Песнь сауриалов - Грабб Джефф - Страница 69

— Он следует за тем летуном! — закричал Сладкоголосый, указывая на темную фигуру, летящую на север. Это движение было плавным полетом волшебника, использовавшего летательное заклинание.

— Кто это, Высочайший? — спросил Сладкоголосый.

Перед тем, как фигура исчезла в Поющей Пещере, Грифт заметил в темноте желтый свет путеводного камня.

— Может быть… это Бард? — неуверенно спросил он.

Внезапно Грифт вспомнил темную фигуру, стоявшую в лагере рядом с Корал, когда они начали свою атаку. Все-таки Путеводец вовремя вернулся, чтобы принять участие в сражении. При помощи своего волшебного камня он мог просто переместиться в Поющую Пещеру. Может быть, он обдуманно уводил Моандера от сауриалов? Знает ли он, что случилось с остальными?

Маг понял, что необходимо выяснить, что задумал бард. Возможно, Путеводец поможет перенести лежащих без сознания сауриалов.

— Сладкоголосый, помогай нашему народу, чем сумеешь, — приказал Грифт жрецу. — Я вернусь, как только смогу.

Сауриал сжал свой посох и переместился в Поющую Пещеру.

Путеводец влетел в Поющую Пещеру и мягко приземлился среди папоротников.

— Не двигайся! — рявкнула Элия, размахивая мечом Дракона перед грудью Барда.

Дракон оттолкнул в сторону ее руку.

— Элия, он держит Оливию. Ты ее проткнешь, — предупредил паладин. Он, заметил невидимого хафлинга тепловым зрением.

— О чем ты говоришь? — не поверила Элия. — У него в руках ничего нет.

— Нет, есть, — пискнула Оливия. Ей захотелось стать видимой, и внезапно она стала такой. Она посмотрела на Путеводца.

— Как получилось, что ты увидел меня, если я была невидимой? — спросила она.

— Оливия, в моем возрасте всегда заметишь красивую женщину, — ответил Путеводец.

Оливия улыбнулась лести Барда, но заметила цветок в его волосах и нервно вздрогнула.

Почувствовав ее беспокойство, Путеводец поставил хафлинга на пол. Оливия побежала к Элии.

Грифт появился позади Барда. Он чувствовал в воздухе аромат злости и страха.

— Что происходит? — потребовал он.

— Путеводец подчинен Моандеру! — ответила Элия. Ее голос дрожал от боли и горя.

— Видишь цветок в его ухе? — пропищала Оливия.

Пещера была освещена огненным мечом Дракона, путеводным камнем и волшебными голубыми символами Моандера, горящими на руке Элии и груди Дракона.

Грифт легко мог заметить цветок, растущий из уха певца и мох на его щеке.

— Победитель может воспользоваться своей силой, чтобы вылечить его, — предложил Грифт.

— Нет! — сказал Путеводец, отступая назад. — Не надо меня лечить. Кажется, что я подчинен, но это не так. Элия, взял не видела меня, но это я расколдовал отростки, направленные Корал. Я также спас тебя и Дракона из лап Моандера.

Поступил бы я так, если бы был одним из слуг Моандера?

— Ты не дал мне спасти Акабара! — закричала Элия. — Ты позволил Моандеру проглотить его!

У Грифта защемило сердце, когда он узнал о судьбе волшебника. Он восхищался смелостью Акабара и его заботой о сауриалах, которые не были даже народом волшебника.

— Элия, у тебя не было возможности добраться до Акабара, — сказал Путеводец. Он шагнул вперед, протянув к ней руки.

Элия направила меч Дракона в грудь Барда.

— Не двигайся! — вновь приказала она.

— Пока мы говорим, Моандер направляется в горы, — сказал Грифт, — его привел сюда Путеводец…

— Я пытался увести Моандера от твоего народа, — возразил Бард.

— Оливия, посмотри, насколько он близко, — сказала Элия. Хафлинг поспешила выполнить приказ.

— Ты можешь помочь нам, но мы не можем доверять тебе, если ты не позволишь Дракону вылечить тебя, — сказал Грифт Путеводцу.

— Высочайший, я не могу лечить его, — отозвался Дракон. — Я истратил свою силу, пытаясь вылечить Корал. Но я использовал свое зрение шен и не чувствую в певце зла.

Хотя Грифт понимал, что Путеводец из тех людей, которых невозможно заставить подчиниться, маг-сауриал не видел никого, кто смог бы противиться Моандеру после того, как семена Несущего Тьму проявили свое действие.

— Как это возможно? — спросил он Барда.

— В логове орков Ксаран бросил в меня репейник подчинения, — объяснил певец. — Тот выбросил споры мне в лицо, но ничего не произошло. Я решил, что его волшебство пропало, но забыл, что двумя часами раньше проглотил волшебные снадобья, которые замедляют и нейтрализуют яд. Я полагаю, что волшебство снадобий подействовало на семена, поэтому они растут медленнее и изменило отростки, поэтому Моандер не может использовать их, чтобы управлять моим телом или мыслями.

— Моандер только что достиг склона горы, — доложила Оливия от входа в пещеру. — Подъем несколько замедлил его, но он все еще движется.

— Если ты не подчинен, то что ты делал в хижине Корал? — спросила Элия, не поверившая рассказу Барда. — Оливия видела тебя там.

— Пытался найти семя, чтобы уничтожить его. Я надеялся, что Корал и Моандер поверят, что я подчинен. Я заставил их рассказать, где семя. Я знал, что Оливия подсматривает в дырку. Чтобы Оливия смогла услышать, что кровь Акабара и есть семя, я сказал это на общем языке, чтобы Оливия точно меня поняла.

— Оливия слышала тебя, — согласилась Элия. Наконец поверив, что Путеводец пытался помочь, она убрала меч от груди барда и приказала мечу погаснуть.

— Она сказала мне и Акабару, — прошептала девушка.

— Тогда почему ты не увела отсюда Акабара? — спросил Путеводец.

— Он отказался уходить, — всхлипнула Элия. — Он хотел сражаться с Моандером, несмотря на опасность.

— Глупец! — пробормотал Путеводец.

Грифт покачал головой.

— Акабар делал то, что считал необходимым. Если ты не подчинен, — спросил маг Путеводца, — то почему ты так не хочешь, чтобы Дракон вылечил тебя?

Отростки подчинения сожрут тебя изнутри.

— Но они не убьют меня, — сказал Путеводец. — Их волшебство сделает меня бессмертным.

Испуганный странным выбором Путеводца, Грифт покачал головой.

— Нам нужна помощь Путеводца, чтобы перенести мой народ из долины. На некоторое время я готов поверить ему.

— Моандер достиг леса! — закричала Оливия, вбегая обратно в пещеру. — Думаю, пора нам отсюда сваливать.

— Я перенесу вас обратно к моей крепости, — сказал Путеводец. — На некоторое время вы будете там в безопасности.

Оливия боялась, что Моандер подберется ближе. Она забыла о своих прежних страхах перед Путеводцем и была готова принять его предложение. Она потянулась, чтобы взять его за руку.

— А что насчет сауриалов? — сердито спросила Элия.

— Я смогу несколько раз переместиться за ними, — ответил Путеводец. — Сила камня бесконечна.

— А что потом? — потребовала Элия. Ярость, кипевшая в ней с тех пор, как Акабар исчез внутри кучи, выплеснулась на Барда. — Что случится после того, как мы все убежим, и Моандер преодолеет горы? Мы перенесем долины? — спросила она.

— А после долин — Эльфийский Лес? Кормир? Путеводец, ты можешь перенести все Королевства в безопасное место?

Слезы потекли по щекам Элии, она начала кричать.

— Акабар внутри этой твари, и это из-за тебя. Если бы ты воспользовался парастихийным льдом из твоего глупого камня, чтобы уложить сауриалов в спячку, Акабару не пришлось бы и близко подходить к этой куче. Он был бы с нами, а сауриалы в безопасности. Но твой камень важнее людей. Ты никогда не любил никого, кроме себя. Теперь у тебя есть твое драгоценное бессмертие и волшебный камень, зачем тебе помогать нам? Мы не нужны тебе. Мы ничего для тебя не значим.

— Элия, — прошептал Путеводец, — это не правда. Я люблю тебя всем сердцем.

— Нет, не любишь, — заявила Элия. — Ты не понимаешь самого главного.

Путеводец замолчал. Он был слишком смущен, чтобы спорить дальше. Все, сказанное Элией, было правдой, кроме одного. Он любил ее, и даже мог признать, что был не прав.