Человек и дельфин - Лилли Джон Каннингам - Страница 3

Исключая всех тех млекопитающих, мозг которых меньше нашего или устроен проще, мы тем самым вычеркиваем из списка всех человекообразных обезьян и большинство других приматов, всех хищных (в том числе крупных кошек) и копытных (лошадей, коров и т. п.).

Остаются две группы крупных животных: киты и слоны.

Мозг взрослых слонов в среднем в 4 раза больше мозга взрослого человека; мозг современных китов в 6 раз больше нашего. У некоторых мелких китообразных дельфинов и морских свиней[1] мозг по размеру почти равен нашему. Мозг дельфина афалины (Tursiops trun catus) весит около 1700 граммов, а мозг человека 1450 граммов. Вес мозга на 1 метр длины тела у дель фина составляет 600, а у человека-720 граммов.

Выбранное животное не должно быть слишком крупным. Общение с сухопутными или морскими животными весом более 200 килограммов связано с рядом чисто технических трудностей. При работе с очень крупным животным малейшее недоразумение может привести к трагическим последствиям для одной из сторон. Один несчастный случай может резко нарушить взаимоотношения между такими животными и работающими с ними людьми. Слишком крупное животное не способно понять, как слаб человек и как легко его искалечить или даже убить. Это заставляет отказаться от работы со слонами и крупными китами.

Следующее требование заключается в том, чтобы между человеком и выбранным животным существовали как можно более доброжелательные отношения. При этом необходима обоюдная доброжелательность. Такие отношения, как правило, невозможны между, например, человеком и львом (однако в качестве исключения мож но привести случай, описанный в книге Джой Адамсон "Рожденная свободной"[2]) или между человеком и взрослой гориллой. Доброжелательные отношения складываются иногда между человеком и слоном — случаи дружбы индийских погонщиков со своими слонами нередки. Мой собственный опыт убеждает меня, что возможно установить обоюдно доброжелательные отношения с не которыми мелкими китообразными: афалинами и гриндами (Globicephala scammoni).

Желательно и, вероятно, даже необходимо, чтобы животное могло воспроизводить звуки в тех же диапазонах высоты, громкости, продолжительности и т. п., которые характерны для человека. Иными словами, оно должно быть способно воспроизводить при помощи своего голосового аппарата в воздухе или в какойлибо другой среде звуки, подобные звукам человеческого голоса. Во всяком случае, чтобы при помощи несложных методов можно было превращать звуки, издаваемые животным, в звуковые колебания, доступные нашему восприятию. По-видимому, Homo Sapiens — единственный представитель животного мира, способный непосредственно и точно контролировать работу мышц своего голосового аппарата: гортани, носоглотки, глотки и лица. (Однако речи не обязательно должно сопутствовать изменение выражения лица: мы можем с успехом разговаривать по телефону, не видя собеседника.) Уже по одному этому можно исключить из рассмотрения слонов, хотя мне не известно, предпринимал ли кто-нибудь попытки научить слона издавать звуки, подобные звукам человеческого голоса. По-видимому, это неисследованная область. Мои опыты с китообразными (Cetacea) показали, что они с успехом могут подражать звукам человеческого голоса, издавая более простые, но вполне понятные звуки.

Перечисленным выше критериям лучше всего удов летворяют дельфины (и, возможно, морские свиньи) и гринды; и те и другие относятся к семейству Delphinidae, подотряду зубатых китов (Odontoceti). Эти небольшие родичи косатки имеют в длину от 1,5 до 3,5 метров.

Среди многочисленных видов дельфинов наиболее удобен для изучения дельфин афалина (Tursiops trunca tus). Некоторые сородичи афалины, такие, как обыкно венный дельфин (Delphinus), полосатый продельфин (Stenella) и короткоголовый, или строрылый, дельфин (Lagenorhinchus), тоже подходят для изучения, но они хуже, чем афалина, выживают в неволе в маленьких бассейнах. Благодаря усилиям сотрудников океанариума на западном побережье Америки, называемого Тихооке анским Маринлэндом, исследованию стали доступны и гринды (Globicephala scammoni), работа с которыми сулит весьма интересные результаты.

В природных условиях афалины обитают вблизи материков и островов, расположенных в теплых водах. Они двигаются довольно ловко, хотя и медленно и проявляют любопытство ко всему, что их окружает, в том числе и к тому, что происходит на дне. Эти черты облегчают работу с ними. Некоторые из их быстро плавающих сородичей менее приспособлены к жизни в неволе, имеют менее гибкое тело и менее любопытны.

Афалина хорошо знакома рыбакам Флориды и Каролины. Достоверно известно, что стада афалин помогают рыбакам, подгоняя рыбу к их суденышкам. Зарегистри ровано много случаев, когда афалины выталкивали или, выносили на безопасное место людей, потерпевших кораблекрушение или спасающихся от акул при плавании вдали от берега.

Два случая, которые будут описаны в одной из последующих глав, по-видимому, указывают на существование у дельфинов внутривидового языка.

Кроме того, дельфины удовлетворяют нашим основным критериям, так как способны издавать звуки в воздушной среде и очень быстро обучаются. Они выставляют над поверхностью воды дыхало и большую часть тела и издают звуки, которые слышны за несколько метров. Если дельфина выбрасывает волной на берег, то он дыхалом издает очень слабый свист. Некоторые из та ких звуков я идентифицировал как сигналы бедствия [29].[3]

В настоящее время афалины стали ядром труппы в «дельфиньих» театрах по крайней мере в четырех океанариумах США: Морской студии (Сент-Огастин, Флорида), Тихоокеанском Маринлэнде (Палос-Вердес-Эста тес, Калифорния), Морском аквариуме (Майами, Флорида) и Театре моря (Исламорада, Флорида). Многие данные о способности дельфинов обучаться и издавать звуки получены в этих океанариумах.

За последние пятнадцать лет в Морской студии установлено, что способность афалин к обучению в известной мере зависит от искусства дрессировщика. При дрессировке этих животных методы наказания не очень действенны в отличие от методов поощрения.

Необходимо также разнообразие в программе дрессировки. Не следует многократно повторять один и тот же прием, как у это обычно делают при дрессировке собак и других животных с маленьким мозгом. Нужно использовать 35 различных, быстро сменяющих друг друга приемов. Как только животное во время игры совершает какое-либо новое, отличное от прежнего действие, его вознаграж дают.

Внимательно наблюдая за дрессировщиками дельфинов, я заметил, что они очень привязаны к животным и внимательны к ним. Между дрессировщиком и каждым животным существует очень тесный контакт, несмотря на то, что животное находится в воде, а человек на воздухе: они пристально и непрерывно наблюдают друг за другом.

Ни в одном из четырех океанариумов не используют в полной мере звуки, издаваемые животными. В Тихоокеанском Маринлэнде существует хор дельфинов, которые при взмахе дирижерской палочки или при соответствующем словесном приказе начинают петь, причем их пение напоминает вой сирены. Такой же номер проделывают с отдельными дельфинами в Морской студии. В Театре моря два дельфина издают в воздушной среде звуки, которые ранее были неизвестны. В Морском аквариуме животные также стали чаще издавать звуки, находясь на воздухе. Однако далеко не все эти звуки используются в представлениях.

Ф. Дж. Вуд из Морской студии изучил и описал типичные голосовые реакции дельфинов в неволе [60]. Эти животные издают свист, а также скрипящие, лающие, хрюкающие и дребезжащие звуки. Наибольшая трудность при изучении этих звуков состоит в том, что они издаются под водой, а из воды на воздух передаются очень плохо. Чтобы хорошо их слышать, надо применять гидрофон (своего рода подводный микрофон) или погружать голову достаточно глубоко под воду, так чтобы вода пришла в соприкосновение с барабанной перепонкой уха. Столь же плохо передаются звуки из воздуха в воду (это знают все ловцы жемчуга). В океанариумах было сделано очень мало попыток сознательно использовать какой-либо вид звуковой связи между животными и людьми. В наших же исследованиях каждый хоть сколько-нибудь обученный дельфин начинает высовывать из воды дыхало и издавать звуки в воздушной среде, а не под водой, как он это обычно делает. Следовательно, они приспосабливаются к нам, а не мы к ним.