Война Братьев - Грабб Джефф - Страница 79

У ворот стоял широкоплечий бородатый человек с посохом в руках. Когда Лоран обратилась к стражам, человек снял широкополую шляпу и вытер лоб платком.

– Вы ищете Повелительницу Башен? – спросил он. – Тогда я вас провожу, мне тоже туда.

И он неторопливо двинулся по дороге, опираясь на железный посох. Лоран заметила, что он хромает. Вскоре он остановился и оглянулся на отстающую женщину.

– Из Аргива, судя по акценту, – отметил он. Лоран с удивлением посмотрела на спутника и кивнула.

– Значит, вы Лоран из Пенрегона?

– Верно, – ответила Лоран. – Извините, я не поспеваю за вами.

Мужчина направился к ней.

– Меня зовут Фелдон, – сказал он, склонившись над протянутой рукой аргивянки. – Я ученый, и я сразу понял, кто вы.

Лоран задумалась.

– Полагаю, здесь, на западе, аргивяне – редкие гости.

Фелдон кивнул, и Лоран заметила, что длинные волосы ученого просто откинуты назад, а не перевязаны шнурком. С него градом катил пот.

Он продолжил:

– Вас ждали. Пойдемте к Повелительнице вместе. Лоран кивнула в сторону своего проводника, неподвижно стоявшего рядом с верблюдом.

– Мне нужно где-то остановиться.

– Ах вот оно что. Позвольте мне, – сказал Фелдон и подошел к проводнику. Он что-то быстро заговорил на фалладжи, но с таким акцентом, что Лоран не разобрала ни слова. Проводник, к ее удивлению, ответил ему с тем же акцентом, после чего Фелдон выудил из плаща монетку и кинул ее пустыннику. Тот ловко подхватил ее, улыбнулся и кивнул.

– Все, теперь мы с вами живем в одной таверне, – сказал мужчина, оборачиваясь к аргивянке. – О вещах не беспокойтесь. Вашему проводнику можно доверять, иначе вы бы сюда не добрались. Идемте же. – С этими словами он неспешно пошел вперед.

Приглядевшись к Фелдону повнимательнее, Лоран поняла, что он напоминает ей медведя, большого медведя, который случайно оказался в городе. Она рассмеялась про себя и поспешила за ним. Каждые несколько шагов он останавливался, вытирал пот со лба и возносил небу жалобы на жару.

– Вы ведь тоже не из Терисии, – начала Лоран.

– С северного нагорья, оттуда, где ледники, – ответил Фелдон. – Пришел сюда ознакомиться с библиотеками. Кстати, библиотеки – штука совершенно бесполезная. Ни в одной не нашел таких же рун.

– Таких же рун? – переспросила Лоран.

– Вот, смотрите, – сказал Фелдон, поднося к ее глазам железный посох. Верхняя его часть была хитро изогнута.

– Вижу, посох, – сказала Лоран.

– А теперь взгляните-ка сюда.

Лоран провела рукой по посоху. На его поверхность были нанесены знаки – тонкие, едва заметные надрезы.

– Это не транское письмо, – сказала она, рассмотрев надпись повнимательнее.

– Верно, а равно не гномье и не гоблинское. В общем, кому бы я эту надпись ни показывал, никто не знает, что это такое, – сказал Фелдон. – Нашел посох в леднике. Я его изучал.

– Посох? – спросила Лоран.

– Ледник! – расхохотался Фелдон. – Самый большой ледник, около озера Роном. Ледники – это просто замерзшие реки, и они движутся, да-да, ледники движутся. Кажется, что они неподвижны, но они медленно-медленно спускаются с гор, уничтожая все на своем пути. Этот посох я нашел у подножия ледника, а внутри ледяных глыб разглядел еще несколько.

Фелдон говорил всю дорогу, рассказывая Лоран о ледниках. Они прошли мимо одной их башен, а у следующей Фелдон остановился и что-то пробурчал, обратившись к стражнице, стоявшей у дверей. На этот раз Лоран даже не разобрала, на каком языке он говорит. Вооруженная женщина поклонилась и отступила, пропуская Лоран и Фелдона.

– Сумифский, – не дожидаясь вопроса Лоран, сказал северянин. – Они произносят гласные звуки в разной тональности, поэтому объясняться с ними крайне затруднительно. Значение слова меняется в зависимости от тональности, в которой оно произнесено.

– Вы изучаете языки? – спросила Лоран.

– В свободное время, – ответил Фелдон, хитро улыбнувшись. – На самом деле я выучил множество языков лишь для того, чтобы больше узнать о ледниках: мне то и дело попадались свитки, которые я не мог прочесть, или хотелось послушать какую-нибудь старинную легенду на чужеродном языке. Так что я изучал языки по ходу дела. А вы занимаетесь машинами, верно?

– Старинными транскими механизмами, – уточнила Лоран.

– Как прославленные братья, – буркнул Фелдон. – Мишра и Как-Его-Там.

– Урза, – подсказала Лоран.

– Опасная это штука, машины, – сказал Фелдон, и что-то в его голосе заставило Лоран насторожиться. Но прежде чем она успела хорошенько обдумать, что именно и почему ее насторожило, двери приемной распахнулись, и они вошли в главные башенные покои.

Зал был просторным. Вопреки ожиданиям Лоран, большую его часть занимал огромный стол из покрытого лаком дуба. Вдоль стен теснились книжные шкафы со стеклянными дверцами, хранящие многочисленные и разнообразные свитки, фолианты и рукописи. Навстречу гостям вышла сама Повелительница.

Казалось, одетая в серебристое платье женщина с бледным и тонким лицом не идет, а скользит по каменному полу, едва касаясь его. Ее длинные черные волосы волнами ниспадали вдоль спины. Лоран вспомнила, что и она сама – еще девочкой – носила такую же прическу, когда жила в лагере у Токасии. Казалось, это было много веков назад.

– Фелдон, друг мой, – произнесла архимандрит. Голос звучал ласково и твердо одновременно. Лоран поняла, что правительница привыкла к тому, что когда она говорит, другие молчат.

Ученый с видимым усилием поклонился еще раз, затем, не разгибаясь, повернулся к Лоран.

– О милостивая Повелительница, позвольте мне представить Лоран из Аргива, знатока транских машин. Осмелюсь заметить, она женщина достойная – ни разу не оборвала меня, пока я нес бесконечную чепуху про ледники.

Повелительница сделала изящный книксен, Лоран ответила тем же.

– Рада, что вы благополучно добрались, – сказала женщина. – Позвольте представить вас моим гостям.

У дальнего конца стола сидели мужчина и женщина – оба абсолютно лысые. Мужчина, упитанный невысокий человек, поднялся. Лоран протянула ему руку, но мужчина не обратил на это внимания. Он хлопнул себя руками по животу, затем прикоснулся большими пальцами к груди. Лоран решила, что так принято здороваться у него на родине, и опустила руку. Фелдон улыбнулся, а архимандрит вела себя так, словно ничего не заметила.

– Драфна, основатель лат-намского колледжа, – сказал лысый мужчина.

Женщина недовольно кашлянула. Драфна повторил:

– Один из основателей лат-намского колледжа. Женщина снова кашлянула, и Драфна был вынужден представиться в третий раз:

– Один из основателей лат-намского колледжа в его нынешнем состоянии. – Он со значением посмотрел на женщину, и она молча улыбнулась. – Моя жена и второй основатель колледжа, Хуркиль.

Лоран сделала книксен, а Хуркиль повторила приветствие мужа. Ее движения были более изящными и осторожными. Лоран внимательно оглядела лысую женщину: на лице выделялись красивые миндалевидные глаза, обнаженные плечи покрывали татуировки в виде хитросплетенных узоров.

Архимандрит предложила Лоран присесть, Фелдон же, не дожидаясь приглашения, подтянул к себе большой стул из темного дуба, повесил шляпу на край высокой спинки и медленно опустился на сиденье, тяжело опираясь на посох.

– Благодарю за приглашение, о Повелительница Башен, – произнесла Лоран. – Позвольте мне уведомить вас, что я прибыла сюда с ведома Главного изобретателя Аргива, но то же время я не являюсь его представителем или посланником.

– А, это этот, Как-Его-Там, – сказал Фелдон.

– Урза, – спокойным тоном произнесла архимандрит и сделала жест слугам. Только сейчас Лоран увидела, что правительница значительно ее старше: изящество движений свидетельствовало не о молодости, а о многолетней практике.

Слуга-сумифец подал кофе. Напиток издавал аромат меда и был не таким густым и сладким, как кофе фалладжи.

– Несмотря на отсутствие официальных посольских полномочий, – продолжила Лоран, – я привезла записи о транских машинах, которые много лет собирали аргивяне. Самые ценные из них – записки самой Токасии. – Она повернулась к Фелдону: – Всем, что я знаю о машинах, я обязана Токасии. Она же учила Урзу и Мишру. – Затем она снова обратилась к Повелительнице: – К сожалению, Урза не позволил мне взять с собой документы на механизмы, которые он создал сам. Мне предстоял долгий путь по территориям, контролируемым его братом, а для Урзы невыносима сама мысль о том, что информация о его работе попадет в руки врага.