Седьмой - Грацкий Вячеслав Вениаминович - Страница 48

– Уходим. – Воисвет оглянулся, и лицо его застыло. Пологий склон, которым они спускались в долину, дрожал, вспучиваясь каменными глыбами. Через считанные секунды дорога оказалась надежно перекрыта выросшими из земли скалами.

– Берсень! – заорал князь. – Делай что-нибудь!

– Я не успею, – тихо сказал маг. – Прежде чем я уберу хоть одну скалу, нас сомнут.

– Делай, демон тебя раздери! – прошипел Воисвет. – Расчисти нам дорогу! А мы уж как-нибудь продержимся!

– А если он обрушит скалы и под нами? – буркнул Горяй. – Я бы предпочел сложить голову в бою, а не в пропасти!

– У тебя будет такая возможность, – пообещал Воисвет. – Горяй, Булыга и Дежень – со мной. Остальные – во второй ряд, прикрывайте мага. Берсень?

– Я попытаюсь.

– Только делай что-нибудь! Мы дадим тебе столько времени, сколько будет нужно!

Ожившие воины не спешили нападать. Медленно поворачивались на месте, оглядывались, проверяли оружие и снаряжение, иные ощупывали себя, точно проверяли – не сон ли это. Движения их были замедленны и неуверенны, словно они забыли, каково это – быть живыми.

Прошло несколько минут, прежде чем их внимание обратилось к путникам. Сотни хмурых взглядов ощупали людей с головы до пят.

– Может быть, они нас не тронут? – дрогнувшим голосом спросила Ирица. – Ведь их врагом тоже был Кощей.

– Хотелось бы верить, – отозвался Берсень. – Но я чую могучую волшбу, Ирица. И вряд ли их вернули к жизни просто так, безо всяких условий.

– Но кто? Ведь Кощея нет в замке! – едва не закричала девушка.

– Да, так нам говорили, но если они ошиблись? Или обманули нас? – откликнулся Воисвет.

Он стоял на шаг впереди всех с мечом на изготовку. Глаза искрились злостью.

– Это может быть и не Кощей, возможно, сработало какое-нибудь охранное заклятие или он оставил кого-то стеречь замок, – задумчиво заметил маг.

– Проклятье! А ведь Рослав ничего нам не сказал, – сказал Горяй. – И вряд ли бы он со своим магом одолел эдакую прорву. Почему же Кощей или кто-то там поднял эти каменюки против нас?

– Хороший вопрос, но не ко времени! – Князь резко обернулся. – Если выживем, тогда и поразмышляем!.. А пока, Берсень, хватит разговоров, убери наконец скалы!

Армия шевельнулась. Воины не переговаривались между собой, не переглядывались, но почти одновременно шагнули вперед, будто по команде.

Вначале они двигались очень медленно и несколько неуклюже. Но с каждой секундой шаги становились все четче и уверенней, и они все больше напоминали людей, а не ожившие статуи.

Когда первые ряды оказались в нескольких саженях, Воисвет закусил губу и выдвинулся вперед. Его взгляд зацепился за одну из фигур в первом ряду. Доспехи, походка, надменное лицо выдавали человека благородного происхождения.

– Ты! – проревел Воисвет, тыча в него пальцем. – Ты ведь не простой наемник? Уверен, ты верой и правдой служил своему отечеству, хотя и не знаю, какому! Так кому же ты служишь теперь? Кощею проклятому? Тому, кто засадил тебя в камень на века?

Лицо воина чуть дрогнуло, но он продолжал идти.

– Воины!!!

Князь запнулся, удивленный, что его голос загрохотал по всей долине.

– Давай, князь! – прошипел ему в спину Берсень. – Я помогу!

Воисвет едва не выругался. Все, что он хотел, так это отвлечь врага хоть на минуту, чтобы дать Берсеню возможность подготовить заклятия. Но этот недоделанный маг взялся усиливать его голос!

– Убью придурка, – прошептал он, а затем, уже во весь голос, продолжил: – За сколько вы продали свою честь, воины?! Сколько золота обещал вам Кощей за нашу смерть?.. А ведь мы идем за тем, за чем когда-то и вы шли! Но уж мы-то дойдем! И нас не остановит никто! Даже вы, забывшие честь и совесть!

Его голос гремел с такой силой и уверенностью, что князю начинало казаться, будто он и впрямь сможет их остановить.

– Кощей, верно, обещал вам жизнь? – гремел Воисвет. – Это и есть цена вашей чести, герои? Недорого же вы берете!..

– Сотни лет мы провели здесь, не живые, не мертвые, знаешь ли ты, каково это? – раздался чей-то глухой голос.

– Нет, но я хочу знать другое. Что вы скажете своим детям и внукам? Как будете смотреть в их глаза? Как будете жить после этого?

Человек, в котором Воисвет угадал благородную кровь, остановился первым. Остановился в нескольких шагах. Рядом с ним стали останавливаться и другие.

– Мое имя Буривой. Некогда меня звали Буривой Справедливый, – тихо сказал он. – Твои слова жалят почище пчел!.. И вот что я скажу – я не запятнаю честь даже ценой жизни!

Он повернулся лицом к воинам.

– Этот человек прав! – Он повысил голос. – Мы стояли здесь так долго, что забыли очень многое! Но неужели мы забыли честь, друзья? Неужели нашим детям и внукам будет стыдно нас вспоминать? Неужто мы сами своими же руками отдадим победу Кощею?

Его голос громыхал, ничуть не уступая Воисвету. Но князю почему-то казалось, что магия Берсеня на этот раз ни при чем.

– Эти люди перед нами – наши дети и внуки, наши потомки! И я, Буривой Справедливый, беру их под свою защиту!

Армия застыла. Воины хмурились, многие подходили к Буривою и становились плечом к плечу. Многие, но далеко не все. Большая часть войска осталась на месте.

А затем из задних рядов выдвинулся воин. Огромный, в полтора человеческих роста, закованный в тяжелые доспехи, отчего он больше походил на ожившую башню, нежели на человека. В руках покоилась гигантская секира.

– Честь, совесть, все это сказки для недоумков! – загрохотал он. – Я не собираюсь торчать здесь еще тыщу лет! Мое имя Хагвар Неустрашимый, и я уничтожу каждого, кто посмеет стать у меня на пути!

Ему уступали дорогу, замешкавшихся он отпихивал сам. За его спиной пришло в движение все оставшееся воинство. Когда Хагвар застыл напротив Буривоя, губы его с трудом, точно забыли как это делается, сложились в улыбку.

– Уйди с дороги! Или я растопчу тебя!

– Остановись, – сказал Буривой. – Если тебе неведома честь, подумай о том, что они, быть может, приходятся тебе правнуками!

Улыбка гиганта сделалась шире.

– Правнуками? Эти слабоумные коротышки – мои правнуки?! Но даже если и так, что ж, пусть они докажут свое родство! Если они и вправду мои правнуки, они победят. А если нет…

Хагвар взмахнул секирой. Буривой легко уклонился и ударил в ответ. Вокруг с железным лязгом и скрежетом закипела битва.

Сторонников Буривоя оказалось меньше, но сражались они куда как слаженней. Воисвет с товарищами был заключен в плотное, состоявшее из нескольких рядов кольцо воинов, и строй этот не разрывался ни на миг.

Когда же Воисвет и Булыга попытались выбраться вперед, их мягко вытеснили обратно.

– Это наш бой, – сказал один из воинов. – А ваш поджидает там.

Он ткнул мечом в сторону замка.

– Скажи свое имя, воин, мы принесем весточку твоим родным, – шагнула к нему Ирица.

Тот покачал головой:

– А как же остальные? Ты сможешь передать весть о каждом? Вам нет нужды в наших именах. Просто помните о нас. Помните, что ваши деды и прадеды не посрамили воинской чести!

Разразившаяся в долине битва изрядно напугала Иву, прятавшуюся глубоко под землей. Однако боялась она не за себя, ибо сражавшимся воинам не было дела до неживых, они и сами-то мало отличались от нее.

Но бушевавшие наверху волны могучей волшбы время от времени докатывались и к ней, и она очень хорошо представляла себе, сколь могучий маг вызвал к жизни это огромное войско. И сколь ничтожны силы противостоящих ему людей, среди которых находился милый ее сердцу Горяй.

Ее чуть ли не трясло от страха за него. Это было глупо и бессмысленно, это было совсем не по-вампирьи – бояться вообще и уж тем более – за человека! Это все равно как людям переживать за судьбу кур, что идут в ощип!

Но ничего поделать с собой она не могла.

Ее обратили в шестнадцать лет. Так случилось, что Горяй оказался первым, в кого она влюбилась. Живи она в деревне, что лежала верстах в двадцати ниже их хутора, возможно, за ее плечами был бы хоть какой-нибудь опыт.