Седьмой - Грацкий Вячеслав Вениаминович - Страница 62

– Что же привело тебя в замок, Бранибор? – принялся расспрашивать его князь. – Несколько лет назад я встречался с твоим отцом, мы вместе воевали. Должен сказать, твой отец проявил себя как мужественный воин и дальновидный полководец. А, кроме того, он ведь никогда не был безденежным человеком. Да и добычу, помнится, мы взяли в последний раз неплохую.

– Я понимаю тебя, князь. – Бранибор кивнул. – Мой отец богатый человек. Проблема в том, что я родился младшим.

– Понятно. Это знакомо мне не понаслышке, – грустно улыбнулся Воисвет.

– Ты тоже был таким? – Глаза Бранибора вспыхнули.

– Нет, я не о том хотел сказать. Я был как раз старшим сыном. А еще у меня был младший брат. Который, вместо того чтобы искать свою долю, принялся воевать со мной.

– Это не по мне! – резко ответил Бранибор. – Воля отца – закон для меня. Я сам устрою свою судьбу. У меня есть меч, у меня есть друзья… Что еще нужно?.. Когда же я найду сокровища, я смогу нанять целое войско. А тогда я найду себе княжество!

– Ты не по годам мудр, Бранибор. Думаю, что твой отец может тобой гордиться.

Щеки Бранибора подернулись красным, и Воисвет улыбнулся краем губ. Как он и предполагал, лесть подействовала безотказно.

– Мне нужно отойти.

Воисвет поднялся и двинулся в дальний угол. Он спиной чуял на себе испытующий взгляд Деженя. Без сомнений, он ждал сигнала.

Князь возвращался, когда навстречу поднялась Ирица. Воисвет попытался обогнуть ее, но она вновь преградила путь.

– Ты что задумал, Воисвет? – прошипела она. – Хочешь попрать все законы и обычаи?

– Знаешь, Ирица, у меня ведь была дочь, – спокойно ответил князь. – Правда, помоложе, чем ты, но кровь была горячая, прямо как у тебя.

Никак не ожидавшая этих слов, девушка растерялась. Она была готова противостоять всему – и грубости, и силе, но слова Воисвета озадачили. Какое-то время они просто молчали, глядя друг на друга, наконец князь улыбнулся:

– Ее звали Цветава. Я очень любил ее и прощал многое. Например, ее не знавшую меры доброту. Еще в детстве она повадилась выхаживать всякую подраненную живность. Птичек там, зайчиков и прочих. Дошло, знаешь ли, до того, что крестьяне стали носить ей даже покалеченную домашнюю птицу.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – набралась решимости Ирица.

– Знаешь, как она погибла?

Ирица молчала, но Воисвет и не ждал ответа.

– Я ушел на встречу с братом. Единственным родным братом. И моим заклятым врагом. Это была наша последняя битва. Там сгинули все наши воины – и мои и брата. Сгинул и он. Я перегрыз ему горло. Зубами, как дикий зверь. Ну да речь не о том. Дома я оставил всего десяток воинов. Перед уходом я запретил пускать кого-либо в дом. И вот когда битва была в самом разгаре, в ворота постучал залитый кровью человек и сказал, что состоит у меня на службе. Еще он сказал, что я вот-вот одолею врага. А потом он рухнул без чувств прямо у ворот. Тебе рассказывать, что произошло дальше?

– Я поняла, – хмуро отозвалась Ирица. – Он был лазутчиком. Твоя дочь, наверное, решила помочь ему, тогда он ее и убил?

– Ты почти угадала, – кивнул Воисвет. – По приказу дочери его впустили. Десятник возражал, но оттаскивать мою дочь силой не решился. И это была его главная и последняя ошибка. Правда, он распорядился поставить охрану, но это уже ничего не изменило. Лазутчик вырезал их всех. Сначала пытавшуюся вылечить его Цветаву, потом всех остальных – и воинов, и всю мою семью. Надо отдать ему должное – это был хитрый и умелый воин. Уже едва живой, он ухитрился смертельно ранить десятника, но это была его последняя жертва. Истекавший кровью десятник жил ровно столько, сколько было нужно, чтобы дождаться меня и все рассказать. И если бы он не умер у меня на руках, я бы велел его казнить.

– Тебе не убедить меня. – Ирица отрицательно помотала головой. – Этого все равно делать нельзя! Мы не можем отплатить за добро…

– Ирица, ты хочешь вернуться домой? – прошептал Воисвет. – Вместе с Берсенем? Купить хороший дом, нарожать детей? По глазам вижу, что хочешь. Так вот эти люди, которых ты так рьяно защищаешь, на самом деле не люди.

– Что ты говоришь? – Она отшатнулась, едва удержавшись от того, чтобы не обернуться.

– Они для нас всего лишь средство, способ выжить. Глаза Ирицы подернулись страхом.

– Горе совсем помутило твой рассудок! Ты и сам больше не человек! Ты зверь в человечьем облике!

– Дура, – спокойно констатировал князь. – Так я и знал. Хорошо, хоть твой брат умеет мыслить разумом, а не чувствами. А теперь тебе лучше уйти с моей дороги.

– Я не позволю!

Ее рука легла на меч. Мгновение она раздумывала, выбирая – закричать или выхватить оружие. И этот миг оказался решающим. Воисвет стремительно надвинулся и ударил в лицо открытой ладонью. Из носа Ирицы хлынула кровь, девушка со стоном рухнула на колени.

Воисвет оглянулся. Дежень с каменным лицом рассказывал что-то уморительное, заставляя всех ухохатываться. И только расслышав стон Ирицы, воины стали поворачиваться.

– Что случилось? – крикнул Бранибор.

– Ирица споткнулась. – Воисвет пожал плечами. – Да вот нос разбила. Есть у кого-нибудь чистая тряпица?

Берсень мигом подскочил с места, но его отвлек Дежень, и тогда вперед шагнул Бранибор. Присев рядом с Ирицей, он протянул кусок ткани, оторванный от рукава собственной рубахи.

– К оружию, Бранибор, вас хотят убить! – попыталась прокричать Ирица сквозь слезы и боль, но вышло лишь невнятное мычание.

– Воисвет, она что-то про оружие говорит, может, надо…

Бранибор поднял глаза на князя и окаменел. В руках Воисвета сверкнул нож.

– Что это значит, князь?

Его рука упала на рукоять меча, но Воисвет оказался быстрее. Лезвие его ножа пробило кольчугу Бранибора точно под сердцем. Не тратя время, чтобы вытащить нож, Воисвет обнажил меч и оглянулся.

А там уже бесновался с окровавленным мечом Дежень. Первые трое погибли раньше, чем сообразили, что их новые друзья вовсе не друзья. Остальные все-таки успели достать оружие – и лучник едва не погиб.

Его спасла Дара, вовремя воткнувшая свой кинжал в шею одного из нападавших. А затем подоспел и Воисвет.

Потрясенные гибелью Бранибора, воины сопротивлялись очень слабо, и вскоре последний из них рухнул, обливаясь кровью.

– Мерзавец!

За спиной Воисвета выросла Ирица. Из носа сочилась кровь, растекаясь по подбородку, но она не обращала на это внимания.

Выкрикивая оскорбления, она набросилась на князя.

– Дежень, Берсень! Уберите ее! – заорал Воисвет, с трудом уходя из-под ее ударов. – Или я, клянусь, убью ее прямо сейчас!

Объединенными усилиями мага и Деженя Ирицу удалось обезоружить. Да она особо и не сопротивлялась. Оттолкнув брата, она упала в объятия мага, содрогаясь от рыданий.

Вернувшись к Бранибору, князь с удивлением обнаружил, что тот еще дышит. На губах пузырилась кровь, но взгляд был до краев наполнен ненавистью.

Князь потянулся за ножом, и в этот момент Бранибор ударил спрятанным в рукаве кинжалом. Он был уже при смерти, его рука дрогнула, и Воисвет без труда перехватил выпад.

– Предатель! – выдохнул Бранибор. – Будь ты проклят!

– Так уж получилось. Я всего лишь забочусь о своих людях. А у тебя оказалось то, чего не было у нас. Ведь и ты на моем месте поступил бы так же, не так ли?

– Грязный лжец! Я никогда не замарал бы честь таким подлым убийством, ублюдок!

Последние слова вытянули остаток его жизни. Бранибор захрипел, изо рта потоком хлынула кровь, и он сомкнул веки.

– Все вы так говорите, – пробормотал князь. – Пока не придет время выбора.

Князь и Дежень деловито осматривали трофеи. Первым делом отобрали все съестные припасы, затем сняли с убитых одежду, доспехи и оружие.

Берсень и Ирица сидели у стены, неприязненно поглядывая на своих товарищей.

– Это ошибка, князь, – повторял Берсень, – ты совершил ошибку, княже. Не надо было их убивать.