Седьмой - Грацкий Вячеслав Вениаминович - Страница 27

Но в его помощи нуждалась и Велена, богатырь был уверен в этом, и потому напряженно вслушивался, надеясь отыскать ее в этой ночной кутерьме. Насколько он разбирался в людях, Велена не могла выдерживать такой бешеный темп слишком долго. Возможно, она умирала сейчас, истекая кровью под зубами какого-нибудь гада! Эта мысль заставляла Булыгу скрежетать зубами, а его удары становились еще сильнее и точнее.

Какое-то время он колебался между Горяем и Веленой, но затем ему стало не до них. Вампиры заключили его в плотное кольцо, не давая сделать и шага. Он едва успевал поворачиваться и бить. Направо и налево, спереди и сзади, везде, куда он мог дотянуться, на любой подозрительный звук.

Очень скоро он забыл обо всех и обо всем. Все мысли, все желания кристаллизовались в одно – жажду убивать, жажду в очередной раз насладиться воплем умирающего врага.

Иногда твари прорывались к нему вплотную, рвали одежду и плоть, но, несмотря на полное отсутствие доспехов, никому не удалось нанести опасной раны, а царапин и порезов Булыга просто не чувствовал.

Вскоре он вообще перестал что-либо желать и ощущать. Голова очистилась, сделалась пустой и легкой, и Булыга принялся разить, повинуясь одному лишь чутью. Улыбка намертво впечаталась в лицо.

А потом яркий свет ударил в глаза. Он зажмурился, но его удары не замедлились ни на миг. Не открывая глаз, он продолжал бить и бить, без сомнений и остановок. И далеко не сразу почуял, что вокруг что-то изменилось. Все еще продолжая рубить, он приоткрыл веки, но в глазах сверкали ослепительные круги, и разглядеть что-либо было просто невозможно. Только чуть позже он сообразил, что его меч больше не встречает сопротивления. Но и тогда он не остановился. Ибо вокруг все еще продолжали орать и визжать враги, а их яростные вопли доставляли ему невероятное наслаждение.

Правда, ему показалось, что их голоса как-то изменились, очеловечились, что ли. И теперь в них появились какие-то смутно знакомые нотки. Даже слова стали казаться знакомыми. И голоса… Но это ведь наверняка какая-то коварная уловка!

А затем в его сознание ворвался мерзкий, визгливый крик Ирицы.

– Тупица! – орала она. – Прекрати немедленно! Или ты хочешь поубивать всех нас?

И будто пелена спала с глаз. Булыга вдруг ясно увидел, что врагов больше нет. И только груды пепла напоминали о том, что некогда тут неиствовала целая орда нечисти. Булыга хмуро огляделся. Вот лежит усталый Дежень, его голова на коленях этой визгливой бабы Ирицы, вот и Велена… Великие боги!

Богатырь кинулся к ней, рухнул на колени. Одежда и кольчуга изорваны в клочья, тело покрыто кровоподтеками и рваными, но неглубокими ранами. Ничего серьезного он не заметил.

– Слава богам, – облегченно прошептал витязь, – ты жива!

Открыв глаза, Велена улыбнулась и мягко, но настойчиво высвободилась из его объятий. Булыга обиженно засопел и тут только вспомнил о Горяе. Метнулся к сараю, дверь на этот раз подалась легко, и увидел лежащего Горяя недалеко от входа. Тот был по-прежнему в одних портах, руки безвольно раскинуты. Только заметив, как мерно вздымается его грудь, Булыга малость успокоился.

В дверях показался Воисвет с горящим факелом. Свободной рукой он отряхивал с себя пепел, которым был засыпан буквально с ног до головы. На пороге пошатнулся, оперся о косяк, да там и остался. Судя по всему, на ногах князя удерживала только железная воля.

– Что с Горяем? – прохрипел Воисвет.

– Все в порядке. Живой…

– Проверь ему шею и запястья, – приказал князь.

– Ты думаешь…

– Проверь! – повысил голос Воисвет. – Держи факел!

Он осел на землю, привалившись к стене. Булыга вынул факел из его дрожащих рук, внимательно осмотрел сотника.

– Ничего на нем нет. Целый и невредимый.

– Тогда почему он здесь? – процедил Воисвет. – Какого демона он дрыхнет? Он что пьян?

Его брови сошлись на лбу. Булыга смущенно отвел взгляд, не рассказывать же правду, наконец нашелся:

– На нас напала вампирша, одна… Ну Горяя-то она сразу оглушила, а я… – Он ощутил, как лицо заливает краска, и отвел факел подальше от себя. – А я ее отогнал, а потом уж во двор!..

– Хорошо, – князь кивнул и прикрыл глаза, – а то я уж подумал…

В сарай вошел Берсень, как и князь по самые уши покрытый пеплом. Размывая пепел, по лицу струился пот.

– Все живы?

– Твоя работа? – князь кивнул на двор.

– Моя, – устало улыбнулся маг. – Я все-таки вспомнил его. Вспомнил это заклятие против вампиров. Правда, я, наверное, сделал его чересчур ярким, надеюсь, никто не ослеп? Но у меня не было времени продумать его как следует. Проклятый кровосос уже сидел на мне, к горлу тянулся. Вот, гад, всего засыпал! Чую, отмываться и отмываться.

Берсень с интересом пригляделся к Воисвету. Тот поморщился, машинально отряхнулся.

– А я вот упал прямо в кучу этой дряни, – зачем-то сказал он.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Пару дней они провели в доме Бородая, отдыхая и залечивая раны, благо здесь нашлось достаточно еды и запасов лечебных средств. В хозяйстве отыскалась и небольшая кузница, где воины смогли поправить покореженные доспехи и выщербленное оружие.

Это время прошло тихо и мирно. Никто не ругался, не спорил, – напротив, все были на удивление вежливы и предупредительны. Даже Горяй вел себя ниже травы тише воды, чем вызвал подозрения князя и многократные проверки на случай вампирьего укуса. Впрочем, на этот случай были внимательно проверены все.

Через три дня они вышли к Долине Великанов. С высоты утеса, к которому вывела дорога, открывался чудесный вид.

Чуть ниже края обрыва колыхалось зеленое покрывало небольшой рощицы, за ней весело струилась маленькая, но быстрая речушка. Дальше располагалось собственно поселение великанов, состоявшее из дюжины пещер, тянувшихся вдоль северной гряды скал.

Каменное плато между пещерами и речкой заполняли многочисленные очаги, над которыми вились дымные струйки. Рядом суетились женщины, тут и там резвились детишки.

Если не замечать повышенной лохматости этих существ, тяжелых надбровных дуг, грубых, невыделанных шкур, используемых вместо одежды, и длинных, до колен рук, они были как люди. А их стойбище ничем не отличалось от поселка каких-нибудь горных варваров. Пока женщины готовили ужин, в селение постепенно спускались с гор мужчины. Многие несли тушки горных козлов и оленей, но большинство великанов гнали перед собой стада овец. Похоже, разведение овец было их основным занятием и способом пропитания.

Однако великаны недолго привлекали внимание путников. Куда больше их озадачил крутой обрыв, которым заканчивалась дорога. Чтобы попасть в Долину предстояло спуститься с почти отвесной скалы.

– Проклятье! Чертов Златан даже не упомянул об ртом! – Воисвет застыл на краю обрыва, внимательно осмотрел близлежащие скалы. – Сильно сомневаюсь, что все, кто приходил сюда раньше, спускались вниз по веревкам, а потом топали пешком. Уверен, горы вокруг кишмя кишат удобными тропками, подходящими и для лошадей. Если бы Златан не заупрямился и дал проводника…

– Златан ни при чем, – заметил Дежень. – Думаю, всех путешественников обеспечивал проводниками Бородай. Нам просто не повезло.

– Разгружаемся, берем только самое необходимое, – распорядился Воисвет. – Хотя у нас и так лишнего нет.

Поужинаем сегодня плотно, излишки оставим здесь вместе с лошадьми.

– Сожрут их – волки или нечисть какая, не знаю кого тут больше, – вздохнул Горяй. – Жалко.

– Лошадок он пожалел, – фыркнула Ирица. – Себя пожалей, всю поклажу на горбу придется тащить. Или вон Булыгу, вот уж кому не повезло.

Она кивнула на богатыря, снимавшего с лошади тяжелый мешок, громыхавший железом.

Закончив с разгрузкой, путники отвели лошадей подальше и оставили их наедине с собственной судьбой. А затем сгрудились на краю пропасти, с любопытством разглядывая Долину.

Спуск по скале, бесспорно, представлял собой не самый приятный и удобный путь. Но все же куда большую тревогу внушали жители Долины.