Меч, палач и Дракон - Рау Александр - Страница 8

Его товарищи засмеялись. Нехорошо так засмеялись, нервно и натянуто.

— Я тоже не рад вас видеть, де Мена. Но воспитание заставляет меня дать вам совет: не показываете на человека пальцем. Во-первых, это невежливо. Во-вторых, можно потерять наглый перст.

— Как грубо, Гийом! — Марк картинно развел руки в сторону, — А еще что-то говорите о воспитании. Признаюсь, мы удивлены увидев вас в чьей-то компании. Ведь обычно вы предпочитаете мертвых живым. Скажите, ваш путник, он кто: мальчик или девочка?

Троица приблизилась к ним на несколько шагов.

Пальцы Ангелы сжали ладонь мага. Она стиснула зубы и промолчала. Товарищи виконта опять засмеялись громко, грубо и обидно.

Гийом удивился. Его уже давно никто не смел так задирать.

— Ищите ссоры, Марк? — спросил он прямо, — Если да, то для самоубийства вы избрали слишком сложный способ — идите вон! Если нет, то рекомендую врача.

Марк не ответил, весь его напряженный облик свидетельствовал об опасности. Неожиданно за спиной мага и принцессы возникли еще один тип в красном.

— Не грози мне, колдун! — последнее слово виконт произнес так, словно сплюнул, — Его Величество недавним указом запретил дуэли.

Его товарищи положили руки на рукояти мечей. Гийому ситуация разонравилась совершено. Марк — не такая уж большая фигура — чувствовал за собой силу. Значит, ему приказали устроить ссору. Герцог Гальба. Но зачем? Неважно. Здесь принцесса.

— А до дуэли дело и не дойдет. С дороги! — Гийом развернулся, решительно оттолкнул двоих зашедших сзади, становился, услышав характерный звук оружия, вынимаемого из ножен.

— Сеньора, откройте лицо! — потребовал виконт и шагнул к Ангеле.

Та едва сдержала крик, если их раскроет Марк де Мена…

Гийом видел острия двух мечей у своей груди. От него хотят крови. Люди Гальбы пытаются быть невозмутимыми, но руки их дрожат. Даже голос Марка колеблется. Боятся.

Чародей глубоко вдохнул. Его провоцируют на пролитие крови, он не поддастся. Де Мена, приняв его молчание за слабость, кивнул своим людям.

— Посмотри на меня, красотка! Гийом, дернешься — умрешь.

Маг отпустил руку Ангелы, на долю мгновенье закрыл глаза, и время замедлило ход. Он схватился голыми руками за лезвия двух приставленных к груди клинков. Едва успел, острия уже прокололи одежду и поцарапали грудь.

Металл. Сталь плохо передает магию, но заряд, посланный Гийомом, был очень силен. Дворянчики дернулись, пытаясь противиться приказу уснуть, и упали на мостовую.

За спиной закричала Ангела. Маг развернулся и резко выбросил вперед окровавленные ладони. Воздушные пощечины отбросили от принцессы обоих насильников. И того, что держал ее, и Марка, что как раз откинул капюшон, Ангела мотнула головой, пытаясь закрыть лицо длинными каштановыми локонами.

Гийом обнял ее и прижал к себе. Девушка всхлипнула.

— Все хорошо, милая, все хорошо.

Марк де Мена пытался встать, в руке его был зажат длинный кинжал. Лицо растерянное и испуганное.

— Принцесса, — выдохнул он, — не может быть! — в голосе слышались удивление, обида и зависть.

— Гийом, не надо! — закричала девушка и схватила его за руку.

— Не бойся, я не буду его убивать, — бледное лицо мага озарила улыбка, от которой де Мена отшатнулся как от удара и выставил вперед кинжал.

— Брось! — приказал Гийом, небрежно взмахнув рукой, и Марк против воли разжал руку, — Замри, — щелчок пальцами остановил новоиспеченного гвардейца, попытавшегося подобрать оружие.

— Этой весною покойный граф де Вега в моем присутствии избил тебя табуретом по лицу, жестоко и просто без всяких дуэлей, за то, что вы оскорбляли двух близких ему женщин. Знахари немного подлатали тебя, но урок, как вижу, на пользу не пошел.

— Твой дружок — чернокнижник и мятежник — уже в аду, и тебе не долго жить осталось, — прошипел Марк и плюнул в Гийома. Виконту нельзя было отказать в храбрости.

Чародей смахнул слюну ладонью и вытер ее о камзол противника, подобрал кинжал и посмотрел Марку в глаза. Тот выдержал взгляд.

Гийом без замаха сильно ударил кулаком в его несчастный раненный нос. Хрустнуло. Марк упал на мощеную дорожку, прижал руки, вновь обретшие подвижность, к лицу. Завыл сквозь стиснутые зубы.

— Боюсь, вы ошибаетесь, виконт, покойный граф Риккардо не имел к магии ни малейшего отношения, — пояснил чародей, вернувшись к официальному тону, словно место стычки превратилось в светский прием.

— Будьте спокойны, Ангела, он будет молчать, — Гийом вернулся к девушке и взял ее за руку.

Марк выругался.

— Принцесса, подскажите мне, чем карается поднятие руки на монаршую особу? — спросил чародей.

Лицо принцессы посветлело, она поняла его замысел.

— Согласно древнему закону виконту де Мена грозят: изощренные трехдневные пятки, колесование, четвертование и отрубание головы. А в моем случае, — мило улыбнулась Ангела, — еще и кастрация.

— До или после отрубания головы? — переспросил маг.

— Думаю, до, — девушка окончательно успокоилась.

— Он будет молчать. — подвел итог Гийом, — Поспешим, тебя могут хватится. Кстати, второй видел твое лицо?

— Нет, я отвернулась.

— Тогда, нам здесь нечего больше делать.

Марк де Мена с ненавистью смотрел им вслед. Кровь текла густым потоком, попадая в рот, заливая новый камзол, но он даже не пытался ее остановить.

— Герцог Гальба — дядя короля Хорхе вашего дяди, — Гийом решил, что немного юмора Ангеле не повредит.

Не ошибся, принцесса улыбнулась, услышав такую тавтологию.

— Так вот, он знает о вас с нами. Откуда неизвестно, может, настоятельница проболталась, что мало вероятно, она рискует головой. Скорее герцог сам догадался, вычислил. Нужно на время прекратить наши свидания. Опасно.

Гальба знает, но не рискует сообщить об этом королю. Ваш дядя прозван и Справедливым и Жестоким одновременно — как отреагирует неизвестно, но, уверен, больно будет всем. Потому-то герцог и послал Марка де Мена, чтобы тот раскрыл вас и устроил скандал.

Большая зала в Круглой башне повидала немало. Здесь до постройки первого дворца заседали основатели династии Авила — предки нынешних властителей Камоэнса — еще не настоящие короли, но уже и не разбойники. Потом башня была по очереди: сокровищницей, темницей, временной церковью, конюшней и складом для упряжи. К воцарению Хорхе ее забросили и закрыли. Мышей из подвалов и голубей с чердака изгнало появление Гийома, который по договору с королем обязался подготовить ему трех боевых магов — опору престола, грозу соседей.

Местные или, как их называли еще, «старые» волшебники умели многое: лечить, предсказывать, зачаровывать вещи, знали алхимию. Лишь одна наука так и не далась им в полной мере за сотни лет — наука насилия и разрушения.

Появление Гийома разрушило привычный для них мир волшебства. Этот чужак, «заброда из-за моря» явил Благословенным Землям всю мощь Боевой магии — грозного искусства, требующего особого отбора кандидатов и тщательнейшей их подготовки.

Из сотен знатных претендентов на ученичество Гийом отобрал одного — честолюбивого гордеца Гонсало де Агиляра, прекрасно зная, что тот доставит ему немало проблем.

Вторым стал Понсе — сын «старого» волшебника, отвергнутый собственным отцом, как «неспособный к магии». Третьего — сына лавочника Кербона, королевский маг заметил, покупая писчую бумагу у его отца.

Гийом учил их четыре долгих года, вдалбливая в упрямые головы основы боевого искусства. До большего учении могли дойти лишь сами. Сдав индивидуальный экзамен, каждый из них стал королевским чародеем — лицом крайне уважаемым в Камоэнсе. Гийом по-прежнему был первым из них. О равной конкуренции Гонсало и Кербону, рвущимся к успеху и славе, оставалось лишь мечтать. Тихий и послушный Понсе о таком «святотатстве» и не помышлял.

Выпуск школы Гийома был первым и последним. Король Хорхе справедливо считал, что больше магов ему и ненужно. Он, хорошо изучивший Гийома, понимал, как трудно держать в подчинении магов, оценивших всю силу своего дара.