Песнь сауриалов - Грабб Джефф - Страница 44

Бард наклонился над хафлингом.

— Оливия, все под моим контролем, — прошептал он. — Пожалуйста, доверься мне.

— Он назвал Элию служанкой, — прошипела Оливия.

— Ну?

— Так Моандер называл ее, помнишь? — тихо сказала Оливия.

— Оливия, у тебя мания преследования, — сказал Путеводец.

— Моандер использовал отростки, чтобы управлять Акабаром, — напомнила ему хафлинг, пытаясь говорить как можно тише, чтобы ее нельзя было подслушать. — Они заставляли его ходить, говорить и творить заклинания против его воли. У Кайр был цветок в волосах, у Ксарана мох на голове. Какой уважающий себя бихолдер станет носить мох на своей голове? — спросила она.

Путеводец нахмурился, но когда вновь посмотрел на Ксарана, он не мог прогнать слова Оливии.

Он кинул репейник на подушки под Ксараном и вытер о тунику оставшееся на руках клейкое вещество.

— Я согласен на твое предложение в обмен на наши жизни, но не могу принять подобного подарка от Несущего Тьму, — сказал он.

Все одиннадцать глаз Ксарана расширились от удивления.

— Почему ты отказываешься? Теперь, когда ты угадал, откуда этот щедрый дар, ты должен понимать, что у тебя нет выбора. Ты не можешь отказаться от подарка Несущего Тьму. Это очень опасно для твоего здоровья. Именем Моандера, я настаиваю, чтобы ты принял бессмертие, которое он предлагает тебе.

Бихолдер выкрикнул несколько приказаний по-оркски, и Оливия услышала звук вытаскиваемых из ножен мечей и заряжаемых арбалетов.

— Что ж, придется мне прибегнуть к последнему аргументу, — рявкнул Путеводец. Неуловимым движением он вытащил из-за пояса кинжал своего деда и метнул его в бихолдера.

Оливия с ужасом увидела, как по крайней мере два десятка орков подняли свои арбалеты и кинжалы и прицелились в спину барда. Она с криком выхватила из кармана светящийся камень и подняла за спиной Путеводца. Яркий волшебный свет заставил орков закричать от боли. Несколько убежали прочь из общей пещеры.

Луч зеленого света ударил в кинжал из одного из глазастых отростков Ксарана, но клинок пролетел сквозь свет и попал в центральный глаз бихолдера.

Из раны потекла белая жидкость.

Путеводец уже обернулся и вытащил из-за пояса волшебный рог. Он крикнул «Удар», поднял инструмент к губам и дунул в него. Волшебство рога было разбужено словами Путеводца, и он издал оглушающую волну звука, которая сбила с ног оставшихся орков и ударила в потолок пещеры. Ослабленный сочащейся водой, потолок начал оседать, как крепость, в которую попал снаряд катапульты.

Огромные куски камня и град земли сыпались с потолка, попадая в орков. Пыль и грязь с потолка, зола и искры из костров закружились в воздухе.

Оливия оглянулась на Ксарана, ожидая, что бихолдер может в любой момент ударить в них своим смертельным лучом, но тот погрузился в подушки и исчез, как раненое животное прячется в нору. Она посмотрела на Путеводца. Старый бард надменно улыбнулся, оглядев устроенный им хаос, и сунул рог за пояс.

— Как отсюда выбраться? — закричала Оливия.

Путеводец оглянулся, затем указал на проход, ведущий из комнаты.

— Сюда, — закричал он, схватив хафлинга за пояс и унося ее прочь за мгновение до того, как потолок над кучей подушек Ксарана упал.

Когда они бежали по коридору, послышался голос Ксарана:

— Стоять!

— Беги! — приказал Путеводец, толкая Оливию глубже в темный туннель. Бард обернулся и увидел круглую тень, висевшую в туннеле как раз за ними. Кинжал Путеводца все еще торчал в его глазнице.

— Ты не можешь отказаться от подарка Моандера, — закричал бихолдер. Он плюнул в барда зеленым репейником и захохотал, как ненормальный.

Путеводец повалился назад, яростно вытираясь о тунику. Он поймал репейник рукой, но не мог оторвать липкий шар.

Внезапно репейник со щелчком открылся. Облако пыли полетело в лицо Путеводца, он начал кашлять, чихать и плеваться, пытаясь не вдохнуть, что бы это ни было.

— Путеводец! — закричала Оливия. Она повернулась, подбежала к барду и схватила его за пояс, чтобы оттащить от бихолдера.

— Твоя очередь, — весело сказал Ксаран, подлетая к Оливии. — Все должны служить Несущему Тьму!

Оливия выхватила рог из-за пояса барда, намереваясь ударить им чудовище, но какой-то инстинкт подсказал ей, что нужно поднять инструмент к губам. Она выкрикнула команду «Удар», которую слышала от Путеводца, и изо всех сил дунула.

Инструмент не издал ни звука. Ксаран приготовился плюнуть вторым репейником в Оливию. Вне себя от страха, Оливия еще раз дунула в рог, и слабый звук ударил в лицо Ксарана. Он был не сравним со взрывом, который получился у Путеводца, но в сочетании с волшебством рога, этого было вполне достаточно, чтобы отшвырнуть Ксарана назад, как мыльный пузырь.

— Я сделала! Я сделала! — закричала Оливия. От возбуждения она не замечала, что потолок падает ей на голову.

Путеводец поднялся на ноги, схватил хафлинга и побежал по туннелю долей секунды раньше, чем упал потолок. Дальше по проходу он поставил Оливию на землю и отобрал у нее рог.

— Ты могла оказаться под упавшим потолком и погибнуть, — упрекнул он.

— Это лучше, чем получить бессмертие по-Моандерски, — возразила Оливия. — По крайней мере, я перекрыла туннель между нами и Ксараном. Ты в порядке? Что случилось, когда эта штука взорвалась? — спросила она.

— Ничего, — пожал плечами Путеводец. — То ли одежда защитила меня, то ли это была незаряженная штука. Может быть, это надо проглотить, чтобы оно сработало.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила Оливия.

— Лучше, чем с тобой. Как твое плечо?

— Плохо. Путеводец? — сказала Оливия, нахмурившись глядя в проход.

— Что, Оливия?

— Тоннель заканчивается тупиком.

— Не может быть, — сказал Путеводец и обернулся. Он прошел по коридору и наощупь убедился, что это тупик. Он смотрел на стену. Выхода не было. Они были заперты в каменном мешке.

— Невозможно. Я уверен, что слышал, как ветер свистел здесь. Он должен вести наружу, — со злостью произнес бард. Он замолчал, потом сказал:

— Оливия, ты слышишь?

Оливия замерла и прислушалась. Действительно, слышался свист ветра, и чувствовался холодный воздух. Хафлинг подняла повыше светящийся камень. Потолок прохода был в двадцати футах над ними. Когда-то пещера была полна воды, а пролом в потолке был колодцем. Даже при свете камня было невозможно понять, насколько поднимается колодец.

— Это был бы хороший выход, — сказала Оливия. — Если бы мы были птицами.

Элия проснулась перед рассветом. Она плохо спала. Ей снились кошмары о том, когда ее схватил Моандер и из снов она поняла, что Безымянный в опасности, хотя она не могла, сказать, что именно во сне заставило ее так подумать. Чем быстрее она найдет Грифта и заставит его рассказать, что он сделал с Безымянным, тем лучше.

Девушка отбросила одеяло и плащ Дракона и побрела в лес. Вернувшись, она подошла к своим одеялу и плащу и начала убирать их в сумку. Дракон оставил ее волшебную кольчугу на ее седле, и она надела ее с праведным негодованием. Она надела чистые тунику и носки, натянула штаны и сапоги. Затем она подошла к костру и налила себе чашку чая из чайника, который Дракон уже приготовил.

Дракон показал ей что-то, она повернулась к огню, оказавшись спиной к нему. Несколькими минутами позже к ней подошел Брек. На его лице была щетина, но он был полностью одет и вооружен. Странно посмотрев на Элию, он налил себе чаю.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Прекрасно, — ответила Элия. — Почему ты не разбудил меня дежурить во вторую смену?

— Дракон предложил постоять за тебя, — пожал плечами Брек. Он поспешно прибавил:

— Мы должны снять лагерь на рассвете и начать поиск кругами от того места, где мы потеряли след Грифта. Мы можем оставить Зару с нами.

Элия кивнула. Она хотела быстрее найти Грифта. С мыслью о том, что она останется в обществе Зары и Дракона, она готова была примириться, пока не выяснит, где же находится Безымянный.