Разлом - Грацкий Вячеслав Вениаминович - Страница 24

– Лангбург находится далеко от Сумрачного Леса, – ответила Селена. – У нас об Измененных знают в основном понаслышке.

– Завидую. Хотела бы я жить в такой милой, маленькой деревушке, но... Кто-то должен очищать землю от скверны! Впрочем, дорогая Селена, могу обещать, что очень скоро многое изменится в Армании. Да ты, наверное, слышала о том, что через два месяца состоится Вселенский Церковный собор, на котором, как я полагаю, его преосвященство, архиепископ Лирнский будет избран Главой Церкви и, скорее всего, с этого времени он будет называться Папа Лирнский. Впрочем, суть не в названии. Главное...

Жанна взяла Селену под руку и отвела ее в сторону.

– Хочу поделиться с тобой радостным известием, – с улыбкой сообщила она. – Первым же эдиктом будет объявлен Крестовый поход против Измененных, этих богопротивных тварей! И уже никому, слышишь, никому не удастся остаться в стороне! Обещаю, очень скоро костры заполыхают по всему миру!

Селена содрогнулась под горящим взглядом Жанны.

– Но... – она попыталась возразить, но Жанна перебила ее.

– Как же их собственные правители, спрашиваешь? – Жанна скривилась. – Церковь и орден Святой Инквизиции будут превыше светской власти, вот увидишь. Мы станем той объединяющей силой, которая сплотит все государства в единый кулак и везде наведет железный порядок. И я не завидую тем правителям, кто встанет у нас на пути! На этот раз каждый будет поставлен перед выбором. И даже морским разбойникам из Далии и лесным дикарям из Карнелии придется решать, с кем они!

Жанна замолчала, переводя дух, в глазах ее горел торжествующий огонь.

– Впрочем, это дело будущего. А пока я бы хотела обеспечить тебя надлежащей охраной.

– Но у меня уже есть охрана!

– Мне кажется, этого недостаточно. В свете того, что я уже сказала, твоя миссия, возможно, имеет особое значение, и я должна быть уверена, что ты доберешься к Райнхарду в целости и сохранности. А карнелиец, если честно, не внушает доверия.

– Спасибо, Жанна, но карнелиец зарекомендовал себя с самой лучшей стороны! – громко, так, чтобы услышал Роланд, воскликнула Селена. – И даже в вопросах веры он... Он ведет себя весьма достойно.

– Неужели?

Шагнув к Роланду, Жанна пронзила его взглядом, и он вдруг ощутил, что краснеет. После всего того, что Роланд наговорил совсем недавно, его можно было с легкостью упечь в застенки Инквизиции. И хотя крестоносцев он боялся также как всех остальных, то есть ничуть не боялся, все-таки услышать, как Селена защищает его, оказалось приятно.

– Ну-ну, – усмехнулась Жанна. – Кто знает, возможно, по прибытии в Лирн он и впрямь обратится к истинной вере. Ладно, Селена, не хочешь охрану, могу распорядиться насчет воловьей упряжки, медленно, конечно, но будет полегче, возьмешь?

– Спасибо, Жанна, но до Лирна осталось всего-то несколько дней.

– Ну хорошо, неволить не буду. Но, тогда что я еще могу сделать? На выезде вас пропустят, я дам вам провожатого, но как я могу еще помочь? Твое дело, Селена, как я уже сказала, чрезвычайно важно для архиепископа и для всей Церкви, поэтому мне бы хотелось вам оказать посильную помощь.

«Тогда дайте нам лошадей!» – мысленно попросил Роланд, но вслух, конечно же, ничего не сказал. Не хотелось подводить Селену, так горячо выступившую в его защиту.

– У меня будет одна просьба, Жанна, но несколько иного рода, – издалека начала Селена.

– Буду рада помочь.

– Когда мы спускались с холма, я увидела на площади женщину с ребенком, – Селена смущенно запнулась. – Мне показалось, что они плакали.

Лицо Жанны стало каменным.

– Еще бы ей не плакать. Она ведьма, а ее ребенок – исчадие самого Дьявола!

– Что такое вы говорите? Она же еще маленькая!

Жанна сощурилась.

– Как ты думаешь, Селена, почему на площади никого нет? Мы собираемся жечь ведьму, а зрителей нет ни единого? Тебя это не смущает? Впрочем, откуда тебе знать, как я понимаю, у вас, в Лангбурге, никогда не сжигали ведьм, ведь так?

– Да.

– Так вот здесь, вокруг костра уже должны стоять толпы зевак, – Жанна обвела рукой площадь. – Где же они, спросишь ты? Я отвечу – они все прячутся по домам.

– Я понимаю, они, наверное, не хотят видеть это ужасное зрелище?

– Ошибаешься. Как правило, все хотят видеть это, как ты сказала, «ужасное зрелище», хотя оно не может быть ужасным, ибо оно очищает погрязшую в грехе плоть и просветляет душу. Но речь не о том. Жителей здесь нет потому что, по меньшей мере, половина их уже не совсем люди. А оставшиеся прячутся по своим углам в страхе перед той самой девчонкой! Нам пришлось силой тащить сюда вот этих.

Жанна махнула рукой в сторону работников у столба.

– Но что здесь случилось? И причем здесь девочка?

– Следуйте за мной, не хочу болтать попусту.

Прихватив с собой двух рыцарей, Жанна свернула на ближайшую улочку и кивнула крестоносцам на дверь одного из домов. Рыцари ворвались в дом и вскоре вернулись, волоча за собой нечто, похожее на человека, завернутого в кокон из простыней и одеял.

– Что это? – Селена до предела распахнула глаза. – Это человек?

– Вытащите его из тени и разворачивайте, – распорядилась Жанна.

Рыцари выволокли завернутого в кокон на середину улицы, куда еще доставали лучи перевалившего зенит солнца и принялись обдирать тряпки. Когда из кокона показалась человеческая голова, Селена вскрикнула и отшатнулась.

– Что это, Жанна?

Озаренный солнечным лучом человек задымился.

– Скажите, Жанна, что с ним? – закричала Селена, закрывая лицо руками. – Что это такое?

Роланд, уже сообразивший кое-что, подошел к ней и рывком развернул к себе. Едва не падающая в обморок Селена повисла на нем, обмякла, из глаз хлынули слезы.

– Спокойно, ничего страшного, – буркнул он. – Обычный вампир, боится дневного света.

– Это пока не вампир, это зародыш вампира, – холодно пояснила Жанна.

Ее взгляд не отрывался от сгорающей на свету твари. Существо, внешне все еще похожее на человека, корчилось в муках, сдавленно мычало, но, похоже, ничего больше сделать было не в силах. Даже глаза его по-прежнему оставались плотно закрытыми.

– Незачем было показывать девочке всякую дрянь!

Роланд бросил на Жанну свирепый взгляд.

– Тебе, кажется, поручали охранять ее, карнелиец? – ледяным голосом осведомилась Жанна. – Вот и охраняй! А о ее душевном равновесии позаботятся другие!

– Это ты называешь заботой?

Роланд скосил глаза на рыдающую на его груди девушку.

– Да, доблестный карнелиец! Из-за таких как она любителей милосердия и жалости ко всем, кому не попадя, сгинул Арк! Хотя если бы мы выжгли заразу из окрестных лесов, дети Арка до сих пор играли бы на его улицах!

– Причем здесь Арк? – взорвался Роланд, непрошибаемая уверенность Жанны взбесила его. – Речь идет о молоденькой девчушке, только-только пережившей смерть лучшей подруги! Неужели нельзя было объяснить по-человечески?

– Такое зрелище объясняет куда лучше! – отрезала Жанна. – Кстати, такими коконами набито не меньше десятка домов и всему этому мы обязаны той самой милой и невинной девочке, которая на самом деле является злобным вампиром. Причем очень опасным вампиром, хозяином, который в отличии от своих вновь обращенных рабов ничуть не боится ни дневного света, ни распятия, ни святой воды. Теперь, Селена, у тебя пропало желание спасти ее от костра?

– Неужели нельзя ничего сделать?

Селена вытерла слезы и отстранилась от Роланда, нехотя разжавшего свои объятия. Однако повернуться к Жанне лицом Селена так и не смогла, опасаясь увидеть то, что осталось от сгоревшего вампира.

– Ведь есть же церемонии очищения! – воскликнула она.

Жанна рассмеялась.

– Когда мы пришли к ней и пытались связать, она убила одного рыцаря, а второго покалечила. А ведь рыцари были в железных доспехах, а у нее из оружия – голые руки, руки десятилетнего ребенка! О каких ритуалах ты вела речь?