Война Братьев - Грабб Джефф - Страница 69

С каждым днем путешествия видения усиливались, становились ярче и четче. В видениях им явился каньон, по которому следовало идти к цели, и пещера, которую они найдут в конце каньона. Они извлекли из стен старинные камни, светившиеся внутренним светом, и вошли внутрь пещеры, осторожно переступая через обломки старинных механизмов, которые, думали гости, когда-то подверглись испытанию перед лицом их механического бога и были сочтены недостойными.

Наконец братья предстали перед величайшей машиной. Они взяли собранные ими светящиеся камни и положили их внутрь машины так, как им было показано в видениях, и провели руками над таинственными знаками, начертанными в металлической книге. То, что прочесть знаки они не могли, не беспокоило их. Все меркло рядом с видением, только в нем был высший смысл, и видение подсказало им, что нужно делать.

Поэтому монахи из Братства Джикса не удивились, когда в пещере замерцали огоньки. Они не удивились, когда машины начали петь, разговаривать друг с другом и возносить хвалу механическому богу. На лицах джиксийцев проступила благодать, ведь они знали, что их мечты вот-вот сбудутся.

В пещере – из ничего – возник большой диск, который переливался неземными цветами. Это были цвета видений, цвета несбыточной мечты. Диск растягивался, пока не достиг таких размеров, что, если бы это была дверь, в нее мог бы пройти взрослый человек. И в этот миг что-то в самом деле прошло сквозь диск.

Это что-то было высокого роста и походило на человека. Казалось, оно одето в доспехи из металлических змей, но, к радости монахов, они тут же поняли, что это лишь кожа появившегося перед ними существа, кожа из металлических пластин и проволоки. Лицо существа было белым как лунь, из головы росли странные кровавые завитки, похожие на змей.

Все, как один, монахи опустились на колени.

Божественное существо, слуга механического бога, стояло перед сверкающим порталом. Оно потянуло носом воздух с таким видом, будто никогда прежде этого не делало. Оно потянулось – похожие на жилы кабели-мускулы заскрипели – и повертело головой из стороны в сторону, словно проверяя, на что способно его тело.

Один из коленопреклоненных монахов, глава посольства, медленно поднялся и возгласил:

– Добро пожаловать, о святейшее из созданий. Как нам называть тебя, чтобы мы могли лучше служить тебе?

Механическое существо одарило каждого монаха коротким взглядом и чем-то вроде ментальной ласки – его сознание и сознание монахов соприкоснулись. Они поняли – именно это существо посылало им видения. Именно оно вызвало их сюда.

Губы механического существа, жужжа, приняли форму улыбки.

– Джикс, – сказало оно, выдержав паузу. Этот голос прежде слышали лишь Мишра и Ашнод. – Можете называть меня… Джикс.

Часть 3. На встречных курсах (29–57 годы а. л.)

Глава 17: Мастерская Мишры

С тех пор как Ашнод посетила императорский дворец в последний раз, он сильно изменился, что не удивило подмастерье. За год, прошедший со дня взятия Кроога, она покидала двор и возвращалась обратно с полдюжины раз, и при каждом возвращении перед ее глазами представали или новый корпус, или новая мастерская, или новая площадка для экспериментов. Дворец нового кадира фалладжи рос не по дням, а по часам.

Мишра возвел свой дворец на северо-западном отроге Керских гор, откуда открывался потрясающий вид на засушливые земли к западу от хребта. Впрочем, роза ветров и особенности климата позволяли горам получать значительное количество влаги, благодаря чему здесь росли мощные деревья, – казалось, их посадили еще траны. Это был особый вид дуба, с толстыми, тяжелыми стволами и очень длинными ветвями. Некоторые помещения дворца и лаборатории располагались прямо среди этих ветвей. «Когда Мишра стал кадиром, – размышляла Ашнод, – он, наверное, решил, что пора осесть и пустить корни». Возможно, поэтому он и выбрал эти леса, где корни были видны невооруженным глазом. Впервые побывав здесь, Ашнод с трудом заставила себя поверить, что глаза ее не обманывают, – эти гигантские деревья действительно произрастают в стране, которая – по большей части – бесплодный песок.

Впрочем, деревья вокруг рощи гигантов и ниже были спилены – а там тоже росли большие дубы и клены. Частично вырубки предназначались для сельскохозяйственных угодий, но в основном отводились под строительство небольших литейных мастерских и кузниц. Следы деятельности этих мастерских уже были видны на склонах и в стекающих с горы ручьях – повсюду был шлак, несмываемая грязь и отходы производства.

Последняя постройка представляла собой большой амбар, самое массивное сооружение в этой части комплекса. Каркас был сделан из полукруглых металлических ободов, между которыми натянули ткань. Но рабы уже выкладывали первый уровень каменных стен по периметру здания.

Ашнод оставила лошадь рабу-конюху и направилась в сторону мастерской. Когда-то здесь росло гигантское дерево, теперь остался лишь гигантский пень высотой около шестидесяти футов и диаметром вдвое больше того. Мишра приказал выдолбить пень и превратил его в личную мастерскую, которой могла бы позавидовать и уничтоженная кроогская «голубятня». И вот теперь эта мастерская мерцала освещенными изнутри окнами, прорубленными в коре. Форма окон была необычной – ее скорее диктовала фактура древесины, чем реальные потребности Мишры. Ашнод казалось, что окна похожи на недобрые, моргающие глаза.

Комнаты внутри мастерской были под стать ее виду снаружи – странные, причудливой формы полы и потолки, порой напоминающие капли. Пол обычно был неровным, слегка поднимался от центра пня к краю, иногда в комнате делали несколько террас, на каждой располагались машины. Ашнод не сомневалась, что со времени ее последнего визита в мастерской появились еще комнаты и помещения. Владения нового кадира разрастались день ото дня.

Что не изменилось, так это груды добра, сложенные в проходах, – остатки добычи, взятой еще в Крооге. Тут и там лежали золотые блюда, битые хрустальные бокалы, стояли треснувшие от неправильного обращения деревянные ящики, из которых вываливались на пол драгоценности, редкие вазы, покрытые белой и синей глазурью и испещренные трещинами. Все это было собрано здесь лишь для того, чтобы показать любому посетителю, сколь богат и могуществен Раки Народа Сувварди, новый Кадир-По-Всеобщему-Согласию Империи Фалладжи, непревзойденный и великолепный Мишра.

Одну из комнат специально расчистили, чтобы дипломаты, просители, придворные и прочие паразиты могли дожидаться – порой по многу часов – аудиенции у кадира. Ашнод, разумеется, не нужно было стоять в этой очереди, она пролетела мимо рядов этих несчастных. Она чувствовала, что они сверлят ее глазами, и улыбнулась. Подмастерье любила эти взгляды – это была одна из основных радостей ее возвращения в мастерскую Мишры.

Мастерская была поделена на шесть частей: в двух располагалась библиотека, в двух – собственно мастерская, а в оставшихся – тронный зал. В зале водрузили массивный дубовый трон, укрытый потрясающим, подлинно королевским пурпурным ковром, когда-то украшавшим кроогский дворец, и горой подушек.

По обе стороны от трона лежали книги. Часть из них была взята в Иотии, часть привезена из Зегона и Томакула – толстые тома и маленькие личные дневники, свитки и пластины, записные книжки всех видов и сортов, переплетенные в кожу как современных, так и ископаемых животных. Ашнод уже не в первый раз отметила, что многие из книг покрыты тонким слоем пыли, их явно ни разу не открывали с тех пор, как они заняли это место.

Ашнод невольно вспомнила о «голубятне» Урзы. Разумеется, ее почистили и привели в порядок перед их посещением, но и это не помогло устранить дух беспорядка и хаоса, царивших там. Но это был «рабочий» беспорядок и организованный хаос, все постоянно пребывало в движении, ничто не простаивало. А в мастерской Мишры книгами пользовались так редко, что, исчезни однажды с их страниц все знаки, никто бы этого и не заметил.