Дорога к рабству - фон Хайек Фридрих Август - Страница 48

Людей, проживающих в одной стране, можно относительно легко убедить пойти на жертвы, чтобы помочь развитию "их" металлургии, или "их" сельского хозяйства, или обеспечить всем определенный уровень благосостояния. Пока речь идет о том, чтобы помогать людям, чьи жизненные устои и образ мыслей нам знакомы, о перераспределении доходов или реорганизации условий труда людей, которых мы по крайней мере можем себе представить и взгляды которых на необходимый уровень материальной обеспеченности близки к нашим, мы обычно готовы идти ради них на какие–то жертвы. Но чтобы понять, что в более широких масштабах моральные критерии, необходимые для такого рода взаимопомощи, совершенно исчезают, достаточно вообразить проблемы, которые встанут в ходе экономического планирования хотя бы такой области, как Западная Европа. Неужели кто–то может помыслить такие общезначимые идеалы справедливого распределения, которые заставят норвежского рыбака отказаться от перспектив улучшения своего экономического положения, чтобы помочь своему коллеге в Португалии, или голландского рабочего — покупать велосипед по более высокой цене, чтобы поддержать механика из Ковентри, или французского крестьянина — платить более высокие налоги ради индустриализации в Италии?

Если те, кто предлагает все это осуществить, отказываются замечать эти проблемы, то только потому, что, сознательно или бессознательно, они полагают, что станут сами решать эти вопросы за других, и считают себя способными делать это справедливо и беспристрастно. Чтобы англичане поняли, что в действительности означают такие идеи, они должны представить себе, что в глазах планирующей инстанции они окажутся малой нацией и все основные цели развития экономики Великобритании будут определяться большинством не–британского происхождения. Много ли найдется в Англии людей, готовых подчиняться решениям международного правительства, какими бы демократическими ни были принципы его создания, имеющего власть объявить развитие испанской металлургии приоритетным направлением по сравнению с развитием той же отрасли в Южном Уэльсе или сконцентрировать всю оптическую промышленность в Германии, ликвидировав ее в Великобритании, или постановить, что в Великобританию будет ввозиться только готовый бензин, а вся нефтеперерабатывающая промышленность будет сосредоточена в нефтедобывающих странах?

Воображать, что экономическая жизнь обширной области, включающей множество различных наций, будет спланирована с помощью демократической процедуры, можно, лишь будучи абсолютно слепым к такого рода проблемам. Международное планирование в гораздо большей степени, чем планирование в масштабах одной страны, будет неприкрытой диктатурой, разгулом насилия и произвола, осуществляемого небольшой группой, навязывающей всем остальным свои представления о том, кто к чему пригоден и кто чего достоин. Это будет воплощение немецкой идеи Grossraumwirtschaft — крупномасштабного централизованного хозяйства, управителем которого может стать только Herrenvolk — раса господ. Неверно считать жестокость и пренебрежение к стремлениям малых народов, проявленные немцами, выражением их врожденной порочности: это было неизбежным следствием той задачи, которую они перед собой поставили. Чтобы осуществлять управление экономической жизнью людей, обладающих крайне разнообразными идеалами и ценностями, надо принять на себя ответственность применения силы. Людей, которые поставили себя в такое положение, даже самые благие намерения не могут уберечь от необходимости действовать так, что те, на кого направлены эти действия, будут считать их в высшей степени аморальными[91].

Это верно даже в том случае, если высшие власти будут отличаться крайней степенью идеализма и альтруизма. Но как ничтожно мала вероятность альтруистической власти, как велики оказываются здесь искушения! Я убежден, что в Англии уровень порядочности и честности, особенно в международных делах, выше, чем где бы то ни было. И все же здесь теперь раздаются во множестве голоса, призывающие использовать победу для создания условий, в которых британская промышленность сможет максимально применить специальное оборудование, изготовленное во время войны, и направить процесс восстановления Европы по такому руслу, которое обеспечило бы исключительные возможности для развития индустрии нашей страны и гарантировало бы каждому ее жителю работу, которую он считает для себя подходящей. В этих предложениях поражает даже не то, что они вообще возникают, а то, что они звучат как абсолютно невинные, само собой разумеющиеся, а их авторами являются вполне порядочные люди, которые просто не отдают себе отчет, к каким чудовищным моральным последствиям приведет насилие, неизбежное в случае их осуществления[92].

Пожалуй, самым популярным доводом, укрепляющим веру в возможность централизованного демократического управления экономической жизнью множества различных наций, является роковое заблуждение, что если решения по всем основным вопросам будет принимать "народ", , то в силу общности интересов трудящихся всего мира удастся легко преодолеть различия, существующие между правящими классами разных стран. Есть, однако, все основания предполагать, что если планирование будет осуществляться во всемирном масштабе, то конфликты экое интересов, возникающие ныне в рамках отдельных стран, уступят место гораздо более серьезным конфликтам между целыми народами, разрешить которые можно будет только с применением силы. У трудящихся разных стран будут возникать взаимоисключающие мне по вопросам, которые придется решать международному правительству, а общезначимые критерии, необходимые для мирного разрешения таких конфликтов, найти будет гораздо сложнее, чем в ситуации классовых противоречий в одной стране. Для рабочих из бедной страны требой их более обеспеченных коллег, стремящихся обезопасить себя от конкуренции, законодательно ввести минимум заработной платы будет не защитой их интересов, а лишением их единственной возможности улучшить свое материальное положение. Жители бедной страны исходно по в невыгодные условия, так как вынуждены работать за более низкую плату и обменивать продукт своего десятичасового труда на продукт пятичасового труда жителей развитых стран, имеющих более приз оборудование. И такая "эксплуатация" для них ничем не лучше капиталистической.

Совершенно очевидно, что в планируемом международном сообществе богатые и, следовательно, более сильные нации станут объектом гораздо большей зависти и ненависти, чем в мире, построенном на принципах свободной экономики. А бедные нации будут убеждены (неважно, с основанием или без оснований), что их положение можно легко поправить, если позволить им действовать по собственному усмотрению. И если обязанностью международного правительства станет распределение богатств между народами, то, как следует из социалистического учения, классовая борьба превратится в борьбу между трудящимися разных стран.

В последнее время приходится часто слышать не слишком внятные рассуждения о "планировании во имя выравнивания различных жизненных уровней". Чтобы понять, к чему они сводятся, рассмотрим конкретный пример. Областью, к которой сегодня приковано внимание наших сторонников планирования, является бассейн Дуная и прилегающие к нему страны Юго–Восточной Европы. Нет сомнения, что как из гуманистических и экономических соображений, так и для упрочения в будущем ^ мира в Европе необходимо улучшить экономическое положение этого региона и пересмотреть существовавшее там до войны политическое устройство. Но это не равнозначно подчинению единому плану всей происходящей там экономической жизни, чтобы развитие различных отраслей шло по заранее продуманной схеме, а всякая местная инициатива требовала бы одобрения центральных властей.

Нельзя, например, создать для бассейна Дуная нечто вроде "Управления долины реки Теннесси", не определив заранее и на много лет вперед относительные темпы экономического развития разных народов, живущих в этом регионе, и не подчинив все их устремления этой единой цели.