Война Братьев - Грабб Джефф - Страница 2

Тавнос поплотнее закутался в свой грубый коричневый шерстяной плащ и выругался про себя – было слишком темно и слишком холодно. Его пальцы скользнули по металлической кирасе, скрытой под плащом. Тавносу было в ней неудобно – его богатырское тело отказывалось носить что бы то ни было сделанное не по специальной мерке, так что он надел ее лишь в последний момент, на всякий случай. Письмо было дружелюбным и приветливым, но его прислали из вражеского лагеря. Урза будет в бешенстве, если узнает, что его бывший ученик позволяет себе столь легкомысленно относиться к собственной безопасности.

У противоположного конца спины гиганта, там, где лежала его свернутая набок каменная голова, появилась тень. Тавнос не видел ее приближения, она возникла буквально из воздуха – копна рыжих волос, прикрытая черным капюшоном. Казалось, сама ночь одолжила ей свое одеяние, и оно подошло ей как нельзя лучше.

Женщина, как и обещала, была одна. Увидев, что темная фигура направляется прямо к нему, Тавнос вынул из кармана маленькое устройство – шар с фитилем от лампы. Он нажал кнопку на боку сферы, раздался треск. Фитиль вспыхнул тонким язычком желтого пламени, затем Тавнос покрутил какую-то ручку, и пламя приобрело мягкий оранжевый оттенок. Ашнод вышла на свет, и он увидел на ее лице все ту же немного смущенную улыбку, которую он всегда находил привлекательной. Но от его взгляда не укрылось и то, что среди ярко-рыжих волос теперь появились и седые.

– Мне говорили, ты погибла, – начал он.

– Не следует верить всему, что говорят вокруг, утеночек, – ответила Ашнод Бессердечная и широко улыбнулась. – За последние десять лет меня по крайней мере пять раз извещали о моей гибели. – Улыбка исчезла, и голос стал серьезным. – Ты пришел. Спасибо.

– Ты позвала меня, – сказал Тавнос.

– Это могла быть ловушка, – хитро подмигнула Ашнод.

– Верно, – согласился Тавнос и распахнул плащ. Маленький огонек озарил пару богато украшенных мечей у него на поясе и отразился в начищенной до блеска кирасе.

Ашнод снова улыбнулась.

– Приятно сознавать, что ты, как и прежде, осторожен, – сказала она.

– Предусмотрителен, – возразил Тавнос. – Только и всего. Я просто стараюсь быть готовым к любым неожиданностям.

Ашнод швырнула свой мешок на землю и села рядом с ним. Тавнос поколебался, затем последовал ее примеру. Некоторое время они сидели молча. С обеих сторон долины доносился грохот кузнечных молотов. Противники готовились к завтрашней кровавой работе.

– Ты позвала меня, – напомнил Тавнос.

– Эта – последняя, ты сам знаешь, – сказала Ашнод, глядя в ночную тьму, озаренную огнями кузниц. – Последняя битва. Последнее противостояние. Завтра – развязка. Завершится война между твоим и моим учителями.

– Война между Урзой и Мишрой, – кивнул Тавнос.

– Они оба здесь, – добавила Ашнод. – Подкреплений нет ни у того, ни у другого. Отступать некуда ни старшему ни младшему. Все закончится здесь. Единственное, что пока неизвестно, – в чью пользу.

Тавнос подвинулся – у него свело ноги. Давненько он не сидел на голых камнях на корточках.

– Согласен, с этим давно пора кончать. Слишком долго все продолжается.

Ашнод наклонила к свету голову.

– Мы потратили столько сил.

– Погубили столько жизней, – согласился Тавнос. Ашнод совершенно неуместно захихикала, и от возмущения у Тавноса волосы стали дыбом.

– Жизней? – переспросила она. – Жизнь – ничто. Подумай лучше о вырубленных лесах, осушенных озерах, разграбленных землях – и все лишь ради того, чтобы мы оказались здесь. Подумай только, на что мы могли бы пустить все эти ресурсы. А люди – да, верно, мы и их смогли бы использовать с большей отдачей.

С каждым ее словом Тавнос хмурился все больше и больше. Даже в полумраке Ашнод ощутила его молчаливый гнев.

– Прости, – в конце концов сказала она. – Я сболтнула глупость.

– Приятно сознавать, что в мире есть хоть что-то незыблемое, – холодно ответил Тавнос.

– Извини. – Снова повисла тишина, затем вдали что-то громыхнуло. Звук напоминал смех механического демона. – Как он? – спросила женщина.

– Как обычно. Если хочешь, даже обычнее обычного, – ответил Тавнос. – А твой?

Ашнод покачала головой.

– С ним что-то… что-то не так. – Тавнос поднял бровь, и она поспешно добавила: – Мишра холоднее, чем прежде. Расчетливее. Мне неспокойно.

– Мне всегда неспокойно, – ответил Тавнос. – В последние годы Урза стал более замкнутым.

– Замкнутым, – сказала Ашнод. – Точно подмечено. Ведет себя так, как будто нас нет. Как будто, кроме него, вообще никого нет. – Она положила руку на плечо собеседнику, Тавнос сжался и отстранился. Ашнод убрала руку. – Ты прав, все было зря, – помолчав, произнесла она. – Но даже сейчас есть шанс все исправить.

– Как? – изумился Тавнос.

– Отдайте ему то, что он хочет, – сказала Ашнод. – Отдайте ему вторую половину камня.

– Сдаться? – повысил голос Тавнос. – После всего, что случилось, – сдаться? При том, что завтра мы можем одержать победу? Может быть, до завоевания Аргота мы бы еще и согласились на это. – Он немного подумал и сказал, обращаясь скорее к самому себе, нежели к своей собеседнице: – Нет, даже до Аргота мы бы на это не пошли.

Ашнод подняла руки вверх:

– Я просто предложила, утеночек.

– Это он тебя надоумил предложить нам такое?

– Я всегда говорю только от собственного имени, – бросила Ашнод. – Он не верит мне, – мягко добавила она.

– Я его понимаю, – машинально сказал Тавнос. Слова сорвались с губ прежде, чем он понял, что сказал.

– Отлично, – огрызнулась Ашнод и, схватив мешок, резко встала. Ноша исчезла в складках ее плаща. – А я-то, глупая, принесла подарок.

– Твои подарки – штука очень подозрительная, – парировал Тавнос, тоже поднимаясь на ноги.

С минуту они в молчании стояли друг напротив друга. Затем Ашнод повернулась, чтобы уйти.

– Может быть… – начал Тавнос. Услышав его голос, женщина застыла на месте. – Может быть, стоит свести учителей один на один, – продолжил он. – Без оружия. Без армий. Может быть, еще есть способ заставить их договориться.

Ашнод покачала головой:

– У них нет больше выбора. Их действия подчинены закону механики, как их изобретения или фазы Мерцающей луны. – Она грустно улыбнулась. – Ты думаешь заставить их договориться сейчас, как будто было время, когда они друг друга понимали! Такого никогда не было.

Она сделала еще пару шагов, затем остановилась и обернулась:

– Береги себя. И постарайся завтра выжить. – Она дошла до дальнего конца спины ниспровергнутого гиганта и накинула капюшон. Рыжие волосы исчезли из виду, и Ашнод снова слилась с тенью.

– Сама себя побереги, – бросил Тавнос в безответную темноту и медленно побрел в лагерь. По пути он тщательно изучал поле, подмечая ямы, от которых солдатам Урзы следует завтра держаться подальше.

Но в то же время он размышлял над словами Ашнод, повторяя их снова и снова:

– Таких времен никогда не было…

Часть 1. Изучение сил (10–20 годы а.л.)

Глава 1: Токасия

Аргивский археолог сняла очки и потерла уставшие глаза. Песок здесь был повсюду, особенно его было много, когда из сердца пустыни дул западный ветер. Пустынный бриз был едва ли прохладнее, чем жар от углей в кузнечном горне, но Токасия радовалась и этому. Без ветра на раскопках было совсем душно и жарко.

Пожилая исследовательница сидела за резным столом, этаким деревянным чудовищем с толстыми изогнутыми ножками и массивной столешницей, инкрустированной перламутром. Это был дар одной благородной аргивской фамилии, наградой археологу за «наставление на путь истинный» ее юного представителя. В личных покоях Токасии – палатке из бледно-серого томакулского брезента, установленной на открытом всем ветрам песчаном холме, – бывшая семейная реликвия выглядела просто смешно.

Подарок был щедрый, и Токасия могла лишь предполагать, во сколько обошлась дарителю его доставка сюда. Пустыня сыграла с подарком злую шутку. Лак был почти полностью уничтожен ветром – поднимаемый в воздух мелкий песок действовал не хуже наждачной бумаги, – а дерево растрескалось, так как жара вытопила из него всю влагу. В кабинете какого-нибудь высокопоставленного аргивского чиновника этот предмет мебели чувствовал бы себя отлично, пустыня же показала себя куда менее гостеприимной. И все же это был стол, абсолютно ровный стол – то, чего так не хватало Токасии.