Черная кошка - Серова Марина Сергеевна - Страница 8

Было уже около четырех часов дня, и я ехала по последнему адресу. В то самое заведение на Лесной, на которое Киря рекомендовал мне обратить особое внимание.

Здание детского дома здесь тоже выходило своим фасадом на улицу, но габаритами намного превышало два предыдущих. Вообще очень скоро я смогла убедиться, что в этом детском доме все по-взрослому. Бросив беглый взгляд на ограду, которая начиналась от самых стен здания, я увидела, что она отнюдь не прозрачная. Более того, по верху ограды шел ряд заостренных кованых прутьев, через которые смогли бы пробраться на территорию разве что птицы.

«Не хватает только вышек и колючей проволоки», – подумалось мне.

Разумеется, на входе располагался непрошибаемый охранник.

– Я бы хотела поговорить с заведующей.

– По какому вы вопросу?

– По личному.

– Документы, пожалуйста.

Я не стала рассказывать охраннику о кошках. Во-первых, это его совсем не касалось, а во-вторых, учитывая специфику заведения, думаю, я была далеко не первой, кто обращался сюда по личному вопросу. Люди, которые хотели, например, усыновить ребенка или, наоборот, сдать его в детский дом, вряд ли делились всеми подробностями с охраной. Поэтому я решила, что такой способ проникнуть в здание будет наиболее легким и естественным, а уж с заведующей можно будет поговорить и о кошках.

Предъявив охраннику права и получив подробную консультацию, на какой этаж подниматься и куда поворачивать, я отправилась в кабинет заведующей.

Что-то подсказывало мне, что отличия этого детского дома от двух предыдущих на этом не закончатся, и я оказалась права – в приемной сидела секретарша. Совсем молоденькая девочка, возможно из бывших воспитанниц этого же дома, она тоже не стала расспрашивать меня, услышав, что я по личному делу.

– Одну минуту, – сказала она, скрывшись в кабинете.

Снова появившись в предбаннике, она сообщила, что я могу войти.

Едва только увидев заведующую, я сразу поняла, что рассказ о кошках не стоит даже начинать. Гладко зачесанные волосы, узкие губы и внимательные серые глаза, которые, казалось, читали в вашем сердце «вся тайная и сокровенная». Заведующая еще не смотрела на меня и двух секунд, а мне уже казалось, что ей известны не только мое имя и фамилия, но даже номер лицензии.

Да, о кошках говорить здесь не стоило, но других заготовок в моем арсенале не было, и под пытливым взглядом заведующей, начисто парализовавшим мои мыслительные способности, ко мне не приходило ни одной спонтанно-гениальной идеи, которые так часто выручали меня в подобных случаях.

Пауза затягивалась, а я все не могла придумать, как же мне объяснить свое появление здесь.

«А, была не была! Скажу как есть, – решила я. – Посмотрим, как она отреагирует. В конце концов, если ее реакция мне не понравится, существуют и другие способы…»

– Я частный детектив, – с места в карьер начала я. – По поручению своего клиента я разыскиваю девочку, Настю Колобкову…

Стараясь не вдаваться в подробности, я как смогла коротко изложила историю, которую рассказал мне Семенов, чтобы у этой проницательной заведующей, если ей действительно нечего скрывать, сформировалось убеждение, что мое посещение – это не праздная прогулка и сведения, которые я хочу от нее получить, мне действительно необходимы.

Она слушала очень внимательно, все так же не проронив ни слова, и, когда я закончила, сказала:

– Нет, такой девочки у нас нет. Вообще воспитанники старших групп в нашем учреждении – это по большей части те, кто перерос младшую. Мы стараемся не брать детей в таком возрасте: они хуже адаптируются. Кроме того, у нас сейчас полный комплект, и в течение последнего года мы вообще не принимали детей. Возможно, мы сможем принять кого-то будущей весной, когда выпустится старшая группа, но не раньше. Боюсь, я ничем не смогу помочь вам.

– Но вы наверняка встречаетесь с другими… как бы это сказать… ну, в общем, с представителями той же профессии, беседуете, обмениваетесь информацией… Постарайтесь вспомнить, может быть, вы слышали где-нибудь это имя? Настя, Настя Колобкова.

– Нет, – ответила моя собеседница, даже не пытаясь сделать вид, что вспоминает. – Если бы я слышала, я бы запомнила.

Я поняла, что аудиенция закончена. Но раз уж мое инкогнито все равно было раскрыто, я оставила немногословной заведующей свой телефон, с тем чтобы, если она что-нибудь услышит о Насте, сообщила бы мне. Неизвестно, насколько искренним было обещание заведующей позвонить при первой же возможности, но сама я, разумеется, и не думала ограничиваться теми скудными сведениями, которые получила от нее. Уже в предбаннике, когда я выходила из кабинета, у меня наметились два возможных направления действий. Во-первых, можно было поговорить с самими воспитанниками, благо мои передвижения внутри здания никто не ограничивал и, пройдя бдительный фейсконтроль, я могла бродить, где мне вздумается. Ну и, во-вторых, можно было попытаться тайно проникнуть в кабинет заведующей и просмотреть там списки воспитанников, а возможно, и еще какие-нибудь интересные документы…

Не успела я отойти и двух шагов от ее кабинета, как поняла, что мне представляется отличнейший случай воплотить в жизнь одно из намеченных направлений.

По всему зданию разнесся пронзительный звонок, по всей видимости призывающий учеников в классы. Я тут же вспомнила, что, когда я училась в школе, директриса вела уроки наравне с прочими учителями. Почему же заведующая детским домом не может поступать так же? Постаравшись занять как можно менее заметную позицию, которая оставляла бы в поле моего зрения дверь кабинета, из которого я только что вышла, я стала наблюдать. И действительно, через минуту из двери вышла заведующая, а еще минут через десять смылась куда-то и секретарша.

«Пока кошки нет, мыши могут порезвиться», – думала я, с оглядкой приближаясь к двери.

Разумеется, я не захватила с собой в это путешествие специальных средств. Но, осмотрев замок, я поняла, что смогу обойтись и без отмычек. Булавка и пилочка для ногтей – вот все, что понадобилось мне для проникновения в предбанник.

Учитывая, что среднестатистическая продолжительность школьного урока составляет сорок пять минут, а также то, что секретарша ушла не сразу после звонка, я предположила, что «чистого времени», в течение которого риск быть обнаруженной минимален, у меня минут двадцать. Поскольку нужные документы предстояло еще поискать, приходилось торопиться.

Замок самого кабинета был посложнее, но в конце концов мне тоже удалось справиться с ним с помощью подручных средств.

Оказавшись в кабинете, я первым делом ринулась к ящикам стола. По моему прошлому опыту, наиболее важные документы обычно находились именно там. Ящиков было четыре – три сбоку и один под столешницей. Однако, осмотрев их содержимое, я не обнаружила ничего интересного. Было несколько классных журналов, изучать которые не имело смысла, поскольку наверняка там была зафиксирована только часть воспитанников детского дома, кроме этого, попадались платежки, ведомости на зарплату и прочая дребедень, никак не относившаяся к тому, что мне было нужно.

Роясь в ящиках, я то и дело беспокойно поглядывала на массивный сейф, стоявший в углу и наглухо запертый, в котором тоже что-то лежало. Не будут же они запирать пустой сейф… И вполне возможно, что именно там и находились нужные мне документы. Но забраться в сейф было нереально. И времени не хватит, да и не обойдусь я здесь булавкой.

Но неужели список воспитанников она хранит в сейфе? Да быть этого не может!

Тем временем ящики стола были перерыты, но того, что мне требовалось, я там не нашла. Кроме стола, наиболее вероятным, по моему мнению, местом для хранения документов (кроме сейфа) был еще большой шкаф, расположенный у стены. Взглянув на часы, я открыла дверцу. На все про все у меня оставалось десять минут.

Внутри шкафа внимание мое сразу же привлекли несколько толстенных тетрадей, стоявших наподобие книг в книжном шкафу, на одной из полок. Вынув первую из них, я прочитала: «Журнал прибытия и выбытия, 1992».