находил в себе силы переставлять ноги.

Очередной изгиб почти под прямым углом упирался в тупик, впереди была глухая стена. Демон остановился и неторопливо прочертил в воздухе сложную руну. Та полыхнула огнем, на миг отбросив на скалы алые отблески, и погасла, осыпавшись серым прахом. Преграждавшая путь стена изогнулась и потекла вниз, распадаясь кусками трясущегося желе.

— Прошу, — демон изобразил издевательский полупоклон. — Высокого гостя ожидают.

Хеан шагнул вперед, переступая через дрожащие камни, на его глазах превращающиеся в лужицы вязкой жидкости. Провожатый не последовал за ним, без следа растворившись в полутьме коридоров.

После уже почти ставшим привычным мрака в круглом зале было слишком светло — из расставленных вдоль стен высоких светильников тонкими струями вырывались фонтаны пламени, рисующие на стенах причудливый танец теней. Сквозь проемы узких окон внутрь залетал ветер — но тут же стихал, превращаясь в едва ощутимые дуновения.

По черным плиткам пола, словно нахальная насмешка над Герленой, вился зеленый узор, настолько ядовито-зеленый, что глазам было неприятно на нем останавливаться. Узор складывался в руны, те самые, за применение которых вовне Барьера грозила смертная казнь.

Засмотревшись на сложную решетку символов, Хеан не сразу заметил, что уже не один. Демон возник неслышно, словно отделился от изгибающихся на стенах теней.

— Нагл, как и все предатели… — голос у него, как и у прочих приспешников Киренха, был слишком низким и хриплым для человека. Злым огнем полыхнули глубокие провалы удлиненных глаз на покрытом антрацитовой чешуей лице. Костяные наросты на голом черепе образовывали полукруг по затылочной части головы, от виска до виска.

Вместо привычного бесформенного балахона массивное тело покрывала тонкая кольчуга, судя по всему, из мехрилеса. Такую кольчугу на землях Герлены могли себе позволить только очень состоятельные люди: легкий и сверхпрочный мехрилес было очень тяжело обрабатывать, и ценился он ничуть не меньше золота.

Шальра шевельнулась в руках Ловца, посылая слабую мысленную картинку. Впрочем, Хеан догадался и без ее вмешательства.

— Ты — Реххас? Тот, кто до установки Барьера был правой рукой Киренха?

— И тот, кто после установки потерял этот пост, — сухо закончил демон, бесшумно подходя ближе. — Ты много знаешь.

— Читал хорошие книги.

Из глаз Реххаса тянуло тленом вскрытых могил. Этот взгляд давил, вынуждая собеседника отвернуться. Ловец уставился прямо в узкие расщелины.

— Значит, книги… Как приятно знать, что некоторые моменты истории навсегда увековечены в людской памяти, — демон сделал небольшую паузу и добавил. — Отложи птичку в сторону. Она помешает нашему разговору.

— Не понял? — Хеан нахмурился.

— А понимать тебе и не требуется. Тебе требуется только исполнять мои приказы. Если, конечно, ты еще хочешь жить, — пальцы демона стремительно сдавили запястье Ловца, вынуждая того разжать руку. Шальра попыталась вцепиться когтями в лохмотья одежды, но сил у нее не хватило, и птица безвольно рухнула вниз, белой кляксой застыв на полированных плитках.

Хеан покачнулся, не в состоянии скрыть приступ боли.

— Зачем? — с трудом выдавил он. — Ведь ты должен знать…

— Что смерть твоей птицы означает и твою? Я знаю. Именно поэтому я и сказал, что она помешает разговору. А точнее, просто его не выдержит. Я смотрю, мои люди и так несколько перестарались, — алые глаза скользнули по вздрагивающей на полу искалеченной шальре. — Но мы отвлеклись, а время дорого, не так ли? — Ловец не успел отреагировать, как внезапный удар отбросил его к стене. Один из светильников покачнулся и опрокинулся на пол, высыпав горку пылающих углей.

Хеан зашипел, хватаясь за сломанную руку.

— Слабо похоже на разговор!

— Отнюдь. Пока что это именно разговор. И советую тебе меня не злить — терпение не входит в число моих достоинств. — Демон смазанной тенью пересек зал и замер около Ловца. — Тебе нравится в Бездне?

— Что? — Хеан моргнул, полагая, что ослышался.

Реххас резко нагнулся и рывком поднял его с пола.

— Я спросил, нравится ли тебе здесь, — когтистая лапа подтолкнула Ловца к окну — узкой бойнице, вырубленной в толще камня. Снаружи простиралась каменистая равнина, мертвая и пустынная, лишь ветер завывал в расщелинах обледеневших скал. — Нравится? — когти надавили сильнее, вспарывая кожу. Хеан тяжело выдохнул.

— О чем ты? — он очень старался не показать, что чувствует боль. — Бездна всегда выглядела так.

— Бездна… Бездна была создана куда позже твоего мира. Того самого мира, само рождение которого было бы невозможным без участия Киренха. Того самого мира, из которого Киренха изгнали после того, как воспользовались его силой и сочли ненужным. Ненужным и слишком отвратительным, — слова демона капали медленно, словно густая смола. — Прекраснейшая Герлена не смогла смириться с мыслью, что в ее владениях будут разгуливать монстры. Ей это было слишком противно. И монстров отделили Барьером, внутри которого почти не действуют силы Светлой Богини. Почти… — Реххас язвительно усмехнулся. — Она думала, что этого окажется достаточно, чтобы мы погибли. Прекраснейшая просчиталась — мы выжили. Мы выжили, обретя иммунитет к отравленному воздуху. Мы выжили, несмотря на то, что среди этих скал жизнь была невозможна… Вот только мне не нравится такая жизнь! — когти впились глубже, отточенными лезвиями разрезая мышцы. Ткань на плече Ловца стала мокрой от крови.

— Всего лишь один из вариантов легенды, — не давая сорваться стону, с трудом прошептал Хеан.

— Легенда? — в алых глазах полыхнуло бешенство. — Не болтай того, в чем не разбираешься, щенок! Я лично присутствовал при том, как творилась эта легенда! Будь моя воля, Киренх не заключил бы это соглашение! А сил одной Герлены никогда не хватило бы для установки Барьера!

— И причем тут я? Некому пожаловаться на жизнь?

— Ты… — острый коготь подцепил за подбородок Хеана. Расщелины глаз демона были теперь так близко, что Ловцу казалось — он видит, как кипит на их дне раскаленная лава. — Ты — один из тех, кто предал Киренха. Тех, кто сумел ускользнуть, когда ставился Барьер. Тех, кто продался Герлене за право видеть траву и солнце. Она клеймит вас, как стадо подготовленных на убой баранов, а вы и рады. Вы покорно склоняете перед ней головы, признавая ее власть. Вы забыли, кто даровал вам силу! Где твое клеймо, предатель? Я слышал, вас заставляют брить головы — чтобы вы не могли скрыть ваш рабский знак. Ну, где же твой? — чешуйчатая рука рванула Хеана за волосы. — Говори!